У меня, с этим, на первый взгляд вышел полный порядок. Мой будущей муж – Антон, наткнулся на меня на одной из студенческих вечеринок. Он был приглашен одногруппником, чтобы немного разбавить преимущественно женский состав нашей группы. Парень он был неспешный, важный, на два курса старше. Чуть выше меня, с широким лицом, светло-рыжей шевелюрой, объемный и рыхлый. Он начал сразу «грузить» меня своей научной деятельностью, планами трудоустройства на кафедру и последующую защиту, раздуваясь как индюк от важности. Как бы невзначай упомянул про мать-профессора, большую квартиру и свои блестящие перспективы. Он первый из парней, кто проявил ко мне человеческий интерес, без намеков на немедленный секс. Вёл он себя как джентльмен и совсем не приставал. Первый раз поцеловал меня, измученную ожиданием и предвкушением, он только недели через три нашего знакомства. Когда у моего дома было достаточно темно и тихо. Он порывисто схватил меня и приложился натянутыми сухими губами к моему рту. Потом также резко отстранился и испытующе посмотрел в мне в лицо. Я, разумеется, изобразила потрясение, страсть и радость. Он был доволен. Зато я осталась в глубоком недоумении. Будь он чуть понастойчивей, получил бы много чего. Всего то надо было попросить или засунуть руку куда положено. Но он ушел.
А я весь вечер размышляла над этой историей с петтингом. Вроде все сами умеют делать себе приятно, но почему так важно чтобы ДРУГОЙ человек это сделал тебе. Путь хуже, не до конца, как попало, но это ДРУГИЕ руки и от осознания этого так жгуче приятно. Антон, в общем, этот вопрос проигнорировал. Может на его поведение повлияло мое признание, что я - девственница. Но ведь не монашка и асексуалка.
Конечно, были у меня на первых курсах и другие встречи. Как сейчас помню нашего красавчика из группы, по которому сохли все наши девчонки. Я его отслеживала, он же меня не замечал. Под пьяную лавочку я обнаружила его с девчонкой в одной комнат квартиры, где мы группой что-то отмечали. Девчонка, полураздетая и прикрытая простыней уже спала, а он, услышав мои крадущиеся перемещения открыл пьяные глаза и сказал: «а, это ты, присоединяйся!» И призывно откинул простыню: член его стоял. «Присоединятся» я не стала, вместо этого, чуть поборовшись с собой и своей похотью, присела перед ним и взяла его напряженный член в рот. Он откинулся обратно на подушку и закрыл глаза. Рука его легла мне на плечо и регулировала глубину и скорость. От его члена несло спермой и резиной. Похоже, они только что трахались, но не помылись. Однако, мне было все равно. Самой мысли о том, что я тут украдкой, как бы тоже участвую в «групповушке» было мне предостаточно, чтобы нереально возбудиться. Член у парня тоже был красавец - стройный, прямой и длинный. Пришлось открывать рот пошире. Но тем приятнее ощущать его у себя во рту. Мне пришлось сосать довольно долго, всё же он был уже удовлетворён до меня и, видимо, неоднократно. Он стал кончать беззвучно, только содрогаясь низом живота и вцепившись рукой в моё плечо. Спермы было немного, я всю её проглотила, вытерев уголки рта постельным бельём и ушла. Потом он наверно забыл о том случае, или заспал его, потому что вёл себя по-приятельски и дальше, и о случившемся, между нами, ничем не намекал.
Также урывками я продолжала ездить на выходных к Алёне. Эти отношения как дань нашей юности, первым щемяще восхитительным открытиям то затихали на месяцы, то вспыхивали новой вспышкой безудержной страсти. Как опытные и закоренелые супруги мы исполняли свою обязательную программу, иногда подкрепляя её новыми произвольными элементами. С любым партнером я всё же оставалась женщиной и любила ту часть, где «трахают» меня, а не наоборот. Однако, мне конечно приходилось удовлетворять Алёну и руками и страпоном и ласкать её губами.
Антон же на третьем курсе предложил мне замуж. Мы с ним так ни разу и не спали, дальше «второй базы» (это грудь кто не помнит) он даже никогда не заходил. Моих заверений, что я - девственница ему вполне хватило, чтобы твердо решить назвать меня своей супругой. Я согласилась.
Почему? Оглядываясь назад, я понимаю, что мое решение было все-таки рациональным. Он мне нравился, как мужчина. Но, положа руку на сердце, также мне нравилось подавляющее число других мужчин вокруг, а также множество женщин. Но другие люди, как бы прекрасные и манящие они ни были, не встречали меня после института, не провожали до дома, не водили по свиданиям и не предлагали возможность съехать, наконец, от родителей и вести взрослую независимую жизнь. Он жил с мамой в частном доме недалеко от института, и, после сватовства я стала часто у них оставаться ночевать. Но всегда спала в отдельной комнате, так как "до свадьбы нельзя".
Все шло по плану. Свадьба должна состоятся летом. Однако ночуя в новой семье, наблюдая быт своего будущего мужа и потенциальной свекрови, я всё больше и больше озадачивалась вопросом о том, как в этом доме можно заниматься сексом? В нём, кроме входной, не было дверей. Все спальни были занавешены бархатными "шторками". Любой скрип, храп был слышен по всему дому. В середине ночи можно было услышать, как тикает будильник на тумбочке свекрови и как Антоша в другой комнате шлепает во сне губами. Невесёлую думку скрашивала только мысль о наличии бани, и возможности заниматься ЭТИМ днем, когда "мамочка" на работе.
