Когда девицы расселись на краю дивана, Евгения Павловна сделала усилие над собой, и предложила ученицам чаю. Аня и Юля переглянулись, и Анна, явно выражая общее мнение, высказалась «за». Женечка пошла хлопотать на кухню. Через пять минут она уже несла на подносе три чашки ароматного напитка и сахарницу. Еще минута прошла под знаком размешивания в чаю «сладкой смерти», а потом девочки сделали по паре глотков, и Женя решила, что все формальности соблюдены, и пора приступать к диалогу.
- Я немного удивлена…, - проблеяла она, смотря на Юлю.
- Почему? - Удивилась уже сама Юля.
- Ну,…э-э-э. Ты вроде никогда особо не интересовалась историей. Аня-то ладно. А вот ты.
Хотя, может быть, я ошибаюсь? - Женя несла какую-то чушь.
- Да, нет, Евгения Павловна. Не ошибаетесь. Я и сейчас ей особо не интересуюсь.
У Женечки засосало под ложечкой. Раз эта сучка пришла сюда не разговаривать про историю, то тогда ясно - зачем. Но Юля вдруг продолжила, и учительница, готовая ко всему, стала слушать ее:
- Вы извините, Евгения Павловна, что мы к Вам ворвались. Мне просто стало интересно то, что мне рассказала Анька. - Юля кивнула в сторону подруги, и та перехватила инициативу:
- Видите ли, Евгения Павловна. Я читала сегодня книгу. Ну, помните? «Фаворитизм
Английских Королев». И я дошла до главы, где рассказывается про Викторию. А Вы сами ее читали?
- Конечно! - Жене становилось все лучше и лучше. Девочки не предпринимали никаких попыток перевести разговор в нежелательное русло, и это ее успокаивало.
- Ну, вот, помните, там написано, что одним из фаворитов Виктории была леди Гамильтон? -
Аня, в целях придания своим словам большего веса, сделала ленинский жест рукой.
- Естественно, помню. - Подвох был очевиден, но Женечка правильно рассудила, что разговор на тему разврата в Английском Королевстве куда лучше, чем отчет по вопросу «откуда у нее в книге лесбийская порнография»? Поэтому она сделала серьезное лицо и с умным видом профессионального историка стала ожидать дальнейших вопросов. Ждать пришлось не долго.
- Вот этого-то мы и не понимаем. - Резюмировала Анечка.
- Чего «этого», детка?
- Ну, того, что у всех королев фавориты - мужчины. И у Виктории, кстати, тоже, кроме Гамильтон.
- Но это же вопрос не ко мне. - Резонно заметила Евгения Павловна. - Кому-то нравятся мужчины, кому-то - женщины.
- То есть, как это? - Аня чуть переиграла, сдобрив слова чересчур сильной ноткой возмущения.
- Я ведь так понимаю, что фаворит, это не только тот, кого любят и кому доверяют всякие поручения, но еще и…, - девочка наигранно замялась, - …изменяют с ним супругу?
- Ну, естественно. Ты уже взрослая и ты все правильно понимаешь.
- Но я так и не понимаю, как Виктория могла изменить королю с леди Гамильтон? - На этот раз Анечка смогла претвориться на все сто. Глаза ее чуть расширились, а в вопрос она вложила крайнее удивление.
- Ну, как, как? Очень просто. Как и со всеми другими. - Снова замялась Евгения Павловна.
- Но ведь леди Гамильтон - женщина. - Это уже Юля включилась в разговор.
Настал очень горяченький момент. Женечка металась глазами между Юлей и Аней. Она прекрасно осознавала, что если она сейчас же не выгонит этих любопытных девочек вон, ей придется объяснить им, как это Виктория умудрилась изменить мужу с женщиной. С другой стороны, сначала согласиться на их приход, а потом прогнать их взашей было бы нелогичным и, мягко говоря, странным поступком.
Но Женя мучилась не долго. Мысленно махнув рукой на все, она поправила волосы, отставила чашку на подоконник, подалась вперед и, глядя прямо в темные глаза Юли, убежденно проговорила:
- А, по-твоему, женщина не может переспать с женщиной?
Теперь ход был за Юлей. Или за Аней. Евгения Павловна не отводила ледяного взгляда от глаз брюнетки, и та, не выдержав, потупилась. Девочка стала барабанить пальцами по покрывалу. Ответ у нее был готов, но вот произнести его она никак не могла. Лишь спустя полторы минуты, Юля собралась с духом и промямлила:
- В общем-то, может, конечно. Только как? У женщин же нет…
- Чего у них нет? - Вопрос прозвучал весьма искренне. Как опытный педагог, Евгения
Павловна запросто могла дать фору этим десятиклассницам по части актерской игры. - И, кстати, почему ты говоришь «у них», а не «у нас». Ты же тоже - женщина.
- Ах, да! - Спохватилась Юля. - Ну, у них, то есть у нас, нет … члена! - Решилась, наконец
Юля и почему-то прокричала это слово. Аня как-то странно посмотрела на нее, толи с осуждением, толи с поддержкой, и снова вернула взгляд на историчку.
- А что? На члене свет клином сошелся? Да что ты вообще знаешь про член? - Женечка распалялась все больше. Сейчас она покажет этим малявкам Королеву Викторию.
- Да, собственно, ничего. Знаю, что он есть у мужчин.
- Ну и зачем он нужен? - Женя обильно сдобрила вопрос сарказмом.
- Э-э-э? - Не очень убедительно ответила Юля.
- Послушайте, вы! - Женя встала. - Давайте договоримся. Либо вы сейчас же расскажете мне, зачем пришли, либо убирайтесь вон. И не думайте, что вам удастся развесить мне лапшу на уши. Отвечай быстро. - Училка схватила Юлю за подбородок и дернула ее голову вверх.
