Все бросили пустую тару в воду вслед за ней. На удачу. Оделись и пошли в гору, к дому, подальше от реки, на которую стал опускаться вечерний туман. А из него могли выйти таинственные призраки.
- Костя со мной ляжет Таня, как и договаривались. А ты с Толей на диван ложись. -- с вызовом сказала Матвеевне её племянница, помня слова пожилой родственницы, что она может сегодня спать со мной.
- Я от своих слов не отказываюсь. Сегодня сынок твой, а завтра я с ним буду. Давай тогда по дням мужиками меняться. -- ответила племяннице Матвеевна, кряхтя, ложась на разложенный диван.
После сытного ужина, отведав ароматной ухи и жареной на сале картошки, выпив бутылку бабы Таниной самогонки, мы стали ложиться парами спать в свете керосиновой лампы. На этот раз обошлось без допинга. Красная пачка сигарет " Оберст" так и осталась лежать на подоконнике. Да и они были не нужны и без них у всех было жуткое влечение друг к другу.
Галина Николаевна сделала мне минет, от которого я чуть не потерял сознание. А потом я с наслаждением лизал у неё киску, истекающую соком и выделениями. Во время этого у меня по новой встал член, и я попросил женщину встать на четвереньки.
- Оооооо! Оооооо, сынок. Моя самая любимая поза. -- со стонами говорила тётя Галя, стоя раком на кровати, согнув голову в подушки и принимая в себя мои толчки.
На диване тоже слышались стоны. Это Толян аналогично порол "раком" Матвеевну. А член у моего отца был почти такой же, как и у меня, и он реально доставал бабке до матки.
- Галя, Галечка, любимая. -- говорил я женщине, ровеснице своей матери, ласковые слова, но тихо, чтобы не слышала лежавшая на диване Матвеевна.
Галина Николаевна в ответ ласкала меня, прижимаясь ко мне своим нежным и податливым телом. У женщины был небольшой сексуальный животик, за который мне было безумно приятно браться руками, гладить его и целовать племяннице бабы Тани груди, сосать на них соски толстенькие, темно-коричневые.
- Хватит вам шептаться. Я всё слышу. Костя, завтра со мной поедешь в город, а потом вернёмся назад. Рано утром пойдем на реку проверять верши и жерлицы. Так что давайте спать. -- сказала Матвеевна, имевшая, как оказалось, острый слух.
Бабка встала с дивана и, погасив керосиновую лампу на столе, сопя носом, легла обратно к Толяну.
- Блядь старая, даже ночью покоя не даёт. -- тихо ругнулась Галина Николаевна, поворачиваясь на кровати ко мне спиной.
Я прижался к ней сзади, обнял женщину рукой за животик, поцеловал ей спину и, вдыхая волшебный аромат женского тела, её духов, заснул крепким сном, впервые в жизни засыпая в постели с женщиной, ровесницей по возрасту моей матери Нелли.
- Мужики, Таня, Костя, Толя, вставайте! У нас во дворе машина гудит и солдат полно. Я было хотела поссать выйти на улицу, а там они! -- испуганным голосом будила нас Галя, толкая меня под бок, а так же тётку и Толяна.
- Какая ещё, на хер, машина? -- сонным голосом произнесла Матвеевна, лёжа голая на диване в объятиях моего отца. Ведь утренний сон самый сладкий, особенно в три часа ночи.
- Да такая, не слышишь, гудит и во двор к нам въезжает. Бери свою винтовку, Тань, Не иначе к нам грабители пожаловали. -- испуганным голосом говорила тётке Галя, и та, наконец, совсем проснулась и услышала надрывный гул въезжающего во двор грузового автомобиля, топот десятков ног и голоса.
- Сидите тихо, девки, и к окнам не подходите. Это хрономираж из леса с туманом пришёл. Сейчас солнце выйдет, и он исчезнет. -- предупредил наших женщин. Толян, вставая с дивана вслед за Матвеевной.
Мы с ним знали, что по утрам в деревню вместе туманом из леса и близлежащих болот приходит хрономираж в виде отряда немцев. И он исчезает с первыми солнечными лучами.
- Хорош плести про какой-то хрономираж, Толя. Я что глухая? Машина к нам во двор въехала и по немецки кто-то лопочет. Может кино какое, блядь, надумали здесь снимать, а нас забыли предупредить. Но ничего, сейчас я этих киношников долбанных разгоню, чтобы людям спать по утрам не мешали. -- Матвеевна накинула на себя халат и взяла в руки карабин, который стоял наготове в изголовье дивана.
- Dieses Haus ist der letzte im Dorf der ungeprüfte Herr Oberleutnant Der Ortsvorsteher sagt, dass hier früher der Vorsitzende der Kolchose gelebt hat und sich Partisanen vielleicht verstecken.
- ( Этот дом последний в деревне остался. непроверенный господин обер лейтенант. Местный староста говорит, что тут раньше жил председатель колхоза и, возможно, скрываются партизаны. ) -- прямо под окнами раздалась речь на немецком языке.
И её настолько отчётливо было слышно, что казалось, говоривший стоял прямо у окна и смотрел на нас.
Но в доме было полутемно. Три часа ночи. Только - только наступал рассвет. Пограничное состояние между тьмой и утром.
