Мы сели за один длинный стол, за соседним вместе с директрисой, и несколькими строго одетыми дамами, сидели полуодетые девушки, я догадалась, что это ученицы на год старше. Точнее, за стол сел Алекс, а меня он посадил под стол.
Я, думая, что снова нужно сосать, потянулась к его члену, но у него были другие планы, он оттолкнул мою голову от своего члена. Я села на пятки, и ждала. Принесли еду. Было слышно, что он начал есть, а я сидела и глотала слюну. Так продолжалось достаточно долго, потом под столом появилась его рука сложенная щепоткой, а в ней совсем немного еды. Я взяла еду, прожевала и проглотила, рука так и осталась под столом, я догадалась и начала облизывать пальцы, потом он разжал щепоть и вытянул вперед два пальца, я оделась на них ротиком и начала сосать, только тогда он убрал руку, и вскоре она вернулась со следующей порцией еды. Пока он меня кормил, я возбудилась и он тоже, его член стоял, так что я закончила ланч порцией спермы, которую он мне дал запить молоком из стакана, я в результате вся облилась.
После ланча мы вернулись обратно в моё стойло, ну или камеру. Он пристегнул ошейник к стене очень короткой цепью, так что, чтобы не касаться стены, мне надо было сильно задирать голову, а руки по прежнему связанные за спиной, второй цепью вверх, так что я оказалась вздернутой за них, чтобы немного ослабить неудобство я была вынуждена встать на носочки.
"Ты сейчас встанешь на полную ступню и раздвинешь ноги, чуть шире плеч. И я начну тебя пороть. Я буду тебя пороть, не потому что ты что-то сделала не так, а просто потому, что мне этого хочется. Держи позицию, можно кричать".
Я, морщась от боли, послушалась. Стоять было жутко неудобно, и от одного этого уже наворачивались слезы. Я стояла и дрожала в ожидании удара. Алекс не спешил. Я слышала, как он ходит, сзади меня, иногда останавливаясь. Наверное, он ждал, чтобы я нарушила позицию, но я упорно стояла.
Удар обжег попу болью, я заорала, свела ноги и попыталась присесть, я больно вывернула руки и описалась. Он ждал. Я взяла себя в руки и встала в позицию, ноги дрожали. Следующий удар я перенесла легче, уже зная чего ждать, и он продолжил, я быстро сбилась со счета.
Когда он отстегнул цепи, я упала и лежала тяжело дыша.
"Встать!", проорал он, "Нагнуться, ноги вместе, руки под колени!"
Он наклонился и соединил браслеты на руках. И снова начал свою игру, я стояла в неудобной позе, попа после второй порки за день горела и пульсировала, а он тянул паузу, в надежде на то, что я нарушу позицию.
"Твоё тело, теперь будет служить для удовольствия хозяина, ты должна быть терпеливой и послушной. Лучше если тебе самой будет нравится, то что твоим телом воспользовались".
Я ощутила его руки на бёдрах и член у входа в писечку, и почувствовала что возбуждаюсь, я хотела его внутрь, хотела, чтобы он изнасиловал меня. И он вошел плавно и уверенно до самой матки, раздвигая стеночки писечки. Я кончила. И тут же попу ожег удар.
"Кончать будешь, когда я разрешу! Следующий раз накажу".
И он медленно вышел, а потом вошел, и продолжил трахать меня, набирая ритм, постоянно доставая до матки. Моё возбуждение снова росло, но я очень старалась не кончить. Когда он кончил, наполняя меня спермой, он продолжил двигаться.
"Кончи для меня!", скомандовал он.
Когда я пришла в себя, я лежала на холодном полу камеры, а он сидел на раскладном стуле.
"Иди помойся, и можешь отдохнуть до ужина. Молча!", сказал он и вышел из камеры, приковав меня длинной цепью к кольцу в полу за ошейник,
Я лежала, на полу, и пыталась осмыслить, то, что со мной происходит. Само по себе открытие, того что папа во мне видит рабыню, было неприятным, но не чем то что перевернуло мир, конечно я думала что это может случиться, и вот оно случилось, поделать с этим я ничего не могу. Я всегда старательно училась, и старалась всё, что я делаю, делать хорошо. Получается теперь мне нужно стараться, чтобы быть образцовой рабыней. И надо признать, мне нравится, и я возбуждаюсь, когда Алекс меня унижает, я первый раз получила оргазм такой силы, что потеряла сознание, когда меня насиловал огромный мужик, а я стояла вниз головой, со связанными руками.
