Роджер слушал как зачарованный. Он посмотрел на груду человеческих останков и ему снова стало дурно. К счастью, в желудке к тому времени ничего не осталось, в противном случае полоска скотча на его тру привела бы к тому, что он захлебнулся бы собственной рвотой. "нет, этого просто не может быть. Я просто на ЛСД, и этим все объясняется"- заговорило его подсознание, защищающее психику от чрезмерной травмы. В этот момент проснулась тупая, ноющая боль в его обрубленных конечностях. Она становилась все сильнее, и практически парализовала Роджера, не оставляя ему сомнений в реальности происходящего. Через 5 минут весь экран заполнила картинка, напоминающая скрин- шот какого-то японского мультфильма. На экране виднелась река, плот на ней и смешные азиатские фигурки людей: два мальчика, две девочки, мужчина, женщина, полицейский с наручниками и вор в полосатом кимоно "пришло время для Вашей первой задачи, Роджер. Обратите внимание на экран. Ваша задача- переправить людей с одного берега на другой. Имеются некоторые ограничения: Вора нельзя оставлять одного с людьми. Девочек нельзя оставлять с отцом без матери, сыновей- с матерью без отца. На плот помещаются только два человека. Дети не могут управлять плотом одни. Плот не перемещается самостоятельно. Эту задачку задает отдел кадров концерна Honda Corp. при устройстве на работу. У Вас в распоряжении полчаса, Роджер. "

Роджер чувствовал себя просто отвратительно. Тупая боль сводила его с ума, а в мозгу все еще носилась мысль о том, что его собственные конечности по всей вероятности находятся в той самой куче в метре от него. "еще не поздно!", - думал он, - "их еще можно пришить!". Ему все казалось, что сейчас приедет полиция, освободит его, отвезет в больницу, пришьет ему обратно руки и ноги, и уже завтра он найдет других несовершеннолетних девиц и будет сношать их в зад, снова и снова. Он поклацал мышкой по смешным фигуркам. Две из них послушно вспрыгнули на плот, однако плот не хотел двигаться. Поработав еще немного, Роджер понял нехитрый принцип, однако задача оказалась сложнее, чем казалось на первый взгляд. Он перестал пытаться. Мысль о том, что его жизнь может зависеть от решения какой-то дебильной задачи, все еще казалась ему смешной. Ему до сих пор чудилось, что все это- всего лишь злая шутка. Постепенно время вышло, и на экране появился счетчик нерешенных задач, который теперь показывал "1". Следующая задача была задача о восьми ферзях: требовалось расставить на шахматной доске восемь ферзей таким образом, чтобы ни один из них не находился в поле боя всех остальных. Роджер не имел ни малейшего понятия о шахматах, и даже не стал пробовать. Когда счетчик в верхней части экрана перешел на "2", Роджер начал по-настоящему опасаться за свои половые органы, и решил во что бы то ни стало решить следующую задачу. Это была судоку, японская головоломка, которую в принципе вполне возможно решить, если немного подумать логически. Однако у Роджера были явные проблемы с логическим мышлением, уходящие корнями в особенности его психики. С точки зрения философии, Роджер был дуалистом. С давних времен мир в его сознании мир делился на две части: мир крутых парней и мир неудачников. Роджер определенно относился к крутым парням, чем очень гордился, и ненавидел неудачников. Его мир, в котором он был счастлив, состоял из крутых американских машин, распутных девиц, наркотиков и рок-н-ролла, в то время такие вещи как логика, математика и шахматы являлись воплощением мира неудачников, существующих лишь для обеспечения существования крутых парней и достойных лишь презирания. Даже теперь, стоя на пороге страшной смерти, Роджер не мог пересилить себя и позволить мозгу искать взаимосвязи между числами.

До конца дня Роджеру удалось решить только одну задачу. Скотч к тому времени отклеился под действием пота. После очередного неудачного решения счетчик, наконец, перешел летальную границу и показывал теперь 14. Компьютер, казалось, не собирался на это реагировать. Роджер с бешено колотящимся сердцем пялился в экран, пытаясь обнаружить хоть какую-то реакцию, в слабой надежде, что все обойдется. Выждав некоторое время, машина произнесла электронным голосом: "мне очень жаль, Роджер". С шумом завертелся мотор, и тиски медленно, миллиметр за миллиметром, начали сжиматься. Роджер заорал изо всех сил. Он кричал, умолял, грозился, проклинал и вновь и вновь молил отпустить его. Когда давление слегка сдавило мошонку, Роджер принялся истерически рыдать. Сквозь слезы и всхлипывания он просил только об одном: о менее мучительной смерти. Тиски сжимались все дальше и дальше, яички начали сплющиваться, и Роджер снова закричал от невыносимой боли. Через несколько минут мотор застопорился, однако Роджер, больше не имевший половых органов, все еще был жив. Он уже не кричал, только бился всем телом изо всех сил. Крови он не терял, и его агония длилась очень долго, пока наконец его сердце не выдержало бешеной нагрузки и не лопнуло, избавив наконец своего владельца от мучений.