- Нет! Сла... - тут его ладонь зажала ей рот.
А локтем он продолжал прижимать её к ванне. На белой коже её попки осталось красное пятно от укуса его лапы. Но и она не осталась в долгу и укусила его за палец.
- Блядь! - вскрикнул он, одернув руку.
- Люди! Помогите! - кричала девушка. - Насилуют!
Он стянул её на пол, перевернув при этом на спину. При этом она больно ударилась головой о пол. Положив ей коленку на горло, он стал шарить по полке над раковиной. Найдя пластырь, он отрезал полоску и, освободив шею начавшей задыхаться и хрипеть девушки, заклеил ей рот. Она и сейчас пыталась его укусить, но на этот раз ей не удалось. Затем он бил её по щекам, приговаривая:
- Визгливая сука! Кто тебе сказал, что будет плохо! Кто?! Ты меня потом благодарить будешь.
У девушки на глазах выступили слёзы. А он взял ножницы и, мучительно сопя, перерезал ими бюстгальтер в том месте, где соединялись чашечки. Свежие девичьи груди обнажились во всей их красе. Пот выступил у него на лбу, когда он увидел нежные розовые сосочки, окруженные розовым ореолом, миллиметров пять в толщину, не больше, резко сходящим на нет. И обнажившись, они возбудились как по команде. Причем, как видно против воли их владелицы. Она сейчас лежала на полу, билась головой, и что-то там себе мычала.
- Вот прелесть-то какая, - прошептал он и мягко погладил её груди.
У него в голове даже возникла мысль, что, наверное, надо бы сейчас извиниться, развязать девушку и отпустить её. Он даже встал и забормотал себе под нос, не то пытаясь осмыслить, откуда вдруг такая мысль, не то пытаясь отогнать её. Девушка перестала мычать, и испуганными глазами смотрела на этого человека, который сначала её напоил, а теперь вроде как собирается изнасиловать. Страх пропал из её маленькой головки. Даже стало интересно.
- Ну, да и ладно, - сказал он громко сам себе. После повернулся к своей гостье и начал раздеваться.
Худощавое, с болезненным каким-то мехом подмышек и на груди тело его вызывало отвращение. А уж потом жалость.
- Что ж, приступим, - сказал он тем тоном, каким обычно зубные врачи говорят своим пациентам перед началом работы.
Он снова положил её на край ванны. Она не сопротивлялась уже. Лишь недовольно засопела. Где-то в глубине души даже ругала себя - ведь могла бы просто согласится, и то же самое произошло на кровати. Может и не очень чистой и удобной, но всё же лучше чем так, когда тебе в ребра впивается холодный чугун ванны...
Ножницы лязгнули ещё два раза, и разрезанные трусики оказались в его грубых лапах. Она слышала, как он нюхал их - много влаги она выделила недавно. А потом он сделал то, что оскорбило её. Сначала он вытер её лицо её же мокрыми трусиками. Потом долго думал и, не придумав ничего лучше, напялил ей на голову свои ношеные трусы. Пот его гениталий ударил ей в нос. Вроде бы, или ей только показалось, он усмехнулся. И тут она почувствовала, как его червь уже прислонился к её влагалищу, а через мгновение почувствовала, как чужая плоть проникает в её тело, раздвигая в стороны стенки влагалища. У него не был такой большой член, чтобы причинить боль. Было неприятно, что её используют как аппарат, аппарат для спускания. Она двигала тазом из стороны в сторону, надеясь, что он сломается.
- А сука! - захрипел он сзади. - Потанцевать хочешь?!
И он с такой силой саданул её по попке, что наверняка останется синяк. А боль буквально парализовала её. Она даже перестала слышать. Лишь какой-то звон и это его последнее "Хочешь?..хочешь?..хочешь..." Из этого состояния её вывело то, что он прекратил трахать её влагалище и стал запихивать член ей в анус. Здесь отверстие было уже, и он изрядно сопел, пока, наконец, решил прибегнуть к смазке. Первое, что попалось ему под руку, был крем для бритья. Он старательно промазал её анус изнутри, запуская туда свои корявые пальцы. Нанес смазку и на свой конец. Её анус защипало, и она стала снова мычать. Но он не обращал внимания. Теперь его член легко скользнул внутрь её меньшей дырочки. Он загнал его на всю длину и не торопился вытаскивать. А у девушки возникло ощущение, какое бывает только тогда, когда очень хочешь в туалет по большому, а толчка рядом нет. И она стала сжимать мышцы ануса, пытаясь выдвинуть оттуда эту живую какашку.
Ему это, похоже, доставляло удовольствие. Лишь минут через пять он начал двигать внутри её попки, которая уже горела изнутри. Теперь девушка желала, чтоб всё это побыстрее закончилось. Она стала двигать попкой навстречу члену, приближая конец этого акта. Ему же это понравилось, и он стал мять её попку, нещадно комкая ягодицы своими грязными лапами, впиваясь в нежный шелк её попки ногтями. Потом он вынул свой член из её попки и снова направил в лоно девушки. Но на этот раз только для того чтобы кончить. Она почувствовала, как вспухли вены на нем, как он завибрировал. Изо рта его вырвался крик, и, одновременно с ним член стал исторгать сперму. Он кончал долго. Девушка успела подумать, что теперь у неё, скорее всего ещё на одну проблему больше. Если только этот козёл не бесплоден. А он вынул свой обмякший конец из её лона, снял трусы с её головы. Она села голой попкой на холодную плитку. Он одевался и смотрел, как тоненькая струйка спермы вытекает между розовых, недавно девственных складочек.
- Ну, вот, - сказал он, опять потерявшись. - Вроде и всё. А?
Потом усмехнулся и пошел на кухню. Она сидела ещё минуты две, приводя в порядок мысли. Потом отклеила пластырь со рта и тоже пошла на кухню.
Он сидел и курил. За окном было уже темно.
- Дай... - сказала она ему тихим голосом.
Он протянул ей пачку, а когда она взяла сигарету, поднёс зажигалку.
За окном пошёл снег. Снежинки падали, издавая свой никому неслышимый, но непомерно громкий (в своём собственном мире, конечно же) звон. Через полчаса такого снегопада всё на улице: и мокрый асфальт, и деревья, не до конца расставшиеся со своими желтыми листьями, и пожухшая, но местами зеленая трава, всё это будет выглядеть так, будто бы на весь мир наложили гигантскую кальку. А пока прохожие шли по улице, стараясь избегать попадания снежинок в рот, нос, глаза. Снегопад усилился. И уже все усилия людей были тщетны. Снежинки, будто сами, залетали людям в глаза. И те падали на свежий снег, хватаясь руками за раздираемые непонятным жжением глаза. А тогда снежинки залетали им в рот, набивались в нос, залепляли уши. И люди, корчась на снегу в предсмертных судорогах, стонали и выли, откашливая кровавый снег...
Imperior. Октябрь 2003.
