Гомосексуалы: Порно рассказы

«Ну дык вот, легче трошке стало! Чую - сосёт, жопа моя аж хлюпает... мать её ети, . Вот дела-то, какие. Вроде с детства не приучена, а сходу титьку взяла. Тьфу ты, то бишь Егоркин хуй!»

«- Это было той ночью на чердаке. Я не знаю, что случилось со мной, но стоило мне оказаться в тесном контакте с парнем, который меня поразил всем, чем только можно, и я уже поплыл... Не знаю, почему это случилось. . , от переизбытка эмоций что ли? ...»

«На восьмом году совместной жизни с любимым мужем я сделал для себя поразительное открытие. Оказывается, он является самым благодарным моим слушателем, готовым в неравной борьбе со сном выслушивать мои бредни. Каждый вечер я запрыгиваю к нему в постель, зарываюсь в его мягкую шерстку (тут нужно заметить, что мальчик мой пушист с головы до самых до пят) и открываю рот. Из которого и вылезает на свет очередная история.»

«Макс, "отстрелявшись" по второму разу - кончив "по второму кругу", рывком извлекает член из Андреевой задницы и, тяжело сопя, блестя капельками пота, тут же тянется за полотенцем; Андрей, опуская ноги, отодвигается в сторону - уступает Максу своё место на матрасе... Макс беспокоится: не стал ли он, Макс, "голубым", полтора года испытывая кайф от траха в зад? Но можно трахаться в зад и в рот - и "голубым" при этом не быть. А можно, в реале ни разу не испытав - не познав - сладость однополого секса, быть "голубым" однозначно. Дело не в сексе - дело в тех чувствах, которые парень либо испытывает, либо нет... секс - он и в Африке секс; а вот чувства... то, что испытывает в отношении Игоря он, Андрей, похоже только на одно - на самую настоящую, тщательно скрываемую, но от этого еще более сильную л ю б о в ь... и тогда сам собой возникает последний - самый главный! - вопрос... он, Андрей, час назад спросил у Максима: "А ты что - боишься стать голубым?" - он задал этот вопрос Максиму, а спрашивать об этом впору самого себя...»

«То есть, хуй-то там, и великолепен, и вообще. Но не стоит толком. Полчаса промучившись, плюнул на это дело и перестал карабкаться на пах парня. Из благодарности решил дососать, но и кончить по пьяной лавочке этот козёл не смог (как я понимаю теперь женщин...) . В какой-то момент из его члена полилась моча - вовремя успел отскочить. Разъярившись, приспустил с него штаны, вынул из-под юбки свой писюн (про презерватив уже не забыл) да и распечатал своему первому парню задницу. Классно! - но едва начал первые фрикции и вообще определился с ощущениями, как по соседней улице пробибикал ментовоз. Всё упало моментально, а попка моя бедная сжалась в девственном припадке. Перспектива пойти в тюрьму за изнасилование мне не улыбалась. Так что - поправил одежду (ах, я же девочка... совсем забыл) и дал дёру подальше от скамейки. Героя-любовника так и оставил недоёбанным, со спущенными штанами и в характерной позе. Может, кому другому повезёт наткнуться...»

«Я сначала решил, что этот брат с нетрадиционной сексуальной ориентацией привез в Подольск семью моего паренька. Мой паренек, забыв обо мне, подбежал к брату, и беременная женщина сразу на него накинулась, не смущаясь того, что я сижу на лавочке и все слышу:»

Попробовав раз, другой, получив огромное удовольствие хочется еще и еще. Вот и наши самцы-герои, трахнувшись раз, другой, третий не могли остановиться и ебались еще и еще.

Оказывается, целоваться с парнем практически так же приятно, как и с девушкой. Что еще, кроме поцелуев испробовали наши герои.