И вот, после ритуальных хлопот на церемонии и торжестве, наступила у меня первая брачная ночь. Конечно, я её не боялась. Наоборот, стремилась лишиться, наконец, девственной плевы и использовать на все сто данные мне создателем отверстия. Предвкушала необыкновенный взрыв эмоций от вагинального секса. Всё же это место как раз анатомически для этого и было предназначено. Именно влагалище прежде всего предназначено для мужского члена и обеспечивает те самые ощущения обоим сторонам процесса. Наивная.
«Актер был пьян, реплики смазал». Антоша был вправду пьян, не в стельку, конечно, но прилично. То ли он перенервничал со всеми этими событиями, то ли просто не рассчитал свои возможности. Он, уже привычно скупо меня целовал на пороге теперь уже супружеской спальни, неуклюже полапал за грудь и зад, потом приподнял на руках и прямо в платье бросил на кровать. Выключив свет, сшибая стулья и чертыхаясь в темноте, подошел к кровати и навалился на меня. Я успела только снять трусики и задрать платье. Потыкавшись, он, помогая себе рукой, нащупал мой вход и с размаху, прихватывая и заворачивая складки кожи больших губ, протиснулся в меня. Потом облегченно навалился на мена всеми своими пьяными девяносто килограммами. Мне было тяжело под ним. После резкой обжигающей боли, влагалище заполнилось непривычным объемом члена. Он тяжело пыхтел и елозил во мне. При каждом движении там всё саднило и заворачивалось. Я даже не могла просунуть руки чтобы там немного расправить цепляющиеся складки. Это совсем не возбуждало. Сил хватало только немного отодвинуть его от себя, чтобы дышать.
Самое страшное, что эта пытка без прелюдии продолжалась, кажется, вечность. Не меняя ни позы, ни темпа, ни амплитуды Антон как большая паровая машина, размерено «ходил» поршнем - членом в моём влагалище. От этого трения и боли у меня там все онемело. Мне было печально и смешно одновременно. Я не понимала, как можно так испортить и извратить такое прекрасное занятие как секс и панически терялась в догадках как долго мне еще это терпеть. По моему предыдущему опыту мужчины не вели себя как однообразные фрикционные машины. И я даже представить не могла, что секс может меня не возбудить.
Мысли метались от жалости к себе, до вопросов о том, что мне делать с этим увальнем дальше, и как себя вести в этой ситуации? Давать ему сейчас советы и высказывать пожелания я не могла, так как по легенде была невинной и неопытной девушкой, которая сегодня видела (еще не видела!) мужской член в первый раз. Тогда, по наитию, решила подыграть ему и стала в такт его движения все громче и громче стонать. Под эти стоны муж заметно приободрился, движения стали активнее. Как только я начинала стонать чаще, Антон ускорялся, как только делала это реже - замедлялся. Так вот как эта штука работает, осенило меня! И я стала руководить его движениями, попутно вдавливая в себя его попу, чтобы затолкнуть член поглубже, в более чувствительное место. В какой-то момент мне это удалось и я, наконец, почувствовала своё обычное и знакомой сладострастие, с другой, вагинальной окраской. Это было глубже, но слабее чем клиторальные ощущения, и не дотягивали до глубин анальной стимуляции. Постепенно я завелась, мои стоны стали настоящими, они всё ускорялись, и мы бурно кончили вместе под мою озвучку. Вернее, это я кончила громко, Антон просто остановился.
На утро новоиспеченный муж удовлетворенно рассматривал меня и мои окровавленное бельё. Спасибо, что хоть на балкон не вывесил. Он внимательно, чуть ли не под запись, расспрашивал меня о вчерашних ощущениях. Было ли мне в начале больно, понравилось ли в конце? Я заверила, что, конечно, всё было как он и спрашивает: немного больно в начале, и очень «приятно» в конце. Мои слова, а особенно кровь на простыне убедило моего новоиспеченного мужа, что товар ему достался без обмана. Мне же первая брачная ночь и "первый секс" принёс много вопросов и разочарований. Но я решила, что приучу его ко всему постепенно.
По-моему, все знают, что главная ошибка женщины - думать, что муж может измениться. Обычно так говорят всякие брачные психологи относительно чего-то действительно вопиющего, насилия, пьянства или игромании. Мои надежды в этом плане тоже не оправдались. Есть необучаемые люди. Антоша оказался из таких. Во-первых, он напрочь не хотел отходить от стереотипов: муж сверху, поза миссионерская. Во-вторых, его желания хватало только на однообразный, но очень продолжительный коитус. Он трахал меня часами, не меняя позы, внимательно смотря за моей реакцией. И если я была «недостаточно активно двигалась» он деловито справлялся хорошо ли мне. Под конец уже уставал сам и хмурясь и с заметным усилием кончал. Я кое-как тоже настроилась получать удовольствие и в этих условиях, тихо, закусывая одеяло, слыша ворочающуюся свекровь за стенкой. Но за то время как Антоша высекал из меня один скупой оргазм, я могла бы сама затрахать себя до умопомрачения. Всё было не так. Оказался безнадёжно испорчена одна из основополагающих вещей в моей жизни. После чего я распрощалась еще с одним заблуждением, что замужней женщине не придется самоудовлетворяться. Смейтесь – смейтесь.
