«Давай показывай, что купил?», сказала Наташа, убрав ножку с моего колена.
Я достал купленные в интернет-магазине 4 пары жёстких полицейских наручников для кровати и БДСМ-кляп. Это был не шарик, а такой продолговатый цилиндрический кляп, как палочка на застёжках.
«Давай, снимай трусики», сказала Наташа, сняв с себя кофточку и юбку, оставшись в одних чулках, чёрных трусиках и лифчике с кружевами.
«Всё, понеслась!», подумал я, ощущая дикий экстаз от предвкушения того, что сейчас будет происходить.
Я снял трусы.
«Ложись на кроватку. Я тебе сейчас сделаю массажик. Ты же хочешь эротический массажик?», сказала Наташа, соблазнительным голосом.
«Да! Круто! Давай!», обрадовался я, находясь в предвкушении от предстоящего эро-массажа. Вообще девушки за 30 гораздо круче делают эротический массаж, чем девки в 20. Девки в 20 просто не умеют и не хотят этого делать, стараясь быстрее перейти к главному. Женщины же постарше умеют соблазнять мужчин, особенно 20-летних мальчиков.
Я голенький лёг на кровать, сложив руки и положив на них голову. Наташа подошла к кровати и нежно села на себя сверху, потирая мою спину своими нежными руками. Я ощущал прикосновение рук это 34-летней разведёнки, что вызывало нежное ощущение. Я расслаблялся с каждой секундой. Наташа гладила мою спину, потом спускалась и гладила обеими руками мою попку, нежно возбудительно произнося: «мммм… какая у нас попочка!». Я полностью расслабился.
«Давай я перевернусь, ты меня спереди погладишь!», простонал я
«Нет, пока лежи так! Лежи, мой хоро-о-оший!», сказала она, всё также протягивая гласные
Наташа гладила меня какое-то время, целовала мою шею, спину, после чего взяла левую мою руку и нежно вытянула её вверх, нежно продолжая меня поглаживать. После чего произошло непредвиденное. Она взяла одну пару наручников и застегнула браслет на моей руке, приковав второй браслет в левой дуге кровати.
«Это зачем?», я поднял голову, увидев, что она приковала одну мою руку к кровати.
«Для ощущений… расслабься, мииилый! Расслабься мой хороший!», сказала она, вытянув мою вторую руку и также защёлкнув на моей руке браслет второй пары наручников. Мне доставляло это дикий экстаз, когда девушка оказывается так игрива. Этот эротический массаж был многообещающ, и мне нравилось то, что происходит, так как в том момент от прилива возбуждения мне уже совершенно не хотелось думать. Она продолжала ласкать мою спину и шею, когда оде мои руки были уже растянуты между двумя дугами кровати. Наташа перевернулась так, что у моего лица были её ножки в чулочках, и я ощущал запах её божественных пальцев ног. В этот момент она взяла ещё две пары наручников и, продолжая гладить мои ноги, нежно надела браслеты наручников на мои ноги, по итогу полностью приковав меня к кровати. После этого Наташа повернулась и нежно поднесла кляп к моему рту.
«Тебе понравится, мой хороший! Давай, открывай ротик!», нежно произнесла она.
Я открыл рот, она достаточно быстро запихнула большой цилиндрический кляп мне в рот и закрепила его ремни у меня на затылке. Член у меня уже стоял. Я жаждал продолжения. Я не мог говорить с таким кляпом во рту, поэтому просто расслабился, и мне оставалось лишь ждать интригующего продолжения. Когда я был полностью зафиксирован, Наташа засмеялась, потрепала меня за нос большим и указательным пальцем и добавила: «ну вот и всё!».
Я не понимал, что происходит. Наташа встала с кровати и куда-то ушла.
«э-э-э-м-м-м-м-м..», произнёс я, имея ввиду, «Эй, ты куда?»
Наташа пошла ко мне в ванну, взяла пластиковый тазик, налила его водой и, принеся его в комнату, поставила около кровати.
«Нат-м-м-м… э-э-э», продолжал я, пытаясь понять, что происходит.
Наташа взяла тот самый чехол, на который я вначале не обратил внимание. Я же просто лежал прикованный к кровати, наблюдая за всей этой картиной. Наташа распаковала чехов и вытащила оттуда что-то напоминающее верхнюю часть удочки. И тут понял, что это розги!
«М-М-М-М-М-М-М-М!!!», забрыкался я, гремя браслетами от наручников.
«Человека из тебя буду делать, Славик!», ехидно сказала Наташа, доставая остальные розги из чехла.
«Не-ва-ва… На-фа-фа», произнёс я, брыкаясь на кровати и виляя во все стороны своей трясущейся от страха задницей, создавая шум бьющимися об стальные дуги кровати наручниками.