«Я стал поглаживать его член через трусы, чувствуя, как он, изначально небольшой и вялый, постепенно набирает силу. Вскоре он встал в полный рост. Не в силах сдерживать себя больше, я одним рывком стянул его трусы почти до колен и прильнул губами к предмету своего вожделения. Сперва я облизал крупную круглую головку, ее слегка кисловатый вкус показался мне восхитительным, затем вобрал в себя как можно больше твердой плоти и принялся сосать. Хотя я делал это первый раз в жизни, мне казалось, что я делаю все очень хорошо. Олег зашевелился и стал постанывать от удовольствия, однако не просыпался. Его член раздулся еще больше и стал пульсировать. Наконец, он взорвался у меня во рту, наполнив его теплой дурманящей спермой. Некоторое время я наслаждался вкусом этой живительной влаги, затем проглотил ее.»

«А я с наслаждением наблюдал за его стройным и красивым телом. Маленькая капелька спермы повисла на уже обмякшем члене, словно капелька дождя на листке.»

«Денис, между тем подтянулся, к Нику, залез на него, Ник уже стонет под ним и широко разбрасывает ноги. Снизу он чувствует, как Рене массирует его яйца и, кажется, отдает предпочтение ногам моего партнера, так как он гладит и целует их снова и снова. Денис тоже раскрутил на себе резинку, поворачивает Ника на живот и осторожно ползает по нему. Тот уже в полном трансе и тихо постанывает, Денис спрашивает, можно ли ему войти в него. Ник слабо выдыхает "да" и что это у него первый раз. Ещe прежде чем Денис по-настоящему вошел в него, он услышал за собой первый стон: Рене, очевидно, не мог вынести такой страстной картины и первым кончил, забрызгал себе белой густой спермой всю грудь и живот. Когда Денис медленно проник в Ника, малыш слегка вскрикнул, но как только тот стал ебать его быстрее, он медленно, но уверенно настроился на толстый член и лихорадочно стал целовать руки Дениса, не переставая дрожать. Рядом с этой парой лысый продолжал добросовестно трахать меня , а я сосать Паулю его совсем не к маленький конец. Лысый признался, что сделал бы паузу, чтобы сходить в туалет, но тут же Пауль пристроился за мной, и мой партнер мог теперь только смотреть со стороны и сзади, как Пауль засовывает свой хуй в мою задницу и начинает двигать своим упругим задом. Его ноги в белых носках в полуметре от Дениса с Ником, и Денис иногда касается их рукой. Пауль, похоже, лихо возбудился, и, когда лысый вернулся в комнату и похотливо ухмыляясь встал рядом с кроватью, чтобы полюбоваться оргией вокруг себя, Пауль вскрикнул, скрючился надо мной, и, не переставая завывать излился в меня. Лысый довольно быстро отстранил его и с новым презиком стал дико продолжать ебать меня как прежде. Пауль улегся рядом со мной, стал целовать меня и массировать мой хуй, что усиливало мое возбуждение. А когда он взял его еще и в рот, я с трудом сдерживался, но убедил себя, что кончу лишь после того, когда кончит мой партнер.»

«Мощная струя остро пахнущей соленой жидкости ударила мне в небо и я от неожиданности слегка поперхнулся и пропустил маленький ручеек, который начал струиться теплыми потоками из уголков рта по моей шее и груди растворяясь в области живота. Наконец Сергей закончил свой туалет и мы отправились в ванну, чтобы я тоже смог сходить в туалет т.к. пиво уже давно давило на мой мочевой. Я помочился в тазик и мне сделали клизму моей же мочой. Потом Сергей достал из холодильника трехлитровую банку охлажденной своей мочи предусмотрительно заготовленной им заранее и повторил клизму. Было необычно чувствовать холодок внутри себя и при этом знать, что это чужая урина. Холодок кстати никуда не делся и потом т.к. Сежа добавил в клизму мятного зубного эликсира.»

«Ночью Нир не спал. Ему было не до сна. Он стал догадываться, где его брат. Нир плакал... он хотел наказать брата. Но как, ведь он ничего не мог. Хотя... он подумал, что мог бы заставить брата понять свои ошибки и мучаться, если бы навредил себе. Нир нашел острый нож и в отчаянии разрезал руку около вены. Кровь, боль... Он упал на кровать. Рана кровоточила, но не сильно. Отчаяние притупляло боль, и наступил спасительный обморок. Мар нашел брата утром. Нира, конечно, спасли...»

