А вот её матерью решил заняться плотнее. Я хотел её больше всех, слишком близка мне была её несчастная судьба. К тому же она такая крупная, налитая соками была похожа на первую женщину в Эдеме. Мои щупальца проникли под ночную рубашку, заставили её соски затвердеть, другие уже сновали вдоль раковинки, слегка раздвигая её створки. Она вся выгнулась, лежа на спине. Ей никогда в жизни не доставалось подобной ласки. Муж обычно брал её сразу, в качестве предварительной ласки разве что кусая за ягодицы и грудь, что ей никогда не нравилось в отличие от кухарки. К тому же её кожа была слишком нежна, от этих укусов ещё долго не сходили синяки. Я был нежен, как никогда. Сейчас мне хотелось восполнить ей все то, чего так не хватало на протяжении её полсотлетней жизни. Я скользил по её телу, охватывал, гладил. Она сейчас была завёрнута в кокон из моих тентаклей. Я даже слегка приподнял её над кроватью. Она все равно думала, что видит сон, а муж даже не пошевелился, выводя носом отвратительные рулады. Я ласкал не только всем привычные места, но и те, чьи ласки вы считаете смешными и глупыми. Кончики щупалец щекотали уши, нос, подмышки. Она вся извивалась, то смеясь, то глухо и утробно стонала, чем распаляла меня ещё больше. Я хотел, чтобы она своими стонами разбудила этих голубков за стенкой, чтобы они позавидовали её наслаждению. Как она хороша! А как глубока её раковина, что родила не одного ребенка. В неё поместилось целых пять моих щупалец. Они наполнили её теплом и пронзительным удовольствием, устремились к матке и той заветной точке, давление на которую усиливает наслаждение, заставляет тело содрогаться в бесконечных оргазмах. Когда она начала стонать, выгнув спину дугой, я несколькими тентаклями заткнул уши её мужа, чтобы он не проснулся от такого шума. Да, это было отвратительно проникать в ушные отверстия, забитые серой, но это была малая жертва по сравнению с тем феерическим взрывом, который устроила его жена.
Старший сын от шума даже вскочил с кровати, полагая, что матери плохо и нужно идти ей на помощь. Но мои щупальца уже опутали и его. Он думал, что никто никогда не узнает о его первом сексе со святым отцом. Он думал, что никому не сможет открыть свои фантазии, когда его берут, пока он сидит на коленях у мужчины. Даже на фестивале Свободной Любви он не вполне следовал своим истинным желаниям. Бедняга, я помогу тебе. Мои щупальца образовали нечто вроде стула, на который я усадил сына лендлорда. Только вот стул этот оказался с секретом, стоило ему опустить на него свой зад, как в его задний проход без боли, но настойчиво проникли два тенктакля. Он застонал, член его стал расти. Его жена вскочила в ужасе, но и она уже была охвачена мной. Я поставил её на колени перед ним и заставил ласкать ртом его член. Мужчина откинул голову назад и застонал. Вот о чем он мечтал все эти годы. Но нужно было позаботиться и о его развратной жене. Она как раз в той позе, когда её можно взять по собачьи, грубо и рычанием. Рычать я не умею, но достаточно лишь завести её воображение, и она сама представит вместо моих снующих в её истекающей вагине тентаклей того здорового мужика с фестивального пляжа. Я брал её с силой, но стараясь не переусердствовать. Один из моих тенкталей при этом схватил и потянул её за волосы. Она представила, что её жеребец обозвал её шлюхой, и начала кончать, как никогда не кончала в браке. В этот момент и её муж изливался ей в рот, испытывая свой первый в жизни оргазм простаты.
