«Жар от раскаленных камней охватывал тело. Жжение начиналось от гортани, перехватывая ее так, что иногда было трудно произнести слово и приходилось даже делать передышку в разговоре, чтобы вновь набрать воздуха и продолжать речь, оно распространялось дальше, и сердце пульсировало неровно, какими-то отчаянными толкающими спазмами, грудь, живот - все было охвачено этим бесовским жжением, но в паху оно становилось совсем невыносимым. Яички воспаленно горели и их ломило так, будто по ним протопало по»

«С Галочкой Давыдовой он познакомился в доме отдыха. Она была философиней, окончила филфак МГУ и работала сейчас в Институте философии Академии наук. Они оказались за одним столиком. Знакомство продолжилось в Москве. Они назначали друг другу свидания, холили в кино. Однажды она пригласила его домой. Жила она в маленькой комнатушке, в коммуналке на Садово-Кудринской как раз против того места, где Аннушка разлила масло, и трамваем отрезало голову бедному Берлаге. Однажды они попали на "Физиков" Дюр»

«Брызги росы щекотали лицо. Болтался повод. По сыро земле предрассветного леса глухо отдавал - тугой шлёп конских копыт. От земли поднимался запах, он щекотал ноздри, пробирался глубже в гортань, лёгкие, лёгкие наполнялись этим запахом прелой земли, слежавшейся чёрной листвы, раскисших шляпок грибов. Вверху ветер набегал иногда на вершины больших дубов, плотно замыкавшие верхний ярус старого леса, но внизу было тихо, только шлёп, шлёп, шлёп копыта по мокрой земле.»

«Уже трусы снял. Так просто не можешь полежать?»

«Мальчику скоро должно было исполниться двенадцать лет. Был он худ, белобрыс, волосы его летом совсем выгорали, скулы на лице выпирали, делая его лицо похожим на мексиканскую куклу, руки и ноги были неестественно длинны, отчего его подростковая фигура казалась расшатанной шарнирной конструкцией, впечатление чего усиливалось общей угловатостью и резкостью движений переломного возраста. Целыми днями он пропадал либо в саду, либо в окрестных горах, всегда в ссадинах и сетке порезов от гибких прутьев»

«В хлопотах и заботах прошел еще один день. Еще один день жизни, которая катится уже к закату. Сколько было таких дней ... И всегда ей казалось, что таких, может и лучших, дней будет еще много, очень много. И вдруг однажды она почувствовала, как-то вдруг и сразу, что теперь их осталось, пожалуй, не так уж и много, что жизнь уже, почитай, прожита, вот уж и внуки большие... Все чаще в мыслях своих она возвращается к дням прошедшей жизни, перебирая эти прошлые дни, эти ушедшие в пасть времени событи»

«Слава Великого Минта гремела по всем звездным системам и ассоциациям Галактики и даже проникла в Метагалактику. Не было преступления, которое не было бы раскрыто, если за него брался Великий Минт. Корсары угольных галактических мешков и похитители планет, мошенники, специализирующиеся на торговле голографическими фантомами и звездные террористы, со злым умыслом превращающие нормальные "хорошие" звезды в "новые" и "сверхновые", растлители цивилизаций, авантюристы и проходимцы всех галактических м»

«Вам хорошо. Вам очень хорошо. Вы чувствуете приятную легкость во всем теле после трех рюмок коньяку. Вы в полутемной комнате. Горит ночник. Вы вдвоем с молодой красивой девушкой. У нее длинные белые волосы. На ее лице огнем любви горят глаза. Вы лежите на диване. Вам хорошо. Вам приятно. Приятно кружится голова. В теле легкая истома и лень. Вам лень даже пошевелиться. Девушка сидит рядом с вами. Вы тихо перебираете в своей руке ее шелковистые волосы. Ее мягкие ласковые руки касаются вашего лица,»