«Погружение в воду, соприкосновение с ней немного меня успокоило, а ешё через некоторое время всё произошедшее уже не казалось мне таким мрачным и отвратительным. Скорее так: да ничего особенного не произошло, ничего такого страшного. Ну, оттрахали меня, и оттрахали, мир-то не перевернулся! А сделав над собой небольшое усилие, я заставил себя взять бритву и побрить ноги, и аккуратенько подбрить лобок, оставив на нём небольшой аккуратный кустик волос. Усилие потребовалось потому, что мне было лень это делать, но мысль про "назвался груздем, подставляй попу", непонятное чувство обязанности возымело действие. То есть, я уже вроде бы и не хотел быть женщиной, но поскольку роль предписывала, ничего не попишешь. Взял в рот, не говори, что не баба.»

«Служил я в Забайкалье, в захолустном гарнизонном городке, где большую часть солдат и офицеров составляли "лица кавказской национальности". В основном, это были азербайджанцы. Естественно, что в некотором отдалении от нашей части располагался свинарник, такое подсобное хозяйство. Там постоянно дежурили два солдата, которые там же и жили в вагончике. Естественно, что за полной моей неспособностью к воинской службе меня и отправили в свинари. В свинарки. То есть, что я стану свинаркой, я еще не зна»

«Я пошёл в ванную, подмылся. Ещё раз осмотрел себя в зеркало. Какое-то странное, тянущее ощущение было у меня в низу живота. Не неприятное, а странное. Как будто там у меня действительно была матка и она сжалась в ожидании чего-то. Да, девочка, ты уже не девочка, сказал я своему отражению в зеркале. Тебя трахают, ты берёшь в рот, ты подмываешься. Ну и как оно тебе?»

«На коленях в позе наслаждения я приветствую Вас, если Вы - Господин, или Госпожа, или Служанка Госпожи. Если же ты - раб, то встань на колени, прими позу наслаждения и слушай. Я расскажу свою историю, так мне велела моя Хозяйка, досточтимая и прекрасная Мадам Лауретта и я не смею ослушаться Её.»

«Он трахал меня, а я лежал и просто ждал, когда это кончится. Понимая, что если просто лежать бревном, дело затянется, я начал постанывать. Руки мои были раскинуты, я сгребал ладонями простыню и изображал, как мне хорошо от того, что он меня имеет. Он дёрнулся и остановился. И вышел из меня, крепко проведя ладонями по моим бёдрам.»