С тех пор она получала все, чего хотела в своих фантазиях: были плети и цепи, были его руки, для которых не оставалось запретов, был жадный секс, похожий на насилие, сменяющийся самыми нежными ласками, было его полное обладание ею и ее полное подчинение ему. И она всей душой хотела этого, потому что только так должна выражаться любовь - без границ, без приличий, с полным принадлежанием, когда чувств столько, что для их выражения не хватает одной только нежности, а Чувствовать хочется полностью, до БОЛИ...
Но иногда, прижимаясь к нему, пока он спит, она думала про себя: "а люблю ли я его, или только ХОЧУ любить? Принадлежу ему или радуюсь редкой Возможности принадлежать? Занимаюсь ли с ним любовью или долгожданным сексом, о котором раньше могла только мечтать? Глядя на него, спящего рядом с нею, лежа под одеялом со связанными руками, она пугалась своих сомнений, раздумывая, что ее мучает - неуемное желание ЕГО, или все-таки ее внутренний голод, который он не может удовлетворить, несмотря на то, что он - ее Хозяин? Именно поэтому она намеренно "плохо вела" себя иногда, или просила его быть с ней особенно строгим, или делала что-то еще, чтобы вызвать в нем еще большие эмоции, чтобы почувствовать настоящее откровение рядом с ним.
Этим вечером она, натягивая кружевные чулки, намеренно одевая черное вечернее платье на голое тело, знала, как будет притягивать взгляды ее возбужденная грудь под этим бархатом. Она снова чувствовала этот непонятный голод, и почему-то словно жалела себя, и, чтобы избавиться от этих неуместных чувств, делала себя особенно сексуальной: Пойдем в клуб, думала она. Люди опять будут любоваться ИМ, а значит и мной, и его игрой. Мы оба получим необходимый заряд адреналина - он от своего выигрыша, а я - от того, что нахожусь рядом с ним в момент его победы, и еще от откровенных мужских взглядов - на меня. Эти взгляды будут возбуждать, но все свое желание я отдам только ему, и ночью он будет брать меня, как во время каждой игры берет свою удачу.
