Собрание начало расходиться, а директор наклонилась к Карине и тихо спросила: "Хорошо, лижет?".
"Неплохо", ответила Карина, слегка покраснев.
"Одолжишь мне её завтра после уроков на часок?"
"Хорошо".
***
Тем же вечером после порки, в этот раз в дело пошла доска с дырками, и порола Карина только по попе, но Джессике от этого было не легче, боль была невыносимой, Карина одела страпон, который вставляется. К ужасу Джессики страпон был просто огромный, но она на удивление быстро привыкла, и ей понравилось чувство растяжения и заполненности в киске. А вот когда Карина начала безжалостно драть её в попу Джессика сорвала голос так, что потом неделю на уроках отвечала шепотом.
***
Близился выпускной, и заодно, время окончания контракта Джессики, за всё это время Карине не надоело жестоко пороть и насиловать несчастную. Впрочем, Джессика постепенно привыкла терпеть боль, и ей даже нравилось когда её трахают в киску, а вот в попу она так и не полюбила.
На вручении аттестата, и в школьном альбоме, Джессика была полуодета, в прозрачной блузке и галстуке. Это было очень унизительно.
С выпускного вечера голая Джессика и Карина приехали на такси утром, отец выбежал помогать занести пьяную Карину. После того как они уложили её в кровать, отец Карины скомандовал Джессике: "Пойдем вниз!".
Они спустились. В кухне отец Карины усадил её на стол и попросил раздвинуть ноги. Джессика была озадачена, но она сразу послушалась. За всё время отец Карины никак не вмешивался в то, как Карина обращалась со своей рабыней, и ни разу не дотронулся до неё, и тут такое.
Оказалось, что в руках у отца Карины были кусачки и он сломал ими и вынул пирсинг из половой губы девушки, и отдал ей бирку.
"Держи сувенир!", сказал он "Контракт закончился, ты свободна, вот твоё колечко, позже я помогу сделать тебе пирсинг, старый зарос, и футболка, иди, прими душ и одевайся. Только не спеши убегать, пожалуйста, останься на завтрак со мной."
Завтрак прошел в молчании. Джессике было очень странно сидеть на стуле, она практически все два года провела на коленях, поротую попу было больно, и кожа сиденья неприятно липла к её коже, а одежда, пусть даже одна короткая футболка, последнее унижение от Карины, ощущалась непривычной и чужеродной.
"Я же могу идти? Вызовите мне такси?", тихо спросила Джессика.
"Подожди еще немного, пойдем в гостиную и поговорим".
Они прошли в гостиную и сели в кресла. Отец Карины вольно развалился в своем, а Джессика села на самый край, в руках она крутила бирку, и так и не вставленное колечко.
"Во-первых, я бы хотел попросить у тебя прощения. Я не должен был идти на поводу у своей избалованной дочери, и покупать тебя. Или, хотя бы, оформить тебя не на неё, а на себя. Я считаю, что она обращалась с тобой незаслуженно жестоко, и считаю себя обязанным помочь тебе."
"Спасибо, мистер Эванс!", тихо ответила Джессика.
"При заключении контракта, я попросил твоего отца, чтобы он не тратил полученные за тебя деньги, а передал их тебе после освобождения, и не смел больше продавать тебя."
"Спасибо, мистер Эванс!", теперь в голосе Джессики было чуть больше радости.
"Понимаешь, я ему не верю. Однажды, он уже продал тебя, причем он не то чтобы сильно сопротивлялся, когда я немного надавил на него, а до твоих 21 еще много времени".
"И что же делать? Что вы предлагаете?"
"Новый контракт. Со мной, и только формальный. Реально ты поедешь учиться и будешь жить почти как свободная".
"Отец же не одобрит, опека уже официально перешла к нему, с окончанием контракта".
"Он не может не одобрить добровольного рабства, это только твоё решение"
"Но, добровольно это навсегда..."