Когда Алекс пришел за мной. Я встала и, повернувшись к нему спиной, завела за спину руки, чтобы он соединил браслеты. И мы пошли на ужин. Способ получения еды не изменился, сначала он дразнил меня, а потом и дразнил и возбуждал.
После ужина нас, связанных, посадили на колени в пространстве между стойлами, и заставили слушать нудную лекцию по истории БДСМ-культуры. Тех, кто отвлекался, стегали стеком, по плечам.
Когда лекция закончилась, нас развели по камерам и Алекс приковал меня на ночь, соединив браслеты на руках с ошейником, а ошейник прикрепил примерно полуметровой цепью к полу.
"Спи! Разговоры запрещены!", сказал он, и вышел из камеры.
Через несколько минут, свет погас. И я осталась лежать в темноте. Уснуть на жестком холодном полу со связанными руками, конечно долго не получалось.
Проснулась я от рывка цепи. Алекс, хотя я не видела, он ли это, но, наверное он, просто впечатал моё лицо в мои руки сжатые в кулаки, а руки были крепко притянуты к полу.
"На колени!", последовала команда.
Полусонная, я встала на колени, и тут же на спину и попу посыпались жестокие удары. Я плакала и кричала. Когда всё прекратилось, он просто отпустил цепь и молча ушел. Свет на этаже погас. Я сжалась в позу зародыша, и плакала, пока не уснула. Я понимала, что выпороли всех, а не меня одну, но от этого было не легче, подтверждение я после получила, когда увидела следы вдоль спин других девушек, такие же как видела в зеркале у себя.
Следующий раз меня разбудило шевеление цепи, я испуганно открыла глаза, было светло, утренний свет, его не спутаешь ни с каким другим, падал из зарешеченного окна под потолком. Испуг мой был напрасен, Алекс полностью расковал меня, оставив просто голенькой. Попросил совершить утренний туалет и отвел в холл.
В холле нас встретила миниатюрная азиатская женщина.
"Меня зовут Госпожа Ли! Я ваш инструктор по физподготовке. Следующие четыре часа вы мои! И так будет каждый день! А теперь повернулись и за мной. Бегом, марш!", проорала она, развернулась и стремительно направилась к той самой двери, через которую мы входили вчера утром. Было еще рано 6 или 7 утра, была сентябрьская утренняя прохлада, и роса. А мы бежали босиком и голышом по проселочной дороге вдоль забора. В первый день мы пробежали один круг, если правильно думаю километра четыре. Потом во дворе была довольно интенсивная зарядка, а потом еще бассейн, и йога. После разминки, перед бассейном, нас покормили, энергетическими батончиками с какао.
В результате к ланчу, все были просто уничтожены, но потом мы привыкли, а кругов со временем стало два. Так что к каникулам, все были подтянутыми, спортивными и загорелыми.
Так обучение продолжалось до рождественских каникул. Утром физподготовка, днем сессия с тренером, вечером лекции. Мы всё время были под контролем тренера инструктора или лектора, если нас оставляли в одиночестве, то прикованными в дальнем от решетки углу. Общение между девушками было полностью запрещено, а пойманных за попытками жестоко наказывали. Я, дав себе обещание быть хорошей рабыней, не искала контактов с другими.
Встреча с отцом
Однажды утром Алекс довел меня раскованную и полностью голенькую до входной двери и выпустил во двор.
Там я увидела отца. Было холодно, примерно около нуля, но я была привычной, мы, несмотря на наступление зимы, продолжали каждое утро упражняться на улице. Я подошла, быстро, но без суеты, опустилась перед ним на колени, сев на пятки, положила руки на колени, и опустила голову.
"Здравствуйте, Хозяин!", сказала я и я действительно имела это ввиду.
"Привет", ответил он, "Вставай, садись в машину, и поехали".
Мы ехали в тишине, но это была спокойная тишина, он сосредоточенно вел машину, а я просто сидела и смотрела на степь.
"Можно говорить, Хозяин?"
"Можно".
"Остановите, пожалуйста, около ближайшего молла, чтобы зарегистрировать меня".
Снова воцарилось молчание.
