- Так. Музыку включи какую-нибудь. Только хорошую. Давай-давай, - кивнул он Славику. Тот послушно встал и вышел в другую комнату, потом вскоре вернулся с магнитофоном и кассетами.
- А что включать?
- Ну, медленное что-нибудь, красивое. Вот - "С любовью рядом", сборник красивых мелодий. Ставь.
Славик послушно щелкнул кнопкой магнитофона.
- И еще. Вы что разделись? Кто вас просил? Начинать надо с самого начала.
- Ты что, - удивилась Валентина, - будешь снимать, как он меня раздевать будет? И я тут перед тобой голяком бегать буду?
- Ой-ой-ой! А на пляже ты бегаешь, это ничего?
- Дурак, я там в купальнике.
- Уж эти ваши купальники:
- А я? - включился в разговор Славик.
- А что - ты? Чего я там у тебя не видел? Что, после свадьбы что-то новое выросло? Да нет, пару недель назад в бане были, все прежним осталось. Так что вы решайте, или работаем как надо, или пошли чай пить. - Леньчик замолчал и прислонился к стене.
- Ну, ты выйди хотя бы, - попросила Валюха.
- Не выйду. И даже отворачиваться не буду. Привыкайте ко мне как к мебели.
- Ничего себе, мебель. С ногами, руками и глазами. Слушайте, а может действительно, чайку? - это уже предложил Славик, правда, очень нерешительно.
- Ну ладно, - согласился Леньчик. - Пошли покурим.
Но они не вышли. Валентина откинула простыню и медленно, не торопясь, повернулась к приятелям всем своим телом. Оно было таким теплым, мягким и светлым, что Леньчик замер. Ее глаза смотрели лукаво и насмешливо, руки лежали вдоль тела, едва касаясь ног. Розоватые груди склонились друг к другу, а там, ниже, открывались такие изгибы, такие линии, а от пупка до легких, чуть рыжеватых волос в треугольнике между ног, кожа слегка подрагивала и Леньчик делал над собой усилие, чтобы не упасть на постель и не припасть губами к этим подрагивающим пупырышкам.
- Валя, - прошептал Славик, но она поманила его пальцем к себе и он пошел, и сел на кровать. Леньчик метнулся к сумке с камерой и стал лихорадочно доставать ее, включать, наводить объектив, потом вспомнил, что не снял с объектива крышку, потом, что не ту нажал кнопку, а когда все было нормально, он прислонился к стене и замер. Камера захватила всю Валюхину фигуру, и та неожиданно для обоих парней раскрылась, засветилась каким-то особым, внутренним светом. Она приподнялась на локте и обхватила свободной рукой Славика за шею и прижала к себе. Сначала, подставила его губам грудь и Славик, весьма робко начал целовать, потом ее рука опустилась к его бедру, закрытому халатом, и пальцы забегали по нему, застучали, зацарапали. Леньчик приблизил объектив и ему стали видны эти пальцы с яркими ногтями, вот они спустились чуть ниже и ухватили халат, собирая его в складку, неспешно, сантиметр за сантиметром, пока не открылась волосатая Славкина нога и пальцы заскользили по ней еще глубже, туда, в темную пока еще глубину и скрылись в ней. Славик вытянул ногу и пальцы снова стали видны. Они путешествовали по его животу, сдвигая халат, и только мизинец, самый маленький пальчик со свежей царапиной прямо у ногтя, касался смуглой кожицы на выступавшем из волос, не видном еще полностью, скрытом второй полой халата Славкином члене.
Леньчик перевел камеру выше, к Славкиной голове. Но там ничего интересного для себя не нашел - Славка все также прижимался к Валюхиной груди, не рискуя опуститься ниже или вообще предпринять какое-либо активное действие. Видимо, камера весьма смущала молодого супруга, так как уши его горели огнем, а Валюха, откинув голову и закрыв глаза, словно бы наслаждалась этим вниманием. Вот она приоткрыла рот, глотнула и Ленчик проследил за глотком, взяв крупным планом горло, потом еще раз поднялся выше, к глазам, к чуть подрагивающим ресницам с французской тушью, к завиткам темных волос, к легкой улыбке на губах.
Он, наверное, так бы и остался у этого лица, никуда не отводя камеры, так ему хотелось видеть эту нежную кожу, эти легкие, почти незаметные движения мышц, ощущать их рядом с собой, но Леньчик пересилил себя.
Опустившись чуть ниже, камера остановилась на валюхиной груди. Нет, не на той, которую целовал Славка. Та была невидна из-за его головы. Зато свободна была другая. Маленькая, упругая, с чуть заметным, еще не совсем напрягшемся соском, эта грудь завораживала ничуть не меньше лица.
Да, он вспомнил, как тогда, на свадьбе, во время пляски на столе, наблюдая за мотающимися во все стороны "титями" разбушевавшейся в стриптизе свидетельницы, он вздыхал, представляя как Славка ласкает совсем другую грудь. И это волновало его до безумия! Он подставил тогда лицо прямо под соски и все ловил их, пытаясь ухватить губами, а свидетельница хохотала и то позволяла поцеловать самый кончик соска, то уворачивалась, а народ вокруг гоготал и подбадривал обоих, встречая каждое движение криками и аплодисментами.