"Я обязуюсь тебя освободить, когда тебе исполнится 21. Налог меня не пугает. Я буду платить за твоё обучение, и давать деньги на расходы, до окончания учебы. Я понимаю насколько трудно тебе довериться мне. И не буду настаивать, если ты откажешься. Ты в любой момент до самого терминала можешь сказать "Я еду домой", и я тебя отвезу. В любом случае ты рискуешь так недавно обретенной свободой".
"Мне нужно подумать."
"Если я прав, то у тебя нет времени думать. Ты можешь оказаться рабыней, как только он проснется и дойдет до компьютера. Хочешь рискнуть?"
"Хорошо, я доверяю вашему слову, мистер Эванс", она встала посмотрела на бирку и так и не пригодившееся колечко в руках, положила их на стол, и начала снимать футболку.
"Прекрати! Снимешь на терминале, и только на время регистрации. Поехали."
***
После регистрации они сидели в машине отца Карины.
"Я сниму тебе апартаменты на лето, как только проснутся агенты по недвижимости. Вот тебе дебетовая карта с месячным лимитом в 20000. Когда выберешь колледж, и соберешься переезжать, будем решать вопрос с жильем уже там".
"Хорошо, хозяин", ответила Джессика.
"Прекрати, пожалуйста, ты моя рабыня, только на бумаге, я, правда, сделал это чтобы защитить тебя".
"Спасибо, мистер Эванс!"
"Вот! Так, лучше. Кстати хочешь проверить отца?"
"Даже не знаю. Наверное. Мне нужно убедиться, что я правильно доверилась Вам. А если сегодня ничего не произойдет? Ждать?"
"Нет, не ждать. Сразу сказать, что ты переезжаешь, и заехала за вещами. Поехали, я отвезу тебя, и посмотрим, как он себя поведет. Да?".
"Давайте!"
***
К огромному сожалению Джессики, папа Карины оказался прав, стоило ей сказать, что она переезжает, как отец, попытался зарегистрировать её. И, получив отказ в бешенстве, орал на Джессику, но не посмел препятствовать ей, когда она ушла, вещи она собирать не стала. Всего имущества, что у неё теперь было, это бирка-сувенир, и золотое колечко, которое она не имеет права носить, да старая короткая майка.
Отец Карины ждал её, когда она заплаканная села в машину, он молча тронулся.
Потом по пути начал звонить агентам, и они начали ездить выбирать квартиру.
В результате они сняли чудесный маленький домик с маленьким садиком.
Когда папа Карины уже собрался уезжать он спросил, "Ах да, совсем забыл, бирка, или ошейник? Выбирай! Если бирка, то где? Потом можешь передумать".
"Наверное... Бирка! На сосочке", сказала Джессика и покраснела.
"Поехали делать пирсинг".
По возвращении Джессика, всё еще щеголявшая в короткой маечке, теперь еще и с вырезом для груди, чтобы было видно бирку, встала на цыпочки и поцеловала папу Карины в губы, прямо у машины, на парковке у домика. А потом опустилась на колени, и, расстегнув ширинку, освободила его член, быстро затвердевший в её руках, а потом полностью оделась ротиком, впуская его в горло, и начала двигать головой, за почти два года она научилась всему. Когда отец Карины кончил, она всё проглотила, облизала член и убрала в штаны.
"Спасибо, мистер Эванс!", сказала она.
"Я приеду навестить тебя", рассмеялся он, "Купи одежду и телефон. Я оставил свою визитку на столе в гостиной. Позвонишь мне".
"Хорошо, только я не думаю, что мне нужна одежда, я уже привыкла быть без неё".
"Ну как минимум один приличный наряд тебе нужен, для собеседований в колледжах. Не тяни с поступлением".
***
Она действительно поступила в колледж. В своем городе, чтобы не бросать домик. И отец Карины действительно часто приезжал "навестить" её.
А в свой 21 день рожденья она встала рано, и всё время обновляла свой статус в госуслугах не телефоне. К 10 утра, она уже успела совсем потерять веру в Дональда, когда телефон пиликнул и пришло уведомление об освобождении. И почти сразу раздался звонок в дверь. На пороге стоял Дональд Эванс с цветами, и кусачками.
