- А вот в такие-то дни в такие-то часы, - я назвал дни и часы, - ты где была?
- Что ты меня допрашиваешь, - в глазах у нее заблестели слезы, - ты мне не веришь?
- А как тебе верить, если ты врешь?
Тут Алена просто в голос зарыдала, кинулась мне на грудь, стала обнимать, целовать, убеждать, что никогда и не думала мне изменять, что нигде она в эти дни не была, сидела дома, и что она меня любит больше всего на свете. Короче, пошла, как говорится, в несознанку.
Я ее отстранил и сказал:
- Понимаешь, я тебя видел. И как ты входила к Славе, и как ты выходила, и как после этого он с друзьями выходил. Так что отпираться бессмысленно, давай колись.
- Нет, нет, ты ошибся, я нет, ни за что… - и снова стала меня обнимать и плакать на груди.
Я понял, что толку от такого разговора не получается.
- Знаешь, я не собираюсь с тобой спорить. Я думал, может получиться какой-то разумный разговор… Хотя даже не знаю, на что надеялся. Я так понимаю, что дальше у нас ничего с тобой не получится. Давай-ка, собирай вещи, и двигай куда хочешь. На неделе подадим на развод, да и все.
Алена разрыдалась еще сильнее, стала пытаться поцеловать меня в губы, а я отворачивался. Так продолжалось несколько минут, потом мне это надоело, и я встал. Алена просто завыла и повисла на мне так, что я еле оторвал ее руки от себя. Если честно, мне ее немного жалко стало, уж очень натурально она убивалась. Я и не знал за ней таких талантов. Но все же я сказал:
- Не висни на мне, это бесполезно.
Потом встал и отошел за стол. Дальше было и смешно, и глупо, и стыдно: она бегала вокруг стола за мной, а я от нее. После нескольких кругов то в одну, то в другую сторону, я метнулся к входной двери и выскочил из квартиры. Тут же рванул по лестнице вниз, вышел из подъезда и зашагал по дорожке между домами. Алена на улицу за мной не побежала, и я немного успокоился.
В голову мне пришло, что я хотел ее выгнать, а в результате ушел сам. Глупо, конечно. Надо было ситуацию исправлять. Я прогулялся еще с часок, представляя, как расправлюсь с этой сучкой, потом побрел домой.
Часть 5. Порка.
Когда я вернулся, меня встретила притихшая и заплаканная Алена. Она держала в руках мой ремень от джинсов, кожаный, широкий.
— Вот, держи. Ты прав, я перед тобой виновата и, если хочешь меня выпороть, выпори. Только не выгоняй меня.
Идея показалась мне неплохой. В конце концов, только что мне хотелось ее придушить, избить, размазать по асфальту, пинать ногами. За все унижение, которое я испытал, за вранье, за то, что я был лохом и верил это бляди. Пожалуй да, для начала выпорю, решил я. И взял ремень.
Алена тяжело вздохнула, со всхлипом, и спросила:
- Что мне делать?
- Снимай все с себя и ложись на живот, жопой вверх.
Алена медленно стала раздеваться. Расстегнула блузку, сняла ее. За блузкой последовал лифчик. Потом юбка. За ней трусики. Я сказал:
- Теперь ложись, я тебя привяжу, чтобы ты не дергалась. Под бедра подушку подложи, чтобы жопа повыше торчала.
Последовал еще один тяжелый вздох, и Алена выполнила мои указания. Я взял из стенного шкафа строительный скотч и бельевую веревку. Смотал этой шлюхе руки вместе и привязал их к спинке кровати. Затем раздвинул ее ноги и накрепко привязал каждую к кроватным ножкам, так что при желании можно было ремнем заехать по пизде. А желание у меня с каждой секундой нарастало.
Алена лежала молча, попка ее подергивалась в ожидании экзекуции. Все же она была хороша, я даже невольно залюбовался и почувствовал, как начинает вставать хуй. Потом одернул себя: не забывай, что собрался делать. Взял ее трусики и приказал:
- Рот раскрой.
Алена подчинилась. Я затолкал трусики ей в рот и сказал:
- Можешь мычать, но не вздумай пытаться орать. Заорешь – заклею скотчем рот. Пороть тебя буду, пока не устану. Потом поговорим.
И положил ремень на подрагивавшие ягодицы. Алена крепко сжала половинки, в ожидании удара.
- Для начала я тебе отвешу два десятка. Это только начало, мне надо настроиться на достойную тебя порку. Можешь не пытаться освободиться, все равно не выйдет. Потом возьму другой ремень и буду пороть уже всерьез. Так что сидеть ты несколько дней не сможешь. Готова? Кивни. У тебя последний шанс.
Алена подняла голову, повернула ко мне очень серьезное лицо и медленно кивнула, губы ее дрожали, по щекам текли слезы. Потом снова уткнулась носом в простыню.
Я взял ремень, размахнулся и со всей дури влепил по жопе. Алена приглушенно взвизгнула. Поперек жопы пролегла широкая ярко-алая полоса. Не останавливаясь, я продолжил лупить ее ремнем по жопе, стараясь попадать по местам, которые еще не бил. Она мычала, дергалась, но орать не пыталась. Досчитав удары до двадцати, я остановился. Жопа была практически равномерно покрыта полосами от ремня. Я приложил к ней ладонь, Алена дернулась, но смолчала. Жопа наощупь была горячая от прилившей к ней крови. Недолго думая, я вполсилы хлестнул между половинок, так что сгиб ремня пришелся точно по пизде. От неожиданности Алена охнула, но сдержалась. Ничего, пусть гадает, буду ли я ее еще по пизде лупить.
