- А тебе приятно?
- Очень.
Она нагнулась, и захватила его сосок зубами. Он выгнулся, и непроизвольно схватил ее за бедра - ощущение взорвалось в нем вихрем пыли, осев внутри искорками удовольствия. Теперь она опустилась на колени перед ним, неумело расстегнула шорты, и достаточно ловко стянула их с него. Потом провела ладошкой по ткани плавок, и решительно выпустила скрытое в них на свободу. Осторожно потрогала пальцем, глядя восхищенно и радостно.
- Как же вы писаете?
- Вот отсюда - показал он - но если маленькая развратница начинает приставать к большому мужику, он становится не просто большим, а здоровенным. И писать не может.
- То есть, сейчас ты писать не можешь? - уточнила она, проводя пальцем по венам и гладкой коже.
- Нет. А ты хочешь посмотреть?
- Сейчас - нет. Потом как-нибудь - она коротко поцеловала щелку на его головке и засмеялась, подняв голову.
- Что? - улыбнулся он.
- Ну, у него как будто губки. Только на бок повернутые, как смайлик. Я его в губы поцеловала.
- А ему понравилось. Мне вообще нравится с тобой целоваться. Всему мне.
Она кивнула, спустила плавки окончательно, подождала, пока он переступит через них, и бросила в угол, к своей майке.
- Пускай они тоже пообщаются.
Он с трудом сдержал порыв обнять ее - сейчас было ее время, он сам ей подарил его. А она взялась за него, как за ручку, и чуть повернула, рассматривая яички. Потом потрогала их ладошкой.
- Ой! Они шевелятся!
- Да. Им тоже очень приятно, и они радостно пляшут, что ты не обошла их вниманием.
Алена тут же потрогала их еще раз. И еще раз. Удовлетворенная, продолжила осмотр, повернув его к себе спиной. Он почувствовал осторожные касания ее пальцев, потом она что-то сделала, но что - он не понял, и предположил, что поцеловала. Потом между ног проскользнула ее рука, ухватив за торчащее копье, а ее губы стали подниматься по спине. Он завел руки за спину, и нежно гладил ее поднимающееся тело. Она отпустила его, но только чтобы повернуть к себе, и снова ухватила свою игрушку, встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Она прижималась к нему, утонув в его объятии, не выпуская из рук горячий и пульсирующий орган. И сама лизнула его губы, и ее язычок скользнул к нему, встречаясь с его языком.
Он не выдержал первый.
- Я же сейчас кончу, Аленка! Ну ты даешь!
- А как это?
- Тебе что, показать?
- Ну да!
- Ален: Это когда у мужчины начинает течь сперма, и тогда мужчина получает самое большое удовольствие!
- Ой, покажи!
- Но только потом уже все. Никакого удовольствия.
- Ууу: Так не интересно: Совсем никакого?
- Ну, надо отдохнуть: Тогда будет. Но уже не так.
- Ох, хорошо: Ложись.
Он лег, вытянувшись и вытянув руки вдоль тела. Для верности закрыл глаза. Некоторое время ничего не происходило. Потом он почувствовал, как она что-то делает. Было приятно, но совершенно непонятно. Потом ощущение кончилось, и ее ладошки легли ему на грудь. Он понял, что она садится на него верхом. От предвкушения он даже зажмурил закрытые глаза. Она все возилась, он чувствовал, как она соскальзывает и никак не может.
- Давай я - еле слышно предложил он.
- Давай - немедленно согласилась она.
Они поменялись местами.
- Куда спешить? - шепнул он ей на ушко, и куснул игриво. Она завела руки ему за спину, и гладила по шее, спине, голове... А он дорвался до ее маленьких грудей, пытаясь их проглотить, водя языком по упругим и податливым холмикам, пиная носом соски, и тут же зализывая пинки то на грани чувствительности, то сильно и властно. Раздвинул руками ей ноги, и нагнулся, наслаждаясь прекрасным розовым бутоном, изгибами ее лепестков отороченных темными волосками. Провел пальцем, потом нагнулся еще ниже, и поцеловал. Прижался губами крепко-крепко, и чуть высунул язык. Она вцепилась ему в волосы, обхватив уши бедрами, заелозила, и тяжело задышала. Он убедился, что ей хорошо, и только тогда лег сверху, входя решительно, но осторожно.
Она только чуть всхлипнула, вцепившись в спину обеими руками, и обняв его ногами.
