«Когда я умер, я встретил бога. Он наделил меня чудесной силой - силой любви и желания. Меня спасли и я стал жить дальше, я стал богом любви. Под моей властью были такие чувства как любовь, возбуждение, желание секса. Первое время я довольно много экспериментировал, наслаждаясь своей властью. Я влюблял в себя разных девчонок, и поверьте у меня было много секса, но самое возбуждающее было у меня с двумя девушками сразу. А об этом поподробней...»

«Она опускает взгляд первой, я тоже. Мы смотрим друг на друга. Она чуть ли не шатается. Она сдерживает свои эмоции в себе из последних сил. Я беру ее за руки. Кончики ее пальцев холодные, как лед, хотя эта июльская ночь очень теплая. Я смотрю ей в глаза. Они не накрашены. Она никогда не красит глаза, и я очень люблю, когда она это не делает. Ведь у нее очень красивые глазза и без этого. Большие, серо-голубые глаза, которые смотрят на меня.»

«Наконец братки устали от пьянства и секса и уснули богатырским сном. Специально охранять девчонок не стали - понадеялись, что обессиленные жертвы никуда из коттеджа не денутся. Да и во дворе спущены с цепи два свирепых добермана. Но девушки рискнули. Доберманы не стали их трогать. Наверно, пожалели. Голые и все в синяках подружки перелезли через забор. Остановили сердобольного пенсионера на стареньких "Жигулях". Тот с радостью согласился их подвести... не каждый день удается лицезреть голеньких и молоденьких девчонок.»

«- Кити, - я поморщился. - Ты же знала, что играть в такие игры небезопасно. Кстати, ты у нас юбилейная. Пятая. Давай, бэби, поворачивайся ко мне попкой, а ротиком к Максу. Можешь наоборот. Возражать не будем. Ты уже отсасывала у него? Если нет, то, наверное, я должен поделиться с товарищем этой радостью. Макс, рекомендую. Она это делает просто потрясающе.»

«Раззадоренная восторгами братишки девочка стала брызгать флакончиком на другую ступню братика, делая ему не менее приятно и вновь заставляя братишку повизгивать от удовольствия. Но вот струйка воды постепенно иссякла. Мама, с улыбкой наблюдавшая за играми ее любимых детишек, сказала Лизе:»

«И вот пришли мы к ней домой, ещё в лифте она обняла меня и чмокнула, как следует, в тот момент я пожалел, что она на девятом живет, а не на 109. Я был готов прям там нажать кнопку "стоп". Мы зашли в квартиру, она ушла в комнату бросить вещи. Я прошел в зал и предвкушением удовольствия сел на диван: мягкий диван. Она вошла в своей, к сожалению не очень короткой юбочке, черных колготках, боже ж мой! Какие у неё ножки. Грудь и живот прикрывала черная лёгкая кофточка. Она улыбалась, а её волосы были распущены, первый раз она распустила волосы при мне.»

«От этих слов мне стало теплее на душе. Обнявши меня руками, она стала ласкать языком мне ухо. Её язык, это было что-то, он вытворял такое, чего я не мог себе и представить. Аня погрузила свой влажный язычок мне в ухо и я почувствовал такое блаженство, что не мог произнести ни слова. Мне не хотелось говорить, потому, что не хотелось этого прерывать. У меня по коже пошли мурашки. Я закрыл глаза и постарался получить максимум из того, что можно было получить в этот момент. Мне это доставляло такое удовольствие, я прижимал её к себе с такой силой, и мне казалось, что сейчас раздавлю её.»

«Король продолжал методично двигаться. Он двигался сам и притягивал к себе Машу, найдя золотую середину обоюдного наслаждения. Маша оглянулась, и посмотрела умоляющим взглядом. Ей хотелось, чтобы он никогда не останавливался. Чтобы он всегда ее так насаживал. Чтобы он не жалел ее и терзал когда ему вздумается. Чтобы он беспощадно ее терзал. Ей даже почему-то вдруг захотелось стать игрушкой в его сильных властных руках, захотелось исполнять его желания. Она испытала сильную потребность всегда находиться рядом с ним, испытала потребность постирать его трусы. Это означало что теперь она его, в его подчинении и власти.»

«Чего-то в тот день Славка злой был. Он обычно жертвы свои щадил, таких крутых приговоров не выносил. Ну, Светик с Катюшей в соплях и слезах разделись, и были разложены на партах во всех позах, что в арсенале у насильников имелись. Потом перепробованы пальцами повсюду на теле. А Светик - маменькина дочка, всегда наряженная, всегда аккуратная, с маменькиными пирожками на обед. Каково ей! Зато она подросла, грудки немаленькие обрисовались, ножки - загляденье. Волосы всегда причесанные светло-рыжими волнами по спине, глаза кошачьи - зеленые, смотрят с вызовом. Катьке, может, не так переживать пришлось. У нее семья бедная. И до недавнего времени ее вообще в классе никто не замечал. Девчонки не дружили, мальчишки в ее сторону не смотрели. Только недавно заметны стали перемены. Вытянулась, хоть и худая, а ножки круглые, грудки полненькие, несмотря на худобу, личико похорошело. Косы глупые черные, убрала, красивую прическу сделала до плеч. Правда глаза так и остались пугливые и не выразительные. Да, их еще потом, как Оленьку с Наточкой, заставили друг с другом обниматься и лизаться.»

«- "Прошел год, он медленно тянулся, я родителям так и ничего не сказала, на новый год, я была в компании, мальчишки напились, лапали меня, да, я им дала, мне просто этого хотелось, ведь я уже не девочка, чего стыдиться. Член, который я случайно нашла в комнате родителей, меня словно вернул к событиям годичной давности. Я вспомнила того урода, и что он с нами сделал, во мене проснулось желание отомстить, ведь я еще совсем ребенком, даже если я его убью, мне ничего не будет, меня не посадят, 14 мене исполнится только через год. Валентина я не видела, он мене оставил телефон, но я ему так и не звонила, я хотела все забыть выбросить из головы, но сейчас меня вновь тянуло на Дикий пляж. Я мечтала встретить его, и поквитаться за нас. На этот раз, я подготовилась. Я купила в тайне от родителей бинокль и нож, я шла как всегда тихо, изредка выглядывая, и высматривая обнаженные тела, вскоре я подошла к тому месту где все происходило".»