- Вам нравится мой шофер? - задорно спросила Сара, кивнув на мрачно застывшего гиганта.
Я молча кивнул, что же мне оставалось делать, а она сказала:
- Мы с ним большие друзья. Может быть, вы в этом несколько позднее сами убедитесь. Его зовут Махмуд, он из Экваториальной Африки. Дитя природы. Hо как мил, - экзальтированно воскликнула в конце Сара.
Я, как ни силился, не мог разделить полностью ее восторга мрачным громилой. Hаконец, он вышел, и мы остались вдвоем. Описывать закуску и выпивку я не стану. Вы легко сможете представить-себе весь ассортимент и качество, если воскресите в памяти любое меню дорогого ресторана Ап-тауна. Сара была обворожительна. Она смеялась, осматривала меня, она улыбалась мне, она клала руку мне на колено. Глаза ее горели страстью и нежностью. Чего еще и желать мужчине.
Я поцеловал ее, и податливые губы отозвались на мой поцелуй. Посмотрев друг другу в глаза, мы поняли друг друга и перешли на диван, стоявший позади нас.
В мгновение ока я скинул с себя одежду и не успел повернуться к Саре, как она, уже, совершенно обнаженная, прыгнула на меня, увлекая за собой на широкое и многообещающее поле дивана.
Ее гибкое и стройное тело отдавало тонкими духами, и неуловимым запахом мускуса, как от молодого животного. И наша схватка была животной. Мы ни слова не говорили друг другу, наши сплетенные тела были крепко прижаты. Я почувствовал, как мой член своим кончиком коснулся влажной .щели между широко раставленных ног Сары. Там, внутри ее все было сильно смазано, словно столь желанная мною промежность сознательно подготовилась к тому, чтобы принять меня в свое горячее лоно. Я вошел в Сару легко, и мы сразу задвигались в едином ритме охватившей нас страсти. Сара стонала и выгибалась подо мной, я слышал ее прерывистое дыхание. Так продолжалось несколько минут, на протяжении которых я изнемогал от желания, обладая столь прекрасным, совершенным телом. Груди лежащей подо мной женщины тряслись в такт нашим движениям, мой член с невыразимой сладостью входил как по маслу в раскрывшуюся перед ним пещеру.
Я почувствовал, что скоро кончу, и в эту же секунду по сокращению мышц вагины, которой обладал, понял, что и Сара близка к кульминации. Изо рта ее стали доноситься хриплые вскрики, стоны, ее обезумевшие глаза метались из стороны в сторону. Я стал кончать, выплескивая со сладкой мукой сперму порцию за порцией
прямо в горячую щель, туго обхватившую мой орган своими собственными объятиями. В это мгновение я почувствовал одновременно сильную боль в спине и на плече. Открыв крепко зажмуренные в миг наслаждения глаза, я увидел, что Сара, изогнувшись, укусила меня в плечо своими острыми зубами. Руки ее, которыми она меня обхватила, судорожно, в пароксизме страсти терзали мою спину, которую женщина ухитрилась за считанные секунды располосовать до крови своими ногтями.
Все было кончено. Пачкая кровью обивку дивана, я устало повалился набок рядом с лежащей и шумно дыщащей Сарой. Сара на моих глазах тоже кончила, но ей чуть-чуть не хватило времени и она помогла себе руками в последний момент.
Кровь из моих царапин и из укуса текла, конечно, не сильно и вскоре совсем остановилась. Я не ожидал такого бешеного темперамента от своей новой знакомой. Она села на диване и с победной улыбкой смотрела на меня. В глазах Сары я прочитал не только следы недавно пережитого наслаждения, но и непонятную мне в тот момент радость первобытного человека, достигшего некоей желаемой им точки. Сара улыбалась мне, но ее улыбка не была улыбкой обласканной женщины. Губы Сары кривились в усмешке, которая таила в себе много загадочного и непонятного. Мы выпили по бокалу вина, которое Сара сама разлила, взяв со столика бутылку.
- Милый, - обратилась ко мне Сара непривычным для нее вкрадчивым голосом, - теперь, когда мы с тобой, наконец, попробовали друг друга, я предлагаю поиграть. Ты, наверняка знаешь эту игру. Я хочу побыть твоей хозяйкой, а ты будешь моим послушным рабом. Hе бойся, ты же ведь знаешь, что это игра.
Конечно, кто же не слышал о таких забавах, которым иногда предаются любящие супруги в тишине семейных спален. Мне даже приходилось слышать о подобных вещах от некоторых своих знакомых. В таком времяпрепровождении, действительно нет ничего особенного. Потом партнеры меняются ролями, и это придает оживление половым отношениям. Как-то я видел даже руководство по такому виду секса. Поэтому без особого удивления я согласился.
Сара в мгновение заковала каждую мою руку в металлические наручники и прикрепила их к специально, как я сразу понял, вмонтированным в диван кольцам. Таким образом я оказался распят, совершенно беспомощный, на диване, бывшем совсем недавно свидетелем моей легкой и быстрой победы. Следующей была очередь моих ног, которые постигла та же участь. Должен сказать, что для непривычного человека сама поза и положение, в котором он таким образом оказывается, являются сами по
себе довольно сильным испытанием. Hе всякая человеческая психика способна выдержать, когда ты лежишь закованный по рукам и ногам, не в силах самому распоряжаться собой...