- Таня, оставь в покое свой карабин и не подходи к окнам. -- было хотел предупредить боевую бабку Толян, пытаясь её удержать, но та отмахнулась от него, и мой отец отлетел к стене. Настолько была сильна эта женщина.
- Не верю я в эту хрень, Толя. Я знаю, что кто-то приехал сюда шутковать над нами. И сейчас я им яйца отстрелю, если они не уберутся отсюда по добру по здорову! -- нарочно громко крикнула Матвеевна, в расчёте на то, что стоявшие за окнами люди её услышат.
Но вместо этого на крыльце раздался топот ног в сапогах, и кто-то сильно задёргал дверь на терраске, закрытую изнутри. на крючок и шпингалет.
- Русских слов не понимаете, бляди? А ну валите отсюда, или я буду стрелять! -- заорала баба Таня, шагая с карабином к одному из окон зала. А я подошёл к другому, чтобы посмотреть.
Как и в прошлый раз. Во дворе находился крытый грузовик времён ВОВ, а возле него толпилось с десяток солдат в немецкой форме с винтовками в руках.
Но чуть подальше от них стоял низкорослый мужик в гражданской одежде, в сером пиджаке и в военных галифе, заправленных в сапоги. На плече у мужика висела на ремне винтовка, а на рукаве белая повязка полицая. Этого не было в прошлый раз, и мне стало любопытно, что будет дальше?
- Своё кино снимайте в другом месте. Или предупреждайте заранее. -- Матвеевна открыла окно и, высунув в него карабин, наглядно щёлкнула затвором, думая на полном серьёзе, что стоявшие во дворе " немцы " - это группа киношников, которые снимают фильм о войне, зная, что в деревне никто не живёт.
- Achtung im Haus sind Waldbanden. Partisanen!
- (Внимание! В доме лесные бандиты. Партизаны! )
Из за спины мужика с повязкой на рукаве, откуда ни возьмись, появился уже знакомый мне офицер в чёрном кожаном плаще, с автоматом в руках.
Он передёрнул затвор. было слышно, как щёлкнул металл о металл. И, к моему удивлению и ужасу, выстрелил. Причём выстрел был не холостыми патронами, как если бы снимали в действительности кино, а самыми настоящими, боевыми.
В утренней тиши раздалась короткая автоматная очередь, и у нас над головами просвистели пули, разбивая в щепки стоявший в зале сервант и откалывая от печки куски штукатурки.
- Ах вы суки! Вы же нас убить могли! -- заорала баба Таня, выбивая стекло в окне прикладом карабина.
Матвеевна выстрелила в сторону стрелявшего в нас немца. А в ответ по дому начали палить со всех сторон, причём из автомата и винтовок.
- Да что же это такое? Я мужу скажу, чтобы он нашёл этих негодяев и их наказали! -- запричитала, плача, Галина Николаевна.
Она легла на пол возле кровати, закрыв руками голову от падающих на неё сверху осколков стекла и штукатурки. Толян тоже лежал на полу возле дивана с побледневшим лицом. Ведь ни я и ни он и не предполагали, что хрономираж станет реальностью.
- Сопротивление бесполезно, Вы окружены. Афанасьева. Марфа, выходи, сука! Я с тобой по душам поговорить хочу! -- раздался хриплый пропитый голос, и вслед за ним прогремел выстрел из винтовки.
По всей видимости, говорил и стрелял тот самый мужик в пиджаке с белой повязкой полицая на рукаве.
Я его не видел, так как стоял возле окна за стеной и не высовывал голову. То же самое делала и Матвеевна. А толстые кирпичные стены дома, построенного ещё при царе, надёжно защищали нас от пуль.
- Разбежался! Так я тебе и вышла, гнида! -- баба Таня вскинула карабин и выстрелила в окно два раза подряд, умело передергивая при каждом выстреле затвор.
И гнусавый хриплый голос тут же стих, как и выстрелы из винтовки. Но по окнам дома заработал автомат злыми короткими очередями. Очевидно, стрелял тот фашист в кожаном плаще, так как у солдат были винтовки.
Улучшив момент, когда автомат затих, Матвеевна высунула карабин в окно и сделала ещё пару выстрелов по автоматчику. А в ответ получила град пуль из винтовок.
- У меня патроны кончились. Костя, возле двери сумка весит. В ней патроны лежат. Давай, сынок, ползком за ней и принеси мне её. -- хриплым голосом попросила меня баба Таня, стоя возле окна за стеной с карабином в руках.
Матвеевна израсходовала всю обойму в пять патронов, и ей требовалось пополнить боезапас. Ведь завязался самый настоящий бой, и нам нужно было обороняться от окруживших дом фашистов.
- Хорошо, баб Тань, я сейчас. -- ответил я бабке, кинувшись к двери, мысленно ругая себя за то, что взял на чердаке в доме у Матвеевны всего лишь двадцать патронов к карабину. А ведь там были и готовые обоймы.
Страха как такового у меня не было. Я почему-то был уверен, что мы останемся живы. Пригибаясь к полу, я метнулся к двери, сорвал с крючка сумку с патронами и бросил её Матвеевне к окну. На пол.
- Сейчас я только карабин заряжу. Не дам им, гадам, в дом войти. -- Матвеевна с бледным лицом стояла у окна за стеной, набивая сверху в обойму карабина патронами.