«Надо, Федя, надо!», сказала Наташа, обмакнул розги в тазике с водой, «Твою наглую избалованную задницу пора хорошенько проучить, маменькин сынок!»
«М-М-М-М!!», я продолжал брыкаться, но так как это были настоящие полицейские наручники, то шансов у меня не было.
Наташа подошла к видеокамере, стоящей на штативе и направленной на кровать, включила её на запись и сказала: «Славик, всё, как ты хотел… для истории… истории твоего исправления!»
«М-М-М-М-М!!!», брыкался я, гремя наручниками.
В тот момент, когда я ещё надеялся выбраться, Наташа взмахнула своей карающей палочкой вверх и произнесла: «Сейчас из тебя будем дурь выбивать!»
Я услышал свистящий звук, после чего колоссальной мощности звук удара. В этот момент мне показалось, что вся вселенную разорвало на части раскатистым взрывом.
«М-М-М-М-М-М-М-М-М!!!!», орал, после первого удара. Звук моего крика приглушал намертво закреплённый кляп. Наташа била со всей силы, сколько могла. В этот момент я ощутил насколько у неё крепкая рука.
«Вот так! Вот она жизнь, Славик!», сказала строго Наташа, после чего вновь прозвучал этот зловещий свист, и вновь мне казалось, что всю вселенную вновь разорвало на части.
«Ты теперь будешь прили-и-ичный! ты будешь порядочным! Всю твоя наглость я из тебя выбью!», сказала Наташа, после чего нанесла третий душераздирающий удар.
В этот момент за окном была осень, с деревьев опадали листья, на дорогах мчались по своим делам мужчины и женщины, параллельно разговаривая по телефону: кто по бизнесу, а кто с своими близкими. Дул лёгкий осенний ветерок и все прохожие на улице понимали, что теплые осенние дни скоро закончатся, и что уже совсем скоро настанет зима, снег, а дворники с большими лопатами будут соскребать его, расчищая обычные московские дворы.
«М-М-М-М-М-М-М!!!! На-фа-фа!! Не-а-а», орал я, получая мощные удары, наносимые сильной рукой, крепкой и справедливой женщины.
Через полчаса, когда я уже изнывал в соплях и слезах, Наташа продолжала воспитательную порку, нанося удары со всей силы, тем самым причиняя мне внекосмическую боль.
«Вот пока синей не станет, чтобы ты больше на неё сесть не смог!», произнесла Наташа, нанеся очередной удар по моей когда-то ещё «сахарной попке»
Так порка продолжалась около часа или двух, а может трёх, я даже не знаю. Моя бывшая попка превратилась в огромную тёмно-синюю сливу. В этот момент Наташа решила передохнуть, явно запыхавшись от делания из меня приличного члена общества. Она села за мой компьютер, включила его и воткнула свою флэшку в мой компьютер.
«Всё, Славик, все твои деньги я забираю! Ты их не заслуживаешь! А ты пойдёшь в армию, а потом я тебя устрою на какую-нибудь сложную работу! Чтобы вкалывал! Как люди вкалывают. Бездельник!», сказала она, переводя все биткоины с моих счетов на свой. Она лишила меня всего, лишила меня более, чем четырёхсот миллионов долларов биткоинами. Забрав всё, она подошла ко мне. Я лежал полностью залитый соплями и слезами, согласный на всё, что угодно, лишь бы всё это закончилось. Она нежно обняла руками мою голову, поцеловала мою голову своими нежными губами и аккуратно сняла кляп.
«Наташенька.. пожалуйста.. я всё сделаю, что ты скажешь!», произнёс тихим голосом я, измученный столько столь сильным наказанием.
«В армию, Славик! В армию! У меня подруга там работает, я ей позвоню, она тебя оформит!», нежно сказала Наташа, после чего взяла из сумки какую-то тряпочку и, смочив ей, стала протирать мою темно-синюю окровавленную задницу.
Прошло время. И сейчас я всё это вспоминаю, стоя полностью голым в помывочной в нашей военной части. Я лысенький и готов выполнить любой приказ своих новых командиров, но не сам, а от безвыходности. Наташа купила дворец в Испании, уехала из своего мухосранска, и теперь любит, когда я присылаю ей фотографии из армии. В ответ присылает фото с курортов, фото своих машин, шикарных домов и многого другого.
И, вот, я стою голый в помывочной, куда зашли несколько «дедов».
«Так! Ты!», обратился ко мне один из «дедов», указывая на меня, «ко мне!»
Я подбежал, хотя был совершенно голый, но не выполнить приказ старослужащего я не мог.
«Отжиматься!», приказал старослужащий.
Не имея выбора, я начал отжиматься.