Славка застонал и Ленчик опустил камеру ниже. А там халат был откинут полностью, и Валюхины пальцы активно занимались делом, поглаживая кожицу члена, сначала почти не касаясь его, потом осторожно, двумя ноготочками, приподняв и положив на живот и получив доступ к нежной внутренней кожице. "Как она делает это все с закрытыми глазами? - подумал Леньчик. - Хотя, зачем здесь глаза?". А пальцы продолжали свое, вот они, чуть посильнее охватив ствол, потянули за кожицу и открыли нежнорозовую головку, потом снова спрятали ее, и ствол начал напрягаться, а пальцы все гладили кожицу, пощипывали, опускались к самому корню, прятались в волосах и снова перебегали к вершине. От этих движений ствол становился все крепче, а Славка только постанывал и слегка дергал ногами.
"Господи! - снова подумал Леньчик. - Как у него хватает терпения так лежать и ничего не делать?". Он сам уже чуть управлял собой, его собственный член рвался наружу и руки начинали дрожать.
Но вот Славка оторвался от груди и опустил голову чуть ниже, целуя Валюхину кожу одними краешками губ, потом опустился к пупку и губы начали путешествие вокруг него, захватывая и отпуская чуть подрагивающую кожу. Женское тело вытянулось на кровати и Леньчику стала видна только Славкина спина да голова, заслонившие собой все остальное. Он отодвинул объектив камеры на максимально дальнее расстояние, но и это не позволило охватить всю картину полностью. Тогда Леньчик перешел на другое место, встав к окну и оказавшись у спинки кровати. Ему стали видны оба тела и он продолжил наблюдать за их движениями. Вот Славкины руки обняли Валюхину ногу, опустившись к самой ступне, и заскользили по ней, поднимаясь все выше и выше, сгибая ногу в колене, потом слегка приподняв ее и отведя в сторону.
Отсюда, от окна, Леньчик прекрасно видел рыжеватый треугольник и не мог оторваться от него. Сейчас, открытый Славкиной рукой, этот треугольник стал центром тела, постели, комнаты, центром всего мира. Леньчик судорожно вздохнул, а Славка, видимо перестав сдерживать себя, оторвался от пупка, сел на постели, скинул все еще висевший халат, и, не поворачиваясь к Леньчику, наклонился к Валюхе, подставил ладони под ее ягодицы и бережно, как драгоценную чашу, поднял рыжеватый треугольник к своему лицу. И снова Леньчику стала видна только спина да склонившаяся голова. Он опустил камеру, скользнув по Славкиному телу и остановился, как только в центре объектива оказался пах.
"Надо же, какой он у него: мощный, - подумал Леньчик. - Никогда бы не подумал". Ствол подрагивал от напряжения и на его кончике, на самом кончике открывшейся головки, висела маленькая прозрачная капля.
Собственно, сам сексуальный акт в Леньчике не вызвал никакого особого волнения или там интереса. Славка так и сидел на коленях, широко раздвинув ноги и, обхватив руками Валюху за таз, нанизывал ее на свой пенис и снимал с него, потом еще нанизывал и снимал, и так еще и еще. Леньчик больше не двигался по комнате и все видимое было не особенно ярким и впечатляющим. Но он терпеливо дождался финала, когда Славка прижал Валюхины бедра к своему паху и, сморщив лицо как от нестерпимой боли, кончал, подрагивая ляжками.
А потом Леньчик оделся и ушел. И не сказал ни слова. А Славка даже не вышел его провожать.
Конечно, первое, что сделал Леньчик оказавшись дома, позвонил Зойке и настоял на встрече. Зойка отнекивалась, ссылалась на какие-то дела, но Леньчик был неумолим. И как только в дверь позвонили, он сорвался с места, распахнул дверь, подхватил Зойку на руки и чуть ли не силой опрокинул на ковер и прямо здесь, путаясь в молниях куртки, потом в пуговицах на пиджачке и юбке, в застежках бюстгальтера и резинках трусов, так вот, прямо здесь раздел ее, не давая сказать ни слова, а потом спустил свои спортивные штаны, в которые переоделся сразу по приходе домой и под которыми ничего не было, никаких трусов или плавок, выпустил на волю заждавшийся и изнывавший от желания член и, подняв Зойкины ноги, вонзился в нее. Кажется, он даже не успел закрыть дверь, но это его не волновало.
Потом, когда он немного утих, они перешли на диван, Зойка достала сигареты и они закурили, Леньчик решил включить камеру. Нет, в его планы не входило рассказывать Зойке о съемках или, того паче, показывать ей отснятое, но так уж вышло. И они лежали на диване, смотрели по видику на Славку с Валюхой, Зойка что-то комментировала, а Леньчик молчал. Потом, когда фильм кончился, он встал, выключил телевизор и пошел на кухню готовить чай.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
