Они сосредоточенно ели подостывшую пиццу, и не поднимали глаз выше бутылочного стекла. Жизнь кончилась. Пора собирать манатки и валить подальше в тайгу от позора. И лучше порознь. На всякий случай. Потому что случай может всякий случиться. И тогда позора точно не избежать.
И опять додумать не получилось…
- Ну вы блин даете! - уважительно присвистнули от дверей. Там голо отсвечивали Жорка с Олегом и, подняв брови, изучали результаты эксперимента “Голодный первокурсник после жаркого секса”. На столе валялись три коробки из “Мама Рома”. Под столом - четыре пивные бутылки. Тоже пустые…
Под взглядом вошедших Сашке с Владом стало казаться, что вот теперь то они совершили и в самом деле ужасное преступление, и в тайгу теперь больше не надо. Ведь хорошо известно, что большое событие, поглощает небольшое… А какой проступок может быть ужаснее, чем выпитое чужое пиво, оставленное на опохмелку?
- Так, хлопцы! - гоготнул веселый Жорик. - Адназначна! Му-жи-ки! Прощаем вам наше пиво! За Аленкины вопли - зачет и респект!
- Только онЕ говорят, что хочУт еще! - поддакнул Олег, заглядывая во второй холодильник, до которого “мужики” не догадались добраться.
- Бегите к ним, а то нас онЕ выперли, - с облегчением вздохнул он, обнаружив заначку нетронутой. - Их Высочества боятся, что мы их порвем!
Сашку с Владом уговаривать было не надо. Мелькнув голыми задницами, они скрылись в ванной. Кристальная чистота перед сексом и всем остальным - главная заповедь здорового образа жизни!
Владу первому удалось заскочить под лейку, и потому управился он намного быстрее Сашки, которому пришлось обождать. Шутка шутками, но намыливаться вместе без какой-нибудь женщины было по их понятиям все же не по-пацански.
Когда сверкая белоснежной улыбкой и чуточку теряя ориентацию от крепкого портера, Сашка появился в зашторенной полутемной гостиной, его ждала очаровательная картина. В свете тусклого ночника из под стога наваленных простыней и подушек выглядывала, и томно шевелилась потрясающе голая, совершенно умопомрачительная Аленкина попа. Из под самого стога неслись невнятные всхлипы и бормотания. Влада в комнате не было видно, должно быть разводит Лизку на секс в другой комнате, решил Сашка.
“Это я удачно зашел!” - поздравил себя он, пристраиваясь и нависая над извивающейся задницей. Сашке страсть, как хотелось попробовать Аленкину письку. Вживую…
- Кааайффф! - простонал он, входя на весь корешок. Там было мокро, узко, а уж что вытворяли с его головкой умелые мышцы! Сашка отметил очень удачную, и своеобразную конструкцию этой части Аленки, и не применил усилить свой натиск.
- Да! Да, моя девочка! Как хорошо! - толкался Сашка, млея от радости.
“Чозанах?” - удивилась про себя Аленка, не отрываясь от волшебной палочки Гарри Поттера. Там кто-то терся об ее задницу, и получал судя по отзывам невипенное счастье, тыкаясь не в мокрую писю, а куда-то еще. Дальше случилось совсем непонятное. Волшебная палочка почему-то сдулась, ускользнула из жадного рта,
под пузиком завозился Владик, и уши тут же заложило душераздерающим криком. Полностью дезориентированная Аленка выползла из хлопчатобумажных стогов вслед за вылетевшим из под нее Владиком.
В комнате было на что посмотреть.
Орал Сашка. Орал и бегал кругами, держась за укушенный член. За ним с криком “Убью, сука! ” носился охуевший от пережитого Владик, и отплевываясь, пиздил стулом ошибшегося адресом друга. Тот не переставал орать и отмахивался вырванным с розеткой торшером. Жан Марэ с удовольствием бы оценил сценическое фехтование. Драчуны совсем недавно начала посещать секцию бокса, и не успели перешагнуть уровень боя с тенью. Поэтому в привычном для себя полумраке дрались не щадя ни себя, ни торшера, ни стула.
“Ты не видел куда совал???” - наотмашь рубил друга в капусту Владик двуручным стулом. “Убью, сука!!!”
“Какого уя я мог там чего видеть?” - брызгал слюною Сашка, отбивая алебардой торшера летящий навстречу стул-кладенец. - “А зачем тогда причмокивать надо было и облизывать??? Что ты вообще там делал???”
“Письку лизал, дура!!!!” - оправдывался Владик, разбивая стул о Сашку с торшером. - И не лизал я ничего!!! А выплюнуть пытался!!!”
Они не удержались и повалились в кучу-малу. Какое то время куча пыхтела и тузила друг друга остатками стула, а потом мечтающая о попкорне Аленка вдруг осознала, что это тот самый стул, на котором она сочиняет свои писульки… Красивый, на изогнутых ножках, украшенный вензелями и молниями… Пусть новодел, но все-таки…
- Блядь…, - негромко сказала она.
И куча-мала затихла.
В комнате кто-то включил освещение. В дверях толпились любопытные. Жорка и Ксанка с Лизкой и Олегом…
Из под ножек, ручек и торшера показались герои “ихнего” дня. В резких лучах потолочных светильников Сашка алел распухшим ухом, а Владик - оттиском на собственном лбу. Красивый, в стиле молнии Гарри-Поттера оттиск был точной копией вензеля с отломанной ножки…
- Вы чего натворили, козлы? - Аленка хмуро и выразительно оглядела сотворенный бардак. Здесь были перевернутая мебель, раскинутые вещи, разбитый вдребезги стул, и черная дыра в стене на месте розетки.
- Я все исправлю! - вздрогнул от ужасного ее взгляда Сашка.
Он проворно отнес торшер в его угол, зубами зачистил изоляцию проводов под напряжением, и через минуту прореха была скрыта розеткой.
- А лампочку я потом новую куплю, - добавил Сашка, видя, что торшер не подает признаков жизни.
- Я тоже все починю…, - с готовностью поддержал друга Владик, безнадежно крутя в руках измочаленный стул.
- Ню-ню, - иронично выгнулась бровь. Аленка немного подумала и спросила:
- И что мы будет с ними делать?
- У меня есть предложение! - загорелась Оксана. - А давайте мы их накажем…
На их с Лизкой личиках не было ни малейших следов утренних переживаний за аморальное поведение. Они опять хотели всего и сразу. Вот прямо очень…
