«Последнее вpемя его пpеследовало постоянное pовное половое возбуждение. Вот и сейчас: он не усидел в гостинице (мастуpбация помогала мало) и толкнулся было в эpотическое кафе, а оно оказалось еще закpыто. Hе везло да и только! Оставалось где-нибудь пеpекантоваться и он pешил заглянуть в Рижский музей истоpии секса, тем более, что за десять с лишним лет отсутствия не мог здесь побывать, и еще потому, что на всякий случай у него с собой был свежий номеp жуpнальчика "Уpинист" с новым дете»

«Нет ничего прекраснее и бесстыднее чем небритая женская подмышка. Источая совершенно неописуемый аромат больше всего возбуждает меня именно она. Я никогда не интересовался женщинами с гладкими и приятно пахнущими подмышками, они не понимали что творили над собой. Эти женщины отнимали у себя более половины своей животной притягательности. Мне казалось, что брить подмышку так же глупо как брить пизду или красить волосы. Встретившись глазами с приятной женщиной и заметив, ее к себе интерес, я еще н»

«"Кристи, милая, ты не могла бы помочь мне н выполнить сегодня вечером работу вместо Петерсона для меня?" не вставая из за стола спросил Папа.»

«Много у нас на улицах красивых девушек. Одно плохо - непонятно, как с ними познакомиться. Не всем, например, повезет встретить в темном переулке симпатичную девушку, к которой пристали пьяные хулиганы, чтобы, раскидав обидчиков, скромно предложить себя в качестве провожатого. Обычно самому приходиться зажимать девицу в темном углу и предлагать, скажем, помочь донести тяжелую сумку. Чаше всего это предложение отвергается в форме нанесения тяжелых телесных повреждений этой самой сумкой. Женщины по»

«Я начал уставать и замерзать. Лыжи становились все тяжелее и тяжелее, и, кажется, я заблудился. Чорт меня дернул отправиться на эту прогулку по незнакомым лесам. На снегу ни лыжни, ни следов человеческих или звериных. Еще немного и начнет темнеть. Какая неудачная и глупая смерть, подумалось мне. Я громко засмеялся и пошел дальше.»

«"В Москву! Скорей бы в Москву!" - думал Абрам, прислонившись юношеским лбом к холодной глади стекла.»

«Честно признаюсь, что я любовница одной богатой дамы. Ради своего удовольствия (и моего тоже) она выставляет меня голой напоказ и всячески унижает. По ее просьбе я тщательно брею известные места и ношу три небольших кольца на половых губах, а также два аксессуара в виде полумесяца на сосках грудей.»

«Я их не видела, просто услышала шум. Нащупав в сумке освежитель для рта (вместо газа CS прекрасно работает), я поднялась на чердак. Там что-то дымилось и кого-то ругали нехорошими словами. Когда дверь с моей помощью открылась, за порогом оказалась парочка. Он, присев на одну ногу, завязывал шнурки на ботинке. Она трясущимися руками пересчитывала тысячерублевые купюры.»

«Та дрянь, которую наколдовал мне в длинном стакане сытомордый бармен, называлась романтично - "коньячный пунш". Коньяком не пахло, пахло клопами. В другое время я бы не побоялся выплеснуть в рожу этому лейтенанту известных органов (чин я определил по захудалости кабака) его свинское пойло. Но в тот день я был всему рад. После девяти лет, в течение которых я видел постоянно только опостылившие физиономии моих товарищей по зимовкам, да периодически - пингвинов и белых медведей, мне было»

«В 1987 годy y молодого человека в Cоединенных Штатах Амеpики появилаcь возможноcть подать в cyд на pодителей и пpедъявить им иcк за то, как они его воcпитывали. Он мог вызвать их в cyд и заcтавить заплатить или даже поcадить в тюpьмy за cеpьезные ошибки, cовеpшенные ими, когда он был вcего лишь беcпомощным pебенком. Это была не только попытка воccтановить cпpаведливоcть, но и cпоcоб отpицательно повлиять на pоcт наcеления, потомy что еды оcталоcь очень мало. Абоpты cделали беcплатными. Более то»