«Во время одной из встреч, когда я уже стал забывать о Рыжем, Чемодан сам заговорил о нем, причем пересказал мне же мою историю в интерпретации Рыжего. Я был возмущен до глубины души тем, что он обнародовал наш почтовый роман и, хотя и не подал виду и посмеялся вместе с Чемоданом над своими неумелыми ухаживаниями, загадал себе все-таки встретиться с Рыжим и поглядеть в его глаза. Ой, как тесен мир!»

«Уже стали привычными наши встречи! Уже настолько, что я стал их ждать! И радоваться, видя его после двух-трех дней разлуки! И радоваться, что и ему наши встречи приятны, и он их ждет! И что так легко, когда нас двое, и больше никого нет - не для секса, ни для других отношений. Да и секс стал не дико важен! Гораздо важнее, что я ему нужен! Постоянно! Всегда! Все! Хватит! Чудес не бывает! Он все имеет в своей семье - и тепло, и ласку, и заботу. И деньги он исправно берет, так что основа взаимоотношений не меняется! Но почему же такое жгучее ощущение, что ты ему нужен? Что без тебя ему будет плохо и одиноко? И хочется его обнять, обогреть, окатить теплом, сделать так, чтобы ему было в этой жизни спокойно от того, что ты у него есть!»

Героя рассказа спас лесник, когда он замерзал посреди зимнего леса. Естественно своего спасителя необходимо отблагодарит и, кажется, парень знает один способ.

«- Вот-вот! "По разику", бля... а на зоне потом за этот разик раскатывать будут, Макс, тебя, и уже не по разику, а много-много разиков... и длиться эти разики будут, надо думать, не один год, и даже, может, без всякого вазелина... ты что - этого хочешь? Эстет, бля... Это ты, Макс... ты не слышишь меня! А впрочем... - Андрей, глядя Максиму в глаза - резко меняя интонацию, хмыкает, демонстрируя ответную иронию. - Впрочем... я представил сейчас, какой бешеной популярностью ты будешь пользоваться на зоне: мальчик ты симпатичный, ладный, и попка у тебя что надо - от правильных пацанов, которые любят друг другу втирать, как они, "сексуально правильные", ненавидят всяких-разных педиков, тебе, Макс, отбоя не будет! Главное - попасть туда, там оказаться... а, судя по твоему настроению, ты попасть туда очень даже не прочь... да? Тем более что требуется для этого совсем немного: попихать пацана в очко... не проблема, бля! Да? Ты этого хочешь? Экстрима хочешь?»

«Всей душой я ненавижу этот город. Его серость и сухость убивают меня, и с каждым днём что-то умирает внутри.»

«Какой-то миг - буквально секунду-другую - они испытующе смотрели в глаза друг друга, осмысливая то, что только что прозвучало в темноте пустой казармы... всё было сказано, и сказано было с максимальной откровенностью - желания были открытым текстом не только озвучены, вслух проговорены, но и услышаны... их молодые, в туалете с Зайцем не утолённые, а только разбуженные желания уже шумели в их молодых телах, наполняя сладким током вожделения губы, руки, ноги... и, конечно, промежности, где у них у обоих уже дыбились от предвкушения возбуждённо залупившиеся члены...»

«слушай, а ты мне нравишься... определённо нравишься! ну, чего ты... чего ты опять задёргался? что - "опять рука"? да не лапаю я тебя, не щупаю! какой ты, однако, подозрительный... слу-у-шай, а давай приколемся - прикинемся, что мы эти... как их там... гомофобы... да-да, настоящие гомофобы! помнишь? - на остановке стояли двое влюблённых друг в друга парней... ну, так вот: давай их возненавидим! и - глядя на этих влюблённых, никого вокруг не замечающих, бесконечно счастливых мальчишек, мы будем презрительно хмыкать и смачно плевать в их сторону, всем своим видом демонстрируя глубочайшее свое презрение к "этим педикам", к "этим жалким извращенцам", и - уверенные в искренности своего неприятия, мы будем захлёбываться, словно блевотиной, молодой горячей злобой, мы будем нетерпеливо переступать с ноги на ногу, за неимением мозгов сжимая в свинцовые кулаки короткие толстые пальцы с обкусанными ногтями, - и вокруг, видя, как мы ненавидим "этих вонючих педиков", как мы презираем их всеми фибрами своих ничем не отягощённых душ, все будут считать нас - нас! именно нас! - Настоящими Парнями, и мы... мы сами будем тоже считать себя крутыми мачо, не ведая, что в этой неподдающейся рациональному объяснению ненависти-блевотине мы трусливо топим собственное смутное беспокойство и неосознаваемую нами зависть, чем-то отдаленно напоминающую детскую обиду, что эти двое упоённых друг другом мальчишек позволяют себе быть не такими, как мы... слушай, давай приколемся - прикинемся, что мы гомофобы...»

