— Пап! Мы же договаривались! Только обнимашки и поцелуи, за попу не трогать! - Марина строго взглянула на меня и погрозила пальчиком. Я тут же поспешно переложил пятерню выше, поглаживая у самого края топа, но ни в коем случае не задирая его, чтобы ненароком не оголить прелестные холмики. Мариша целовала меня в гладковыбритые щеки, терлась своим носиком о мои губы и гладила пальчиками спину. Я сознательно отдал ей инициативу, плавясь в нежных ласках дочери и попутно наминая спинку девушки все сильнее. Ужасно хотелось сорвать с нее топ и овладеть прямо в коридоре, но правила игры не позволяли это сделать.
Внезапно девочка отстранилась, посмотрела затуманенным взглядом и, высунув язычок, лизнула меня в лицо. Она прошла от одной щеки до другой, а потом чмокнула меня в нос. Я чувствовал влагу на коже и жгучее наслаждение.
— Ты прямо как собачка, Мариш, - улыбнувшись, сказал я.
— Ага.. А хочешь, я стану в позу собачки? - она состроила умильную рожицу, подняла руки как лапки, высунула язычок и шумно задышала, будто песик на жаре. Я схватил доченьку в охапку и потащил ее в спальню девочек. Марина визжала и вырывалась, отчаянно взывая к правилам приличия.
— Отпусти меня, ты что делаешь? Пап, ты с ума сошел? - я уложил девушку прямо на розовое покрывало и принялся покрывать поцелуями ее возмущенную мордашку.
Мне ужасно нравилось ощущать ее нежное юное тело, придавливаться к ней, гладить волосы и кожу, ловить ее возбужденное дыхание. Остроты ощущений добавлял антураж комнаты - хоть девочки уже год как закончили школу, они по-прежнему любили мягкие игрушки и мультики. На стенах висели плакаты с диснеевскими героями, а огромный плюшевый медведь в изголовье кровати с сердечком в лапах, казалось, смотрел прямо на нас. Я сразу вспомнил фотку с другим медведем, поменьше, которую Марина не так давно разместила в соцсетях.
Пока я гладил ее животик и плечи, доча возмущалась не слишком активно, но едва лишь моя рука коснулась аппетитных сисечек, как маленькие ладошки Марины оттолкнули меня. Отшатнувшись, девушка отползла к медведю, в его широкие объятия.
— Пап, ну ты опять? Мы же это обсуждали - никаких извращений! - Мариночка поджала губки и закрыла свою грудь лапами медведя.
Я невольно улыбнулся этому жесту дочери. В памяти еще свеж был утренний секс, когда совершенно голенькая Мариша скакала на моем члене, раскачивая грудями и издавая восхитительные взвизги, когда член входил в ее писечку целиком. А теперь - какой же восторг! - передо мной будто другой человек, миленькая стесняшка-недотрога, которая возбуждает без меры одними лишь поцелуями и прикосновениями.
— Разве это извращения? Мы говорили - обнимашки и целовашки. Вот, сейчас я обнимал твою грудь, не более того!
— Грудь! - алея щечками, закричала Марина. - И ты так спокойно об этом говоришь! Маньяк! - она кинула в меня подушкой.
Уклонившись, я подполз к ней и поцеловал прямо в губки. Пока мы сплетались язычками, мои руки блуждали по дочери, то и дело норовя все же залезть к ней под топик. Мариша сладостно стонала, но не забывала одергивать меня, если я заходил слишком далеко. В конце концов девочка просто вложила свои ладошки в мои, надеясь зафиксировать их так, чтобы я не смог заниматься непристойностями. Я с наслаждением сжимал горячие девичьи пальчики, пытаясь компенсировать невозможность ласкать груди Марины как можно более тесным контактом наших тел.
Мариша подо мной дрожала от возбуждения, я чувствовал это и также ощущал, как пульсирует член в брюках. Изо всех сил я сдерживался, чтобы не финишировать еще до старта.
— Доча... - я отвлекся от ее горячих губ и посмотрел в бездонные голубые глаза.
— Дааа?.. - выдохнула Марина, колыхнув грудью.
— А помнишь, ты сказала, что покажешь позу собачки?
— Вот эту? Так ее я уже показывала, - Мариша освободила свои ладошки из моих клешней и приставила руки к груди, вновь высунув язычок.
— Ну.. И эту тоже. Но вообще-то я имел в виду... Позу на четвереньках.
— Это еще зачем? - Мариша снова состроила недовольную гримаску и принялась дергаться подо мной, пытаясь высвободиться.
— Нуу.. Я просто хочу пообнимать твою попочку.
— Попу? Нет, папа, это совершенно исключено!
— Ну пожалуйста! - взмолился я. - А еще писечку...
— Что?? Пап, ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Это же неприлично!
— Нуу. Тогда можно я хотя бы сниму брюки? Ужасно неудобно, он так сильно упирается, сил нет!
Немного повозмущавшись, Марина все-таки приняла мои аргументы и согласилась, но поставила условие - члена не должно быть видно.
— Я ужасно стесняюсь, он такой большой! - в очередной раз Мариша, блеснув глазками, прикрыла ротик от смущения. Я снял брюки и теперь члену мешали лишь трусы-боксеры. Мариночка закрыла глаза ладошкой и вжалась в изголовье кровати.
