Ты выглядишь неотразимо, – сказал я зеркалу, - ты должна быть привлекательным для нее. Господи, я просто помешалась на платиновой блондинке - что со мной происходит?
Я едва осмелилась снять свое теплое пальто, когда пришла в магазин, но Хелен все равно была готова идти, поэтому она вызвала такси, и мы спустились вниз на лифте, чтобы дождаться его.
В отеле было полно журналистов, телеоператоров и фотографов, но мы пришли достаточно рано, чтобы занять места в первом ряду, и нам пришлось подождать, пока Хелен, все еще довольно официально одетая в черное коктейльное платье, болтала с покупателем из другого магазина, прежде чем громкая музыка объявила о начале шоу начнется.
Я сразу же была очарована. По словам Хелен, этот день был посвящен дизайнерским платьям - вершине высокой моды, – и он сильно отличался от предыдущего: модели дефилировали в тончайших шелках и тонких прозрачных платьях, многие из которых демонстрировали не только свою неизменно упругую, заостренную грудь. Я бы не хотела объяснять почему, но вид этих великолепных созданий подействовали на меня неожиданным образом – я почувствовала, что у меня все внутри стало мокрым, и заерзала на своем плюшевом сиденье, немного волнуясь, что могу оставить мокрое пятно. Этого не может быть, Сара, я подумала; ты "натуралка", не так ли? Пока я была поглощена этой мыслью, мимо прошла платиновая блондинка, которая так поразила меня своим кожаным костюмом накануне. Но сейчас ее длинные белоснежные волосы были распущены, обрамляя прекрасное лицо и ниспадая каскадом на обнаженную спину. На ней было мерцающее золотое платье с открытой спиной, облегающее колени, а затем расширяющееся до щиколоток. Лиф был тонким, полупрозрачным, и ее грудь гордо выпирала на фоне ткани. Как и накануне, она, казалось, смотрела прямо на меня, и когда я ответила на ее взгляд, я могла бы поклясться, что она слегка опустила свои невероятно длинные ресницы. Маленькие шаги, которые ей приходилось делать из-за узкой юбки, означали, что она довольно долго находилась в поле моего зрения, и, должно быть, это было мое воображение, подумала я, когда она обернулась, прежде чем выскользнуть за красную бархатную занавеску, и посмотрела на меня. Моя киска теперь была не просто влажной, а насквозь промокшей. Я была растеряна. Потерялась из–за мечты, из-за образа такой фантастической красавицы, что, если бы она попросила, я бы пошла с ней куда угодно, а я даже не знал ее имени!
Я была в шоке. Неужели я превратилась в лесбиянку? Неожиданно в моей голове всплыла фотография двух девушек на моем этаже – плотской лесбиянки с короткой стрижкой. Нет, я не представляла себя в таком же положении, как она.
После небольшого перерыва, когда Хелен угостила меня кофе, а я попыталась завести интеллигентную беседу о показанной одежде, мы вернулись на свои места. Семь или восемь девушек пришли и ушли, затем снова настала очередь платиновой блондинки. На этот раз она была еще более сногсшибательна в черном бархатном платье–футляре, которое ничего не открывало, но сидело на ней как влитое, а для контраста на ней были длинные белые шелковые перчатки и белые босоножки на шпильках. Ее великолепные волосы были уложены в сложную прическу. Когда она шла ко мне, мне, должно быть, показалось, что она легонько подмигнула в мою сторону, но когда это произошло, Хелен, казалось, не заметила ничего необычного, так что да, мне это, очевидно, показалось. Неужели я видела ее в последний раз? Похоже, что так оно и было.
Но когда показ подошел к концу, на подиум вышли ведущие дизайнеры и пригласили всех покупателей и представителей СМИ на прием, где, по их словам, мы могли бы познакомиться с моделями. Когда Хелен взглянула на часы, я подумала, что она собирается затащить меня обратно в магазин, но она сказала:
- Пойдем, посмотрим, сможем ли мы получить бесплатный бокал чего-нибудь.
Когда мы вошли в огромную приемную, я огляделась по сторонам и целых десять минут не видел никаких признаков платиновой блондинки, но потом, когда она стояла в конце бара, наливая себе выпить, она была там – с снова зачесанными назад волосами, одетая в школьную форму в клетку- мини-юбка, белая шелковая блузка и туфли на высоких каблуках.
- Почему бы тебе не подойти и не поговорить с ней? - улыбнулась Хелен.
- Неужели это так очевидно?
– Да, моя дорогая, ты искала ее с тех пор, как мы сюда приехали.
- Но я бы не осмелилась.
- Никто не рискует.......
Я нерешительно направилась к ней, и, когда я была еще в десяти метрах от нее, разделенный по меньшей мере двадцатью людьми, она повернулась ко мне и улыбнулась. Только для меня! Я подошла к ней, и от ее духов пахло дурманом.
- Я тебе нравлюсь? - спросила она с сильным акцентом, что сделало этот почти детский вопрос каким-то экзотическим, даже эротичным.
- Да, – ответил кто-то, должно быть, это была я. "Я... я..."
Она потянулась и взяла меня за руку.
- Я увидела вас в зале. Ты очень красивая.
Боже, я чувствовала себя гадким утенком в компании этого сказочного лебедя.