«Стоя под душем, я думаю о том, что за всё то время, что я трахаю Эдика, сам Эдик - за исключением дня сегодняшнего - ни разу не кончал в постели... то есть, всегда кончал я - трахал Эдика в зад, а потом Эдик с неизменной деликатностью тут же уходил в ванную, и... не имея возможности кончить в постели, поскольку я ему этого никогда не предлагал, он, вероятно, делал это здесь - в ванной комнате... вполне вероятно! Подставив мне зад - ублажив меня в постели, Эдик с целью разрядки уже здесь в одиночестве догонял сам себя посредством собственного кулака... разве это не свинство - с моей стороны? Все эти полгода наших сексуальных отношений я имел парня в зад, я использовал парня в качестве пассивного партнёра, трахая его на правах шефа-патрона-босса, и - не более того... разве это не свинство? . . Стоя под душем, я думаю о том, что теперь всё будет по-другому... да, по-другому! Я ему не шеф, не патрон и не босс... во всяком случае, здесь - у себя дома... я сегодня подставил Эдику зад, и Эдик с этой новой ролью прекрасно справился... да и как бы, интересно, он мог не справиться? Эдик, который мне нравится... впрочем, трахнуть парню парня - на это много ума не надо, и потому дело вовсе не в том, что Эдик меня трахнул - натянул в очко, а всё дело в том, к а к он это сделал, - стоя под душем, я думаю о том, что, имея деньги, можно купить практически всё: можно купить любое тело, женское или мужское - на свой вкус, можно купить за деньги чьё-то расположение, чью-то любовь, даже чью-то преданность... всё можно купить - всё имеет на рынке человеческих отношений свою цену! И при всём при этом есть нечто, что невозможно подделать, а потому нельзя ни продать, ни купить, - это "нечто" - искренность... не бытовая, ни к чему не обязывающая, и искренность глубинная, сакральная - она либо есть, либо её нет, и это всегда чувствуется, - Эдик не лезет из кожи вон, чтобы мне понравится, и мне это нравится... мне нравится Эдик - мой персональный водитель... сын младшего сержанта Васи, с которым я классно трахался, будучи в армии... кто б тогда мог о таком подумать - кто бы мог такое предположить!»

Два оголодавших немца-арийца решили по полной отделать похотливого парня, который забрёл ночью на стройку. Унижая и оскорбляя его, один отымел в рот большим членом, а потом вдвоём, они драли его огромными фалоимитаторами и в рот и в попу! И как же ему это нравилось…

«Ведь это Он научил тебя, что в жизни не бывает только ЧЕРНОГО или только БЕЛОГО... Есть еще и полутона. А их так много! Не то, что на страницах книг, которые ты любишь теперь больше фильмов... Потому, что Он так приучил тебя. Теперь ты знаешь, что писать на стенах подъездов слово "х.." нехорошо, что это плохо - обижать бездомных кошек и собак, да и не бездомных тоже. Что за все поступки в жизни мы должны нести ответ... И за плохие, и за хорошие. Что нота СИ находится на третьей линейке и спорить о том, где она лучше звучит - в Рок или Поп - музыке - это, по меньшей мере, неумно... Что взрослых иногда нужно не слушаться. Ведь они во многом глупее... На то и взрослые... Ты научился делать фотки обходясь без всяких там "Кодаков" и понял, что фиксаж пить нельзя. Твой дневник перестал худеть от вырванных страниц с двойками. Потому, что ты понял, что двойка - это тоже оценка и надо не бояться ответить за нее дома. И еще ты теперь знаешь, что страх и опасение - разные вещи. Нужно только найти между ними баланс.»