- Мы…я…мы ничего плохого не хотели. - Проблеяла Юля.
- А что вы хотели? Что именно?! - Глаза Женечки горели, как олимпийский огонь.
- Мы…
- Да, ладно уж. Скажи ей правду. - Аня решила помочь своей подруге. Только не уточнила, какую именно «правду» должна сказать Юля. Толи то, что они нашли фотографии, толи то, что они сами спят друг с другом, толи то, что хотели соблазнить Евгению Павловну. Юля секунду размышляла над этим триптихом истин и решила остановиться на последней из них. Она тяжело вздохнула и проговорила:
- Евгения Павловна! Извините. Мы просто хотели узнать, как это происходит, когда женщина спит с женщиной. - Девочка протараторила эти слова на одном дыхании, а, закончив фразу, издала облегченное «Фу-у-у!».
- Интересно. Как это я могу рассказать вам, как кто-то спит с кем-то? Это же нельзя рассказать. - Возмутилась Женечка, но тут к ней пришло озарение. - Ах, вот оно что? Кажется, я начинаю догадываться. - Глаза учительницы поочередно сверлили одноклассниц, которые смотрели на нее заискивающими взглядами. - Вы хотели, чтобы я…переспала с вами! Ах вы стервы!
Женя торжествовала. Она по глазам девчонок поняла, что она права. Ну, сейчас она им задаст. Евгения прекрасно осознавала всю замечательность ситуации. Если она сейчас, после того, как они сами к ней напросились, трахнет этих малолеток, ей не только ничего за это не будет, потому, что Юля и Аня будут молчать, но еще и потом она сможет иметь их столько, сколько захочет и когда захочет. Сама, не желая этого, Женя стала вспоминать о прочитанных давным-давно книгах, про девушек-служанок, унижаемых собственными госпожами. Девушки делали все, что ни приказывали их хозяйки, и Женечке всегда хотелось попробовать себя в этой роли. Вспомнила она так же и то, как она на юге заставила Ленку умолять ее, чтобы она ей полизала, и как ей это понравилось. Женя представила себя госпожой, своих гостей в роли служанок, и от этой фантазии ее трусики намокли, словно их окатили струей из шланга. А почему, собственно, служанки и Госпожа? Лучше так: учительница и две провинившиеся ученицы. И они должны быть наказаны! Вот это здорово!
Женечка сверкнула глазами на юных любительниц истории и зловеще проговорила:
- А ну-ка, встать!
- Что? - Пискнула, было, Анечка, но, встретившись глазами с учительницей, немедленно поднялась. Юля продолжала сидеть. До нее еще не дошло, в какую ситуацию они попали. Но Евгения Павловна быстро вернула ее к действительности. Она схватила девочку за волосы и дернула, направляя лицо к себе. Потом наклонилась к самым губам брюнетки, и, брызгая слюной от возбуждения, прошипела:
- Девочка моя. Мне кажется, что ты - тормоз! Но сейчас я поработаю над этим. Встань быстро! - Последние слова сорвались на крик.
- Евгения Павловна! Что с Вами? - Спросила Юля, медленно вставая и корчась от боли.
- Со мной - все прекрасно. А вот с вами? - Женечка спрашивала скорее у себя, нежели у подружек. - С вами кое-что не так. А теперь, запомните: сейчас я покажу вам, как женщина может быть с женщиной. Помните, что я ваша учительница, а уж учить я умею. Но пока мне сдается, что вы плохие ученицы. И если вы только позволите себе неряшливо отнестись к тому, чему я вас буду учить, вы пожалеете. Помните, что вы уже обе сильно провинились и будете за это наказаны. А теперь, так. Правило первое: говорить только тогда, когда я разрешу. Правило второе: выполнять все, что я приказываю. И главное правило: меня называть «Госпожа» или «Мадам». - Евгения Павловна придумала правила на ходу, и все они были из прочитанной литературы. Ее пися сильно слезилась, а глаза горели животным огнем. - А теперь мы проверим, как вы поняли правила. Приказ первый: оставаться здесь, пока я не вернусь, и не разговаривать. А когда я приду, вы меня должны поприветствовать, как вашу Госпожу-учительницу. - С этими словами Женечка повернулась и вышла.
Аня и Юля, кажется, боялись даже дышать. Смотреть друг на друга они тоже не могли. Им было и стыдно, и страшно, и интересно одновременно. Каждая в глубине души по-своему переживала случившееся, но поделиться переживаниями с товарищем по несчастью одноклассницы не спешили. Нельзя сказать, что девочки испытали щенячий страх, но и то, что они просто так отсюда не выберутся, они тоже хорошо понимали. Юля потирала затылок, восстанавливая кровообращение после учительской хватки, а Аня нервно теребила пальцами уже знакомое читателю кольцо на руке.
И тут дверь открылась.
В проеме стояла совсем не та Евгения Павловна, которую десятиклассницы ожидали увидеть. Длиннющие, подведенные тушью, ресницы красиво загибались вверх. Ярко очерченные очень темной помадой губы чуть раскрылись в злорадной улыбке. Волосы были убраны назад, а на руку был намотан коричневый тонкий ремешок. Но главное: Евгения Павловна была почти голая! Высочайшие, синие туфли-шпильки, черные чулки без кружев и подвязок и распахнутая кожаная очень короткая черная куртка, из которой вываливалась приятной формы женская грудь с очень большими торчащими сосками. Венчал это творение, аккуратно подбритый по краям, треугольник пышных коричневых волосиков, из-под которого чуть выступали клитор и губки.