- Пока передохни, я чай поставлю, что-то пить хочется, - сказал я и пошел ставить чайник.
Когда я вернулся, держа в одной руке ремень, а в другой чашку, Алена лежала в той же позе, жопа ее из алой превращалась в бордовую. Я снова положил руку на ее жопу, видно это причинило ей боль, так как она дернулась и застонала.
- Ничего, это только начало. Сейчас я тебя буду пороть по бедрам до колен, а потом и по спине. Десяток туда, десяток сюда.
И я тут же быстро отвесил десяток ударов по задней части бедер. От неожиданности Алена в первый момент задохнулась, а потом стала тоненько скулить.
Переложив ремень в другую руку, я сказал:
- А теперь спина получит свое.
По спине я сильно бить не стал, все же там всякая анатомия, я ей хотел больно сделать, а не искалечить. Поэтому бил с оттяжкой, чтобы кожа горела.
- Ну все, отдыхай, а я пока чайку попью. Ты хочешь? – она молча помотала головой. – Ну, как хочешь.
Выпив чай, я пошел искать второй ремень, поуже. Нужен был с одной стороны прочный, чтобы не развалился в процессе, и с другой стороны узкий и гибкий, чтобы хлестал, а не бил как палка. Такой нашелся в брюках. Я сложил его вдвое и хлестнул себя по ладони. Сойдет.
- Ну что, готова? Это была разминка, сейчас я тебя буду пороть без счета, просто пока не решу, что хватит.
Дальше я помню не очень хорошо. Меня трясло от злости, я хлестал то со всей силы, то слегка, вдоль, поперек, наискось, по пизде, пару раз по пяткам, даже сбоку по сиськам, но это не очень сильно, скорее для испуга. Остановился я тогда, когда увидел на жопе капельку крови. Алена уже не визжала, не охала, а только глухо, низким голосом, стонала.
- Ну все, с тебя хватит. – с этими словами я стал отвязывать ее.
Она некоторое время лежала неподвижно, потом со стоном стала сползать с кровати. Попыталась встать, но ноги ее не держали, и она опять плюхнулась, зашипев от боли.
- Погоди, сейчас тебе будет полегче, - и я накрыл ее спину и попу мокрым полотенцем. От холода она ойкнула, но через секунду выдохнула:
- Спасибо!
Потом она доковыляла до туалета, и я услышал, как она со стонами и кряхтением зажурчала струей мочи в унитаз.
Вернувшись, Алена опять легла на кровать, животом вниз. На спине ей долго не лежать, с удовлетворением подумал я.
— Вот что, теперь ты мне все, с самого начала, в подробностях, расскажешь. Не вздумай врать или скрывать, если я потом узнаю, что ты соврала или утаила что-то, сегодняшняя порка покажется тебе нежными поцелуями. И еще. Сейчас у тебя есть шанс избежать развода. Я ничего не гарантирую, решать буду потом. Но если соврешь, то сначала порка, а потом развод. Ну или вариант: можешь ничего не рассказывать, просто соберешь свои вещи и свалишь в закат. Пока твоя блядская жопа не заживет, так и быть не выгоню. Но как только, так сразу. Возражения есть?
- Нет, - прошептала Алена, - я все расскажу. Только не выгоняй меня пожалуйста, и не бей больше сегодня.
- И имей в виду, ты не знаешь, что мне известно. Так что даже не вздумай юлить. Тем более, смысла никакого.
- Я не буду юлить, я все как есть расскажу, только давай завтра, мне сейчас очень больно, пожалей меня.
Теперь, Серега, надо выпить еще. Дальше мой позор, история измен моей жены. Это без стакана я не осилю. Наливай.
Часть 7. Первый рассказ Алены. Лагерь.
Ну по просьбе Алены мы отложили рассказ на несколько дней. Я спал на диване, она на кровати, лежа на животе. Я пожалел ее и пару раз смазал ей и жопу, ноги и спину мазью с алоэ, смотреть на это было довольно страшно: все посинело, потом почти что почернело. Когда стало желтеть, она смогла лечь на спину и даже сесть, хотя и с трудом. Я, честно говоря, уже жалел, что выпорол ее. Надо было просто выгнать и забыть, но теперь уж придется выслушать все.
- Ну что, рассказывай, с чего все началось, с самого начала, с первого хуя. И подробности не пропускай, я понять хочу, как из моей любимой, наивной, нежной девочки получилась блядища.
Хорошо. Только мне трудно об этом говорить, так что извини, если будет бессвязно. Все началось… У нас в школе такой как бы обычай, старшеклассники летом ездят в школьный лагерь на месяц. Вот после девятого класса мы тоже все поехали, лагерь такой, полуспортивный, на Оке, в районе Тарусы. Про сам лагерь рассказывать не буду, а вот то, что всем девчонкам там традиционно целки ломали, скажу. Кто еще был девочкой до лагеря, заранее знали, что их оприходуют. К концу первой недели нетронутыми оставались только я и моя подруга Танька. Таньку никто не решался трахать, она была не то, что стремная, а какая-то скандальная, безбашенная, и ребята, как мне кажется, опасались. А на меня Слава глаз положил. Он всем сказал, что я его девушка и кто до меня дотронется, он яйца оторвет. Ну в смысле распечатывать меня он сам будет. Слава был в классе авторитетный, сильный как кабан. Его все побаивались и спорить с ним никто бы не решился.