«...Знаешь, Стэн, у меня ведь были и мужчины, и теперь мне хочется разобраться в себе... Много вопросов накопилось... Я просто пытаюсь понять, понять других, тогда, быть может, и в себе разберусь...»

«Я переношу его руки себе на бедра, убирая их от члена, запрокидываю его голову на спинку кресла и вцепившись в стенку обеими руками, начинаю его трахать.»

«Трахаться совсем не хотелось, лишь бы только продолжался этот оральный марафон. Остальные совсем не против были, и мы по очереди, по мере вставания чьего-то члена, отсасывали по полной программе, отчего сами возбуждались, и все начиналось сначала. Так длилось часа два, а потом мы, обессилившие, все в сперме и с ее же вкусом во рту уснули, переплетясь телами, повалились на кровать. Я засыпал последним, радуясь тому, что после моего отъезда им вчетвером будет чем заняться бессонными ночами. А утром они все меня провожали с грустью в глазах. Да и я сильно не радовался. Я бы с удовольствием остался здесь.»

«РАССКАЗ Паши Ангелиной»

«Так, клик, опа, готово. Ну что там у нас, фотки смотрим, блин, в тебе все 180 см! Да еще в очках, не люблю. Не хочу. А ты кто такой, ну и рожа квадратная, не смогу с таким целоваться. Здесь, опа, двое сразу, симпатичные, ну эти не захотят со мной, на всякий случай отправлю. Еще раз давай отправим клик, фига, вы слишком часто отправляете сообщения, прочитайте внимательней правила. Приехали, это что же, целый час ждать? Блядь, время уже 11 часов, уже плечи болят за компом сидеть три часа, а я даже не продвинулся. Ну-ка стоп, вот нормальный паренек вроде и по росту на вид тоже, в моем районе, что пишет? Ага, Санек, ну на тебе моя фотка, все равно не ответишь, пока еще никто не ответил, а те кто ответили, лучше бы не отвечали: извини, не в моем вкусе, извини, не совсем то что я хочу. А то я не знаю, что я не совсем то, что они хотят! Если бы я был совсем то, не сидел бы здесь 4 часа уже, а за 5 минут нашел бы такого же совсем то и кувыркались бы уже. Так, гляди-ка, ответил Санек, ну-ка, как ты меня отошьешь? А ты где там в Отрадном живешь? Ой, это че, он согласен встретится что ли? Ура, Санечек, я тебя люблю! . Так, ответим быстрее, пока не передумал, клик. Ну чего не пишешь-то? А пиво-то куда делось? Кончилось что ли? А нет, вон еще две бутылки в холодильнике, я уж испугался. Мало, конечно, но если что, сходим вместе с Саньком за пивком, если он захочет. И сигареты почти кончились, а это уже хуже. Так, ответ пришел: Извини, изменились обстоятельства, должен остаться сегодня дома, если хочешь, давай завтра встретимся. Блядь, вот облом! Обстоятельства изменились у него! Да, я не рядом с метро, пешочком надо погулять, и что теперь, ко мне не приезжать что ли? Ну и ладно, не очень то и хотелось. Может правда завтра, я в отпуске, он пишет, тоже, можно днем встретиться. Съезжу только на собеседование, а потом встретимся. Ладно, так и отвечу. Все, пока Санек, до завтра, время 12. 30, поздняк метаться, тем более что завтра на собеседование надо выспаться, хорошо хоть не к 9 а к 12 часам. Ну что, подрочим и бай бай, все, туши свет:»

Парень однажды взял член в рот, а репутация осталась на всю жизнь. Мало того, ему так понравилось, что теперь хочется еще и еще!

Парень так насосался членов за ночь, что утром весь туристический лагерь обсуждал его красный распухший рот.