Конечно, я не забыл о младшей дочери. Бедная девушка все ещё хранила девственность, хоть ей уже исполнилась четверть столетия, надо было это немедленно исправлять. Она сначала накрылась подушкой, когда я её немного отпустил, увлекшись её соседями по этажу, а потом как всегда, встала на колени и стала горячо молиться. Говорят, эта поза идеальна для первого проникновения. Это ложь, конечно. Но какая разница, тем более для меня. Не бойся, дорогая, я буду нежен. По крайней мере, поначалу. Сейчас ты лишишься девственности, причем сразу обоими отверстиями. Тебе несказанно повезло. Мои щупальца проникли в вагину и анус одновременно. В анус, конечно, самое небольшое и тонкое щупальце и самым кончиком. А вот для главной раковинки требовалась штуковина побольше. Ты ведь думаешь, что у конюха большой, как у твоего любимого черного жеребца? Ты почти не ошиблась. Она от неожиданности вскрикнула, вцепилась руками в распятие, словно тонущая за спасительный канат. Удивительно. Я трахал её в оба отверстия, она сквозь стоны и слезы продолжала читать свою глупую молитву. Хотя, меня это заводило ещё больше. Я ведь все о тебе знаю. Тебе недостаточно только этого. Ты ещё хочешь, чтобы тебя в процессе хлестали кнутом. Когда ты была маленькая, в этих краях ещё практиковали рабство. И ты хорошо запомнила, как подвергали наказанию одного беглого раба, как он сдерживал крик, зажав в зубах палку. Как вздувались на его спине красные рубцы. Что же, твое желание для меня закон. Я всегда делаю то, о чем вы мечтаете, и не более того. Один из моих тентаклей зажал её рот, ещё один длинный и упругий стал хлестать её по заду. Какой у неё был оргазм. Пожалуй, по мощи выброса наслаждения она даже превзошла свою мать. В момент оргазма её вечно недовольное лицо стало радостным и она, закрыв глаза, повторяла лишь одно слово, продолжая дергаться на моих упругих елдаках. «Аминь… аминь… аминь» - в беспамятстве шептала она, выглядя так, словно познала высшую благодать. Может так и есть. Я ведь тоже своего рода бог.
Не забыл я и кухарку. Её я взял без особых изысков, имитируя секс с хозяином в её лучшие годы. Бедная женщина, так и не вышла замуж, полюбив одного человека, который не был её достоин. Мои щупальца добрались и до конюшни. Тенктакли свернулись вокруг члена спящего конюха, образовав по ощущениям нечто похожее на женскую пещерку. Давай, друг, я помогу тебе разрядиться. В твоей мошонке слишком много семени, это вредно для здоровья. Его сон изменился. Теперь он был здесь, в своей конюшне. Он лежал на спине, на его члене прыгала жена молодого хозяина, подгоняя его бедрами, словно норовистого жеребца. Он пытался поймать руками и её подпрыгивающие груди или провести большим пальцем по её полным розовым губам. Тем временем хозяйская дочь, которую он находил симпатичной, но слишком занудной, жарко ласкала языком его мошонку и задний проход. А сама хозяйка, дородная, полная жизненной силы и красоты, села ему на лицо своей огромным жадным лоном, и он стал трахать её кончиком языка. Она тяжело дышала, от неё сладко пахло потом. В этот момент конюх кончил и во сне и наяву. Вот это был фонтан! Я даже у китов не видел такого.
Я трахал их всех до самого рассвета. Мне приятно было чувствовать, что сейчас я, проникнув и охватив щупальцами всех этих людей, как бы соединил их, разрушил глупые барьеры в головах, соединил их фантазии, желания и наслаждение в единую симфонию. Когда они все разразились одновременным мощным оргазмом, и меня наконец накрыла волна небывалого блаженства. Так хорошо мне не было с времен Эдема. И что важно, я не видел злого осуждающего взгляда с небес. Он и правда умер. Мне даже было немного жаль его. Все-таки он породил меня в начале времен. Он построил этот прекрасный мир. Ты создал, а я сделаю его совершенным и полным удовольствия. Да, отец, так и будет. У меня когда-то был небольшой остров, а теперь мне принадлежит весь мир, построенный тобой.
Мои тентакли, удовлетворённые и сытые медленно ползли назад, в море. Как же хорошо. Мимо, разгоняя тьму огоньками, плыл корабль. Он держал путь в большой город, совсем недалеко отсюда. Здесь моя миссия окончена, все счастливы. Но вот над целым городом придется потрудиться. Ну ничего, я справлюсь. Мир, я иду к тебе! Встречай нового бога, что принесет тебе тысячу наслаждений!
