«При этом этот тип вставил мне кляп. Вот на это договора не было! Блин!!! А как же пищать?! Мне положено тоненько пищать! Как назло, я в юбке... . Ладони у него такие шероховатые... Сквозь колготки чувствую его руки, не порвал бы он их своими трудовыми мозолями. А бедра-то зачем связывать? Что, секса не будет? ... Такое беспомощно-кайфовое состояние. Мне смешно! А может, всегда такого прикола и хотела? Иногда я сама себя не понимаю. Угадать не могу. Тут насилие надо моной, а я, дура, хихикаю. Почему-то вспомнилось, как в далеком пучеглазом детстве меня связали во дворе. Играли во что-то, типа "индейцы и ковбои" или еще что... Ничего такого в игре не было! Просто привязали к столбу. За локти и запястья. Но вот тогда, помню, было немного больно. Я даже заплакала, доказывая, что игра кончилась. Больно ведь! Никто не слушал. Все продолжали играть, а мои слезы приняли за часть игры... Жестоко! Потом еще мама спросила, что это у меня за странные следы на запястьях рук. Не помню даже, что я там такое ей ответила... . О-о-о! ... Вот ведь!!! Он, сосед мой санаторный, уже успел прикрутить мои несчастные рученьки к ногам! Я, видимо, уже на почтовую посылочку похожа... . Наверно, смешная я сейчас со стороны...»

«Я взял заранее приготовленную шелковую ленту ("рояль в кустах"). Завязывая тебе глаза я очень волновался... Эти вдруг приоткрывшиеся твои алые губы... Внезапный румянец... Такое безумие было с твоей стороны - доверять мне... . Веревка тоже была приготовлена.»

«Странно... За считанные секунды она поставила меня в зависимость! Это меня-то!!! Непроизвольно я почувствовал неловкость. И по какому поводу эта неловкость, интересно... Через пять минут мы уже вели светские беседы на темы, так распространенные в журналистских курилках. Через две-три темы я почувствовал, что надо что-то делать. Не за этим же эта самая Вика ко мне пришла. И, конечно же, не за сексом! Вот ей плохо неимоверно... По глазам вижу. Плохо. А сделать ничего не в состоянии... Идиот! Надо как-то вывести ее из депрессняка...»