— Прости, пожалуйста, ничего не могу с ним поделать, - я развел руками, вызвав покачивание члена влево-вправо.
— Папочка, я очень хочу продолжать наши обнимашки и целовашки, но эта штука... Она будто смотрит на меня! - Мариночка виновато вздохнула. - Ее надо куда-то спрятать.
— Куда же я ее спря... - и тут я осекся, представив себе вариант, от которого у меня буквально побежали мурашки по спине.
— Некуда... - чуть не плача, пробормотала Марина.
— Да нет, есть куда! Да вот только... Ты можешь не согласиться!
— Чего это я не соглашусь? - недоуменно посмотрела на меня доченька.
— Ну, в общем, член можно спрятать в твоем ротике! - выпалил я, ожидая бурно реакции дочери. Но, вопреки моим ожиданиям, девочка не возмутилась, а заинтересовалась, хоть и с опаской. Ей очень хотелось продолжить обнимашки.
— А... тебе так будет удобно? - она хихикнула и посмотрела на меня.
— Более чем, - заверил я дочь.
— И в этом нет ничего непристойного?
— Конечно нет! Только закрой глазки, когда я буду доставать его.
Марина послушно зажмурилась. Я стянул трусы и бросил их на пол, подползая к дочери. Мой напряженный член оказался точно напротив ее личика. Девочка облизнулась и открыла глаза.
— Ой! - она тут же положила ладошку на свое милое личико. - Он так близко!
— Не волнуйся... - я аккуратно взял ее затылок обеими руками и уже хотел насадить на пенис, как вдруг Марина дернулась.
— Подожди, пап! Я тут недавно слышала, как другие девочки обсуждают какой-то вид секса, минет, что ли... Там нужно брать член в ротик! Это же совсем другое, да?
— Ну конечно другое! Тут мы просто пытаемся избежать неловкости во время обычных семейных обнимашек. Не более того!
— Ааа... А еще я слышала, что некоторые мальчики во время минета кончают! Иногда в ротик, а могут и девочке на лицо!
— Какой ужас! Доча, твои подружки настоящие извращенки - где это видано, чтобы мальчишки спускали сперму таким образом! Отвратительно!
— Ну, поскольку ты просто спрячешь его в моем ротике, то и кончать не будешь, правильно, пап?
— Конечно, нет! Разве что случайно!
— Ну не специально же, как те парни в универе! - поддакнула мне доча, улыбнувшись.
— Ага... - я толкнулся вперед, найдя членом губки дочери. Мариша, по прежнему прижимая к глазам ладошку, открыла ротик, вытянув губки будто для поцелуя. Я двинулся вглубь дочкиного ротика, наслаждаясь влажным слюнявым язычком и потихоньку упираясь в горлышко.
— Можешь открывать глазки, солнышко! - воскликнул я, вогнав член более чем наполовину. Марина послушно распахнула очи и поняла, что надоедливый член исчез из поля зрения. Облегченно фыркнув, девочка продолжила обнимашки - ее ладони сжимали мои ягодицы, а груди прижимались к бедрам. Я чувствовал, как сладкий пульсирующий вулкан просыпается во мне и, чтобы отсрочить неизбежное, решил упрекнуть девочку в распутстве.
— Мариша, где это твои руки? Разве прилично хватать папу за ягодицы во время семейных обнимашек?
Доченька смущенно замычала, сместила ладошки с задницы на мои ляжки и даже попыталась что-то сказать, но с членом во рту это было не так-то просто сделать.
— Фафа, фрофти, я вольфе не буфу! - получилось у нее.
Улыбнувшись, я стал наминать плечи и гладить горлышко дочери, которая силилась заглотить мой пенис на максимально возможную длину. Не выдержав, я намотал хвостики Мариши на кулак и натянул ее до упора, чтобы через секунду кончить, хрипя и дрожа всем телом. И надо ж было такому случиться - именно в этот момент в комнату вошла Вика. Ее глаза округлились от ужаса, когда она увидела наши с Мариной забавы. Девочка кинулась на меня с кулаками, она швырялась подушками и взывала к моей совести, а я, словно не чувствуя ее отчаянные попытки защитить сестренку, продолжал таранить хлюпающий ротик Мариши, охая от наслаждения.
— Как ты можешь, папа!? Это же твоя младшая дочь! - рыдала Вика, пытаясь оттащить меня от своей сестры.
— О нет! Ты не понимаешь! Я просто возбудился во время обнимашек и спрятал член в ротике Марины, чтобы его вид не смущал ее, только и всего! Это совсем не то, что ты думаешь!!
— Правда? - Вика остановилась и недоверчиво посмотрела на нас. - Марина, это действительно так?
Девочка утвердительно замычала. Удивительное дело - мой член, хотя я только что кончил, даже не думал опадать. Я чувствовал, как он снова упирается в нежное горлышко младшей дочери. Вика поняла, какую глупость совершила и кинулась извиняться.
— Прости, пожалуйста, папочка! Марина, и ты тоже - я не хотела прерывать ваши обнимашки!