Он подождал несколько секунд, и осторожно двинулся в восхитительно узком проходе, и уже не мог сдержать нарастающего удовольствия, зарычал для пущего эффекту, и рухнул на нее, чувствуя горячую пульсацию внутри ее тонких стенок.
Аленка гладила его по спине.
- Ты кончил?
- Да.
- Теперь тебе неприятно?
- Глупая, мне безумно приятно. Мне приятно, что ты лежишь в моих руках, вся, а я глубоко в тебе, и я тебя чувствую:
- Я тоже:
В дверь постучали. Мгновенный испуг вспыхнул в глазах обоих степным пожаром.
- Тссс: Я сейчас.
Он заметался, плюнул, и не нашел ничего лучшего, чем обмотать бедра полотенцем. Прошлепал к двери, приоткрыл ее. Там стояла Оксана Петровна.
- Добрый вечер, Андрей. Извините. Алена не у вас?
Есть такие моменты, когда хочется провалиться сквозь землю, сгореть заживо, умереть молодым, но только бы это не случилось. Есть такие моменты, когда надо выбирать, а выбирать не хочется. Да просто - невозможно выбрать. Что сказать? Как?
- У меня - Андрей очень постарался сдержать голос в узде.
- Хорошо - кивнула Оксана Петровна - а то я смотрю - нету дочки. А я волнуюсь. Спокойной ночи.
Андрей захлопнул дверь сразу, как только она повернулась уходить. Он очень надеялся, что стук его сердца не слышен на весь коридор. Постоял, и на ватных ногах вернулся в комнату. Аленка сидела на кровати, зарывшись под одеяло, и держа его край одной рукой перед грудью. В углу валялись его и ее шмотки.
- Кто это? - спросила она шепотом.
- Твоя мама.
- Меня искала?
- Тебя.
- И что?
- Пожелала нам спокойной ночи.
- НАМ???!
- Нам. Я сказал, что ты у меня. И она пожелала нам спокойно ночи.
Он залез к ней под одеяло, и выключил свет. Аленка свалилась ему на грудь, и он принялся гладить ее, успокаивать ее, и успокаиваться сам. Напряжение отпускало, и сегодняшний герой снова зашевелился, ощущая рядом молодую самочку, такую манящую и необычно желанную.
- Ален:
- Да?
- Поцелуй его еще раз.
- Его? - ее ручка сразу же скользнула куда надо, ощутив все стадии метаморфоз.
- Ага. Мне так нравится, как ты целуешься. А ему ты нравишься просто безумно. Он так хочет попасть в плен твоих сладких губ, и потанцевать с твоим гибким языком:
Аленка тут же нырнула под одеяло, и он мельком отметил, что под правой ягодицей на простыне мокрое пятно. Но тут горячее и мокрое ощущение охватило плавными волнами, и он отдался этому ощущению, скользя по волнам удовольствия, а потом потянул ее к себе, прижался к спине девочки грудью, чуть повозился, и снова погрузился в жаркое тепло ее тела, одной рукой сжимая грудь, а другой перебирая волоски на лобке, жарко дыша в затылок и наслаждаясь ее дыханием, тяжелым и прерывистым, и особенно млея, когда она прижималась к нему теснее.
Он не особенно заботился о ее оргазме, прекрасно понимая, что ей хорошо и так. Насколько - это другой вопрос, но его он сейчас не заботил. Второй оргазм вышел болезненным, возбуждение наложилось на пережитый страх, и он несколько секунд стискивал зубы, чтобы не застонать, и ее ладонь, гладившая его руку, обхватившую ее грудь - она очень помогла.
Они полежали вместе. Потом он поцеловал ее в шею, за ухом:
- Аленка: Тебе пора.
- Угумс:
Она потерлась о него бедром, перелезла, и чмокнула в щеку.
- Здорово! Спасибо. Тебе и: и маме.
Он включил свет, она нашла в углу майку, и натянула на себя, скрыв ноги почти до колен.
Перед тем, как уйти, они еще раз поцеловались, улыбнулись, и Алена выскочила за дверь.
Я смотрю им в след, и тихонько смахиваю слезу. Я мог бы подарить им неземное блаженство, долгую супружескую жизнь, много детей и счастья:
Но всего этого не было. Персонажи иногда не подчиняются автору. На следующий день он уехал. Они больше никогда не встречались. И, что самое интересное, так и не обменялись адресами, фотографиями, и никогда не искали друг друга.
Никогда.
