Мама сказалась больной и всё воскресенье не выходила из спальни. Да ладно, я прощаю её. Никогда в жизни ни своим поведением, ни неосторожным словом не напомню о том, что видел. Мы с папой бестолково толклись в зале, делая вид, что заняты своими делами. Жопой чую, он хочет объясниться со мной, но никак не может найти повода и решиться. Должен случиться наш первый в жизни мужской разговор. Он всегда был увлечён собой и толком мной не занимался. Нужно дать ему такой шанс. Заведу разговор первым.

- Пап, я, правда, думаю, так, как сказал вчера. Теперь мы со Светой ваши наследники.

Папа остановился на полдвижении, обернулся ко мне с благодарностью.

- Знаешь, сын, мне очень серьёзно нужно поговорить с тобой.

- Я знаю, папа... Мне тоже.

Вот и состоялся настоящий мужской разговор. Папа сел напротив меня за стол, нервно сложил пальцы в замок.

- Когда-то, семнадцать лет назад у меня был день рождения. Мы с мамой, пригласили тётю Наташу и дядю Петю к себе в гости. Мы с дядей Петей работали, тогда в одной лаборатории, он был моим начальником.

Я помню эту историю. Столько раз на наших торжествах мы перетирали её. Зачем папа завёл эту песню заново? В ней нет никакого смысла. Виной всему Петрухино зелье, которое всех заставило сойти с ума. Но папа упрямо продолжал:

- На этом знаменательном дне рождения, тётя Наташа, со слезами поведала маме о своём несчастье; у дяди Пети редкая болезнь, азооспермия. Знаешь, что это такое?

- Нет, - выдавил я из себя.

- Это значит, что в сперме совсем нет ни одного сперматозоида...

- И... - Я вытянул шею в плохом предчувствии.

- Они попросили у нас помощи. После нашего первого дня рождения у них появилась Света.