Наконечник длиной не менее десяти футов заканчивался отверстием, в которое я с некоторым усилием мог бы пролезть, но, памятуя о неприятности, произошедшей со мной, когда проклятый карлик засунул меня в горячую мозговую кость, я не стал проделывать подобный эксперимент.

Когда врач, опустив наконечник клистира в сосуд, потянул поршень вверх, вода хлынула внутрь цилиндра со столь громким шумом и плеском, что мне, к тому времени сидевшему, привалившись спиной к флакону с нюхательными солями на столике у кровати Глюмдальклич, показалось, что я нахожусь совсем рядом с грозно шумящим горным потоком, а когда он наклонился над продолжавшей лежать в забытьи Глюмдальклич и вытащил из нее костяную трубку, то из приоткрытого отверстия до меня донеслись звуки, подобные громким пушечным выстрелам.

По окончании процедуры силы совершенно оставили меня и я погрузился в сон, и даже не почувствовал, как меня осторожно отнесли в комнату, где стояло мое жилище, и что королева, в благодарность за спасение своей любимицы, сама осторожно вымыла меня и уложила в постель. На следующий день милая Глюмдальклич была вновь здорова и весела и по-прежнему нежна и заботлива со мной. И только пунцовая краска, временами заливавшая ее лицо, когда она взглядывала на меня, свидетельствовала о том, что ей рассказали, какое участие в ее лечении принимал я, и где ее любимому Грильдригу пришлось побывать.