Она сжала мою руку, и я погрузилась в сон – чудесный сон, от которого я никогда не хотела просыпаться. Мой язык был на три размера больше моего рта. Я разомкнула губы, но с них не сорвалось ни звука.
Она говорила за меня.
- Я Надя Кузнецкая. Я в Англии всего шесть недель. А ты?
- Сара Миллер.
И я рассказала ей, где я работаю, и что я иду на шоу со своим боссом, но потом я, казалось, замолчала, и все остальное, что я говорила, звучало как-то глупо.
- Пойдем выпьем со мной, я скоро освобожусь, - сказала Надя, и я не поверила своим ушам. Я сказала ей, что должен посоветоваться со своим боссом, можно ли мне уйти, и она кивнула. Когда я возвращалась сквозь толпу, чтобы поговорить с Хелен, я все время оглядывалась, чтобы убедиться, что Надя все еще там, и увидела, как ее прелестные губы изогнулись в нежной улыбке, когда я нашла ее.
Хелен сказала, что все равно собирается домой, и на прощание пожелала мне удачи, когда я поспешила обратно к своей новой подруге.
Мы забрали наши пальто, мое из толстой шерсти, и Надино из искусственного лисьего меха, которое, как мне показалось, оттеняло ее шелковистые волосы и делало ее еще более очаровательной, чем когда-либо. Вечером мы нашли самый тихий винный бар в Вест-Энде, какой только можно найти, и устроились на обитых тканью скамьях в угловой кабинке, лицом друг к другу. Я заказала бутылку "Шардоне".
Я посмотрела на Надю, на ее аристократические черты лица, на ее роскошные волосы, длинные-предлинные ресницы, на ее сочные розовые губы и растаяла. Пуговицы на ее блузке были достаточно широко расстегнуты, чтобы у меня сложилось впечатление, что на ней не было лифчика. Мне казалось, что стоит мне только слегка пошевелиться, и я услышу хлюпающий звук, когда влага скапливается в моей киске, она потянулась и взяла меня за руку.
- Сара, - сказала она, - мне кажется, я знаю тебя всю свою жизнь. Я не - как ты говоришь – лесбиянка? Но с тобой я хочу..... Я не знаю.
- Я тоже не знаю. Я тоже не считаю себя лесбиянкой, но ты возбуждаешь меня так, как никто и никогда не возбуждал в моей жизни!
- О, Сара, я... я хочу... прикасаться к тебе, обнимать тебя.
Ее колено было прижато к моему, и казалось, что оно передает тепло моему телу. Глядя на нее, я была очарована ее слегка прищуренными глазами, и что–то заставило меня высунуть кончик языка между зубами - этому жесту меня никто никогда не учил, и я сама едва ли понимала его. Надя погладила меня по тыльной стороне ладони.
- Вчера, - сказала она, - и сегодня.....Я видела, что ты наблюдаешь за мной, а потом, на моем втором шоу, я видела только тебя.
- Когда я сначала не увидела тебя на приеме, я почувствовала себя... опустошенной, - призналась я, - но когда ты улыбнулась мне, мое сердце подпрыгнуло от радости.
- Пойдем ко мне? - хрипло спросила она. Ее глаза были опущены, как будто она не хотела смотреть на меня, опасаясь быть отвергнутой.
- Да, дорогая, пойдем, - сказала я и в этот момент поняла, что ничего так сильно не хочу, как быть с ней.
Черное такси высадило нас на пешеходной улице Блумсбери-стрит, и я с удивлением огляделась по сторонам, когда Надя нашла ключ от элегантной парадной двери, отделанной голубым лаком. Когда мы вошли в ее милый дом, я невольно сравнила его с моей крошечной квартиркой. Она была со вкусом обставлена в минималистском стиле, с белыми кожаными диванами и огромным плазменным телевизором.
- Я заберу твое пальто, - сказала она, когда я сняла его, и положила рядом. Я уже не в первый раз задавалась вопросом, что это великолепное создание нашло во мне. Но потом я оказалась в ее объятиях. Я наслаждалась ее губами, теми губами, которыми я так восхищалась, а потом наши языки начали исследовать друг друга, по очереди проникая в рот друг другу, наши тела были прижаты друг к другу.
- Пойдем. Мы ложимся, - сказала она, и я последовала за ней по узкой лестнице в ее скудно обставленную спальню, в которой не было ничего, кроме большой кровати, туалетного столика и прикроватной тумбочки. Я на мгновение задумалась, где же вся ее одежда, затем заметила дверь, которая, должно быть, вела в гардеробную. Пока я стояла в дверях, Надя обошла меня сзади и, осторожно отведя мою тяжелую гриву волос в сторону, расстегнула бант, поддерживавший верх моего платья, позволив ему упасть до талии. Она была на полголовы выше меня. Ее руки обхватили мои груди, и я застонала от острого наслаждения, когда она обхватила оба моих соска большими и указательными пальцами, уткнулась носом в чувствительный затылок и прикусила мочку уха. Я повернулась и неуклюже начала расстегивать пуговицы ее блузки, вскоре обнаружив, что под ней, как я и подозревала, ничего нет. Ее сказочно упругие груди обрамляли ореол гордости, и она ахнула, когда я наклонились и нежно прикусила ее соски, один за другим. У нее был вкус лимонного геля для душа.
