«Подойдя ко мне, он свободной рукой погладил мои волосы, затем, схватив, стал тянуть их так, что мой рот и горло оказалось на одной линии. "Сидящий" спросил меня, ел ли я что-нибудь сегодня, я ответил, что нет, он сказал, - "ни чего малышка, сейчас дядя тебя накормит". После этого он сказал, чтобы я дышал носом, высунул как можно дальше язык и предупредил, что сейчас будет немножечко неприятно, а потом будет наоборот хорошо. Не успел я предположить, что он собирается делать, как он просунул в мой рот головку своего члена, она была очень нежной и солоноватой. Потом осторожными толчками он стал проталкивать член еще глубже мне в рот. Когда головка члена уперлась в мое горлышко, у меня из глаз покатились слезы, я дернул головой, сработал рвотный рефлекс, но это "сидящего" не остановило. Он еще сильней надавил, и головка проскользнула в мое горлышко. Пока я приходил в себя он уже полностью погрузил свой член в мое горло. При каждой фрикции его большие налитые яички стали бить меня по кончику носа. Он с начало засопел, а потом стал стонать. Мое возбуждение стало нарастать, я старался попадать в такт обоих мужчин, последнее, что я понял, это то, что страсть захлестнула меня, отодвинув в сторону обиду и остальной негатив который был у меня внутри в самом начале этой оргии. Они "терзали" меня еще минут десять, очевидно сказался выпитый алкоголь. Первым не выдержал этой гонки "сидящий", он как-то замер на мгновение, потом резким движением полностью ввел свой ствол в моё чрево, так что его яички оказались на моем носу, и стал кончать мне прямо в горлышко, помешать или остановить этот процесс я не мог, я только почувствовал подряд несколько мощных горячих потоков спермы, которые заполнили мой желудок.»

«В школе ровным счетом ни чего не обычного не произошло, все было как прежде, поначалу мне казалось, что кто-то заметил на мне одежду явно не того пола. То штанина слишком высоко задралась, то казалось, что когда я нагибаюсь, на брюках выделяются швы колгот, которые сзади спускались с обеих сторон петлями вниз от резинки колгот до овала моих ягодиц, тем самым, опоясывая мою попу. Но это были лишь мои иллюзии вызванные страхом быть разоблаченным в прямом и переносном смысле этого слова. Все было как всегда, уроки перемены. И на следующий день тоже ни чего не произошло, так полетели дни, недели. По началу внутри возникало какое-то возбуждение, оттого, что у меня есть тайна, о которой кроме бабушки ни кто не знает. Да и сама одежда возбуждала меня. Но со временем эти чувства стали притупляться, поэтому я стал, приходя из школы домой, часто крутиться перед зеркалом в колготах, рассматривая себя в разных позах, и в это время я ощущал, как волна возбуждения согревала мой низ живота, а мой членик в трусиках становился твердым. Тут надо сказать, что перед приходом бабушки я всегда переодевался в спортивки, потому что я чувствовал какую-то неловкость, и это вызывало во мне чувство стыда, почему не знаю.»

«Платье, которое висело на стуле, показалось мне длинным, и эта мысль меня хоть как-то успокаивала. Большое раздражение у меня вызвали белые трусики и гольфы которые лежали рядом с платьем. Но как говориться, что сделано, то сделано и пути назад нет. Поэтому я с неохотой натянул с начало трусики, потом белые гольфы, затем одел туфли которые стояли на полу тут же возле стула. Они немножко жали мне в пальцах, но не на столько сильно, чтобы это как-то препятствовало мне свободно ходить. Когда я одел платье, то понял, что на самом деле оно лишь казалось длинным пока висело на стуле, а в действительности, то есть на мне, было гораздо выше колен. Молнию на платье которая находилась на спине я так и не смог застегнуть, поэтому мне в этом помогла гример. Усадив меня на стул, она одела мне парик, чуть-чуть припудрила мне лицо, слегка коснулась маленькой кисточкой моих глаз, накрасила губы помадой и с большим удовлетворением, как мне показалось, сказала, готово. Как по команде дверь распахнулась и в комнату вошли растрепанный и "сидящий", они хором сказали, что Шурочка просто чудо и стали улыбиться глядя на меня.»