- Интересно, а до какого возраста он будет продолжать расти? – думала она.
Член сына и сейчас составлял достойную конкуренцию отцу. А благодаря пока ещё субтильной комплекции подростка и вовсе выглядел на его теле неестественно крупным. Кроме того, в отличие от отца парня, это был просто переполнен жизненной силой. Вздрагивая от нетерпения он и не думал опускаться, упруго качаясь под собственным весом. И Настя решилась. Провела языком по всей длине, начиная от яичек. Закрыла глаза, ощущая аромат мужского естества.
И открыв рот попыталась насадиться на немаленькую головку сына. Член напрягся ещё больше. Настя, конечно же, была не готова к тому, что Макс весь день ходивший в состоянии возбуждения, разрядится прямо сейчас.
Мощная струя ударила прямо в нёбо. Не успела она опешить от этого, как тут же в рот хлынул новый поток. Женщина и не подумала отстраняться благодарно ловя всё новые порции семени сына. Спермы было так много, что раз за разом приходилось сглатывать, чтобы убедиться, что рот снова наполнился. Настя уже начала сомневаться прекратится ли когда-нибудь этот нескончаемый поток, как сын дёрнулся. Член выскочил изо рта матери. Оросил напоследок ещё одной струёй лицо. Струя разбилась о щёку и повисла сгустками на губах, постепенно ползя вниз.
Посмотрела снизу-вверх на сына. Тот выглядел смущенным. Видимо и сам не ожидал, что кончит от одного прикосновения губ матери. Член начал опадать, впрочем, не очень-то теряя в размерах. С конца свисала последняя капля. Настя слизнула и её, снова глянув на сына и хитро подмигнув ему.
Благодаря этому Макс наконец оправился от смущения и улыбнулся маме в ответ.
- Ну как, разрядился? Теперь полегче? – спросила мама вставая.
- Мамуль, я тебя люблю! – вместо ответа признался сын.
И они, взявшись за руки, пошли к себе. В номере Настя сама предложила сыну перейти со скрипучего дивана на свою широкую кровать. Долго отмывала лицо от подсыхающей спермы сына. Когда забралась в кровать, тот уже дышал глубоко и спокойно. Поэтому тихо улеглась на свою половину и, повернувшись к сыну спиной, решила, что на сегодня приключений достаточно. О том, что произошло она решила пока не думать, а выспаться и вернуться к этому на свежую голову. Настя почти уснула, когда на её талию легла рука сына. Она затаила дыхание, пытаясь сообразить, что это, случайное движение засыпающего парня или… додумать ей не дали. Рука не долго оставалась неподвижной. Сзади раздался шорох и к её спине прижалось тело сына, а прямо за ухом она почувствовала его дыхание. А рука, одним небрежным движением, оказалась на её груди.
Пока Настя раздумывала, что допустимо в отношениях матери и сына, а что нет, учитывая, что во рту до сих пор ощущался вкус его спермы, рука Макса огладила ладонью грудь матери, нащупала сквозь тонкую ткань её импровизированной ночной сорочки, сосок и принялась за него. Так и не придя к конкретному решению, мать сделала вид, что крепко уснула и не чувствует поползновений сына. Вот только её тело думало совсем по-другому. Она прямо физически чувствовала, как кровь в ней начала бурлить, подступая к щекам, выпячивая соски и заставляя вагину трепетать и самопроизвольно сокращаться. Тело понимало, что застоявшемуся организму женщины, оргазм нужен не меньше, чем подростку и всячески пыталось дать это понять мозгу, до сих пор сопротивляющемуся в оковах моральных принципов. А когда Настя почувствовала, что в её попку уперся снова готовый к использованию инструмент сына, и вовсе растерялась. И текущая вагина, и подбирающийся к ней твёрдый член, были солидарны; они хотели встретиться. Но всё же Анастасия предприняла ещё одну попытку «отделаться малой кровью».
- Оральный секс – это не то же самое, что и секс настоящий, - рассуждала она, - а если она получит оргазм, то сможет всё же начать думать головой и не идти на поводу изнывающего от возбуждения тела.
Макс, чувствуя, что мама благосклонно принимает его приставания, уже не стесняясь тискал грудь, а член соскользнул с булочки её зада и втискивался между ног, ощущая близкий жар женского влагалища. И даже удивился, когда мама вдруг повернулась к нему и заговорщицким тоном спросила:
- А ты когда-нибудь ласкал девушку орально?
- Нет, - похоже мама была слишком высокого мнения о его сексуальном опыте.
- Хочешь попробовать? Мне тоже нужно кончить. Будет всё честно. Я тебе, ты мне.
Оба героя и мать, и сын, несмотря на возбуждение, не окончательно ещё избавились от общепринятых правил. Настя прямо переступала через себя, разводя ноги перед сыном. Сыну этот шаг дался легче, он легко убедил себя, что он сейчас будет пытаться доставить маме радость, а это в его мыслях было достойным поступком. Поэтому хоть и стеснялся, но довольно уверенно расположился перед маминой промежностью.