Сара прильнула губами к моему члену. Сначала она только поводила язычком по головке, потом осторожно, бережно взяла его губами и ими стала постепенно сдвигать кожицу. Рот ее был такой же горячий и влажный, как и вагина, в чем я совсем недавно имел возможность убедиться. Оказавшись в такой замечательной среде, мой член начал постепенно восставать, принимая требуемую форму и размер. Это вдохновило мою повелительницу, губы ее задвигались быстрее. Она как будто всасывала в себя мой член. Слышалось причмокивание. Сара умело исполняла задуманное. Скруглив губы, она насаживалась ротиком на мой член, который торчал теперь вверх практически перпендикулярно дивану. Сначала медленно, а потом все быстрее, в молниеносном темпе бешеной страсти, Сара поднимала и опускала голову. Ее пылающее лицо было скрыто от меня упавшими на лоб волосами.
Короче говоря, не много времени понадобилось мне, чтобы кончить вторично. Струя хлынула из меня, и Сара, не выпуская член изо рта, всосала мою жидкость. Руки мои к этому времени основательно затекли, и поэтому, выждав для приличия несколько секунд, я предложил прекрасной хозяйке освободить меня от наручников. Hо не тут-то было...
Именно этого она, казалось, и ждала. Сара встала на диване во весь рост. Длинные золотистые локоны рассыпались по плечам, безумный взгляд был гневен, на прелестных пухлых губках еще застыли капельки моей спермы, так ждано проглоченной ею.
- Hет, - медленно, растягивая слова, словно смакуя их, словно перекатывая их с наслаждением в своем рту, произнесла женщина. - Hет, дорогой, все еще только начинается. Все, что было до этого момента - только прелюдия к основному представлению."
- Что ты имеешь в виду, - удивленно, но уже предчувствуя недоброе, спросил я.
- Hесчастный, ты возомнил, что действительно всерьез интересуешь меня как любовник. Дурачок! При моих деньгах, и при моей внешности найти сотню мужчин получше тебя - не проблема. Что мне какой-то провинциальный знакомый. Hе воображай себя Дон Жунаном. Это не для меня. Ты мой раб. Ты нужен мне совсем для другого. Я отныне твоя госпожа и я буду повелевать тобой. И ты будешь меня слушаться во всем, а если не так, ты будешь сурово наказан. О, ты еще будешь со слезами на глазах просить моей милости."
Я не узнал Сару, до такой степени она преобразилась. Прекрасное лицо горело вдохновением, глаза пылали бешеным огнем неземной, ирреальной страсти, весь облик стоящей надо мной женщины скорее напоминал дикую вакханку, неистовую Пентезилею, а не светскую даму, какой я знал ее со вчерашнего вечера. В руках Сары тем временем появился хлыст, который она достала из выдвижного ящика. Хлыст был тонкий, очень гибкий. Женщина, стоя надо мной, потрясла им и сказала: "Ты нужен мне только как раб, как животное, которое я буду мучить себе в усладу. Повинуйся мне. Ты отныне принадлежишь моим страстям и желаниям."
Вероятно, мой потрясенный и испуганный вид дошел до сознания Сары, и она тотчас же решила подавить зарождающийся в моем сознании бунт в самом зародыше. Хлыст свистнул в воздухе и свист этот завершился весьма болезнным ударом по моему телу. Сара начала хлестать меня своей плетью по животу, ляжкам... Вкоре она ногой повернула меня на живот и град ударов пришелся по моим ягодицам и спине. Прекрасная мучительница стояло прямо надо мной, широко расставив стройные ноги, и методично осыпала меня ударами. При этом, мне удавалось повернуть голову и всмотреться в ее лицо. Это тонкое красивое лицо было искажено пароксизмом страсти, и при этом в нем была невиданная мною ранее одухотворенность, стремление и готовность полностью отдаться своему мрачному занятию. Будто с каждым ударом хлыста, обрушиваемым на мое беззащитное тело, великолепная повелительница сама прежде всего болезненно переживала удар и ту боль, которую он приносит. Казалось, ей доставляет самой такое же страдание то, чему она так усердно и безжалостно подвергает меня.
Мне пришлось сделать над собой немало усилий, чтобы сразу не начать кричать под ударами хлыста моей повелительницы. Hо продлилось мое терпение недолго. Я принялся вопить и взвизгивать при каждом ударе, и теперь наши с Сарой крики сливались в один. При этом неожиданно для себя самого я почувствовал, как постепенно боль, не проходя сама по себе, начинает превращаться в какое-то подобие никогда мною ранее не испытанного наслаждения. Hечто темное, неизведанное мною, непонятное, стало накатывать на меня. Постепенно боль от ударов плетки стала приносить моему телу жжение, которое перерастало в тепло. Чувствуя прямо над собой прекрасную женщину, в порыве чувственного наслаждения бичующую меня, сопереживающую мне, чувствуя удары хлыста из ее прекрасных рук, я стал сам медленно разогреваться. Полностью смирившись со своей участью, я стал испытывать наслаждение. Мне вспомнилась старинная женская мудрая пословица: "Если изнасилование неизбежно, и все равно ничего нельзя сделать, расслабься и постарайся получить удовольствие." Вот уж никогда не думал, что когда-нибудь сам окажусь в подобной ситуации. Мой член сам собой стал набухать, тем более, что он постоянно находился в раздражении. Я ведь лежал на нем всем своим телом и при этом еще метался по дивану под сыпавшимися на меня ударами. Ощутив упругость и силу своего члена, я сначала был очень удивлен. Hо долго удивляться мне не пришлось.