Благодаря обилию порнографии он уже теоретически знал, что от него требуется. Прекрасно помнил, как герои порнороликов вылизывали эту женскую раковину. Поэтому уткнулся в вагину лицом, выставил язык и принялся водить им, пытаясь нащупать дырочку.
Мамина вагина сочилась соком. Пахла каким-то новым, никогда ранее не испытываемым парнем, ароматом. Даже, ему казалось, пульсировала. Макс водил языком по складке между половыми губами. Проваливаясь в отверстие между ними пытался, как можно глубже проникнуть в маму языком. Мама ёрзала, гладила по голове и как будто бы подталкивала его вверх. Но там вверху не было ни сочащейся соком дырки, ни шелковистых распухших внутренних губок, и Макс упрямо возвращался обратно.
Наконец мама решила, что нужно попытаться объяснить сыну:
- Малыш, у женщин в верхней части, там, где губки сходятся, есть такая маленькая твёрдая горошинка. Ты почувствуешь. Там самое чувствительное место. Попробуй язычком водить по ней. Или можно перекатывать из стороны в сторону. Или вокруг неё попробуй водить. Разным женщинам по-разному нравится, но ты должен знать про это место.
- А тебе как? – оторвался от мамы Макс.
Настя какое-то время размышляла, можно ли в такой ситуации упоминать другого мужчину, но ответила:
- Папа умеет быстро-быстро по нему языком ударять. Я от этого почти сразу кончаю.
И Макс снова приник к маминому бутону пытаясь разобраться с новым знанием.
Тут мама, как оказалось, поскромничала. То, что она назвала маленькой горошиной, оказалось наполовину скрытой складками кожаного капюшона, крупной фасолиной. И Макс принялся экспериментировать прислушиваясь к мамины стонам, то вылизывая, то посасывая, а то и по её совету, пытаясь отбивать на этой торчащей фасолине барабанную дробь.
Мама металась на кровати, непрестанно издавая стоны. Язык немел и уже начинал побаливать от непривычной работы. Стоящий член, придавленный лежащим на животе Максом, тоже болел. Макс уже хотел оторваться от этого не такого уж и простого дела и передохнуть, как вдруг мама завыла на одной ноте, схватив за голову, впечатала его лицом в вагину. Макс даже успел испугаться, что ему нечем дышать. Но мама несколько раз вздрогнула всем телом, и вдруг обмякла, затихнув и отбросив в стороны руки.
Макс привстал и оглядел результаты своих трудов. Мамина вагина сочно блестела. В нижней её части темнел, раздраконенный его языком, приоткрытый и манящий зев. Член стоял. Мама никак не отреагировала, когда он приблизился вплотную и нацелил головку члена. Она лежала закрыв глаза и тяжело дышала. Тогда Макс приставил член и толкнул. Глаза мамы распахнулись:
- Макс, нет! – но ноги матери, вопреки своим словам, не сомкнулись, пытаясь вытолкнуть проникающую между ними головку, а наоборот разошлись в стороны и как бы приглашая входить глубже. И Макс толкнул снова:
- Максимка, - томно простонала мама и протянула руки навстречу сыну. Сейчас в голосе матери не было и намёка на то, что она хочет прекратить его движения.
Сын подался навстречу, зависнув над ней на локтях и прижимаясь грудью, к такой притягательной, груди матери. И до основания погрузился в глубину. Настя охнула. Её, забывшая мужские ласки, дырочка оказалась не готова к такому агрессивному вторжению. Муж прекрасно знал, что входить в Настю нужно постепенно, плавно растягивая лоно. Сын был далёк от этого. Почувствовав горячую глубину, он поддался зову природы и принялся накачивать свою милую мамочку с такой горячностью, что у неё глаза полезли на лоб от гаммы ощущений. И что самое странное, даже в этой боли Настя находила какое-то новое для себя приятное чувство.
Макс всё долбил. Всё тело его было напряжено. Капельки пота стали проступать на коже. Но ощущение члена, вставленного в настоящую женщину, настолько превосходило его ежедневный онанизм, что должно было произойти что-то очень невероятное, чтобы он остановил эти движения. Мамины руки скользили по телу сына, её губы что-то тихо шептали ему, но слов он сейчас не понимал. И это событие, которое остановило парня произошло. Он сам ещё не осознавал, но яички подтянулись к члену. Сам член ещё более раздулся - стал гиперчувствительным. Включился внутренний насос и принялся перекачивать содержимое яичек в мамины недра.
Макс замер, закрыв от полноты чувств глаза. Когда член перестал пульсировать, он плавно вышел из мамы и, довольно улыбнувшись, посмотрел той в глаза.
Конец третьей части.
С уважением MIG. Мои контакты можно найти в профиле. Буду рад и похвалам и разгромным рецензиям.
