- Я вернулась - услышал он голос матери, вернувший его к действительности. Элла подошла к столу. Сейчас она была уже без своего жакета и туфель, ее прекрасные льняные волосы каскадом спадали по ее плечам, подобно золотистому водопаду...
- Мне нравятся распущенные волосы - улыбнулась мама.
- Мне тоже, - он сделал ей комплимент - садись, я буду прислуживать тебе.
- Ты такой милый - сказала мама, садясь за стол и наливая себе стакан вина со снадобьем, - Что бы я делала без тебя?
- Возможно ты никогда не узнаешь об этом. - подумал Брент со вздохом, зная, что вывод мог бы быть слишком очевиден.
- Обещания, обещания, - она вздохнула и... быстро выпила вино свого забвения.
Брент почувствовал, как коготки страха щекочут его живот, поскольку он видел, что она снова наполняет свой стакан. Что, если она почувствует снотворное?
- Хорошее вино, - проворковала мать. У Брента отлегло от сердца. Он быстро устанавил перед нею тарелку с пиццей..
Посмотрев на дымящуюся перед ней блюдо Элла улыбнулась.
Он был счастлив видеть, что мать была довольна. Брент быстро поставил собственную тарелку и сел рядом.
- Ты не хочешь есть? - спросил он, заметив, что мама не притрагивается к еде.
- Извини дорогой, - сказала Элла мягко, - я не голодна.
- Хорошо - он снова наполнил ее стакан вином.
- А теперь иди в гостинную и наслаждайся огнем камина, а я пока приберусь.
- Хорошо, милый, - вздохнула мама, медленно встала и покачиваясь вышла из кухни.
Он быстро очистил стол, и прихватив бутылку с остатками вина, присоединился к матери в гостинной комнате.
- О, мой малыш, ты пришел, - она улыбнулась сонно, когда он сел около нее на кушетку.
- Мам, как ты?
- Немного спать хочеться.
- Хорошо, почему бы тебе не отдохнуть, а я помассирую тебе ноги.
Он нежно поднял ее ноги на свои колени, затем начал мягко тереть и
массировать их, a она смотрела с тоской в огонь камина, слушая как потрескивают дрова.
Он возбудился чувсвуя как его пальцы медленно скользят по нежному шелку ее чулок. Бренту все труднее становилось скрыть свое нетерпение. Он решил несколько приблизить развязку.
- Мам, хочешь выпить еще?
- Да милый.
Откупорив бутылку, он опорожнил ее в мамин стакан.
- Пей
Медленно поглаживая мамины ноги, Брент чувствовал как мускулы ее стали расслабляться.
- Не пролей! - он предупредил ее, поскольку он увидел, что мать начала клевать носом..
- Не бойся.
- Допивай все, Mam, - он подгонял ее, видя что она засыпает.
- Да, да хорошо! - бормотала Элла сонно. Ее непослушные руки покачнули стакан и хоть большинство вина попало в ее рот, часть вылилась и потекла по ее подбородку на белую атласную блузу.
- Оххх ты!, - Элла пьяно засмеялась.
- Дай мне стакан, Мам, - сказал Брент, забирая пустой стакан из рук матери. - Спасибо, - прошептала она.
; - Все хорошо, только расслабся и наслаждайся, мама.
- Хорошо.
Брент нежно массировал ее ноги в течение нескольких минут.
- Мне так одиноко.. - пробормотала мама и ее подбородок уткнулся в грудь.
- Mama, Брент спросил ее, - Ты слышишь меня?
Элла молчала.
- Мама ты слышишь меня? - он повторил громче и мягко потряс ее за плечо.
Она не отвечала.
Медленно, он положил руку на ее ногу, погладив ее лодыжку. Тишина... Ее узкие точеные икры... Никакого движения. Его пальцы легко скользнули по ее колену, но она не двигалась. Слегка пощекотал ее... Безрезультатно. Мать отключилась полностью! Брент медленно опустил ее ноги и встал с кушетки Взяв пустой стакан, он подошел к окну. Густой, плотный туман окутал всю улицу непроницаемой ватной пеленой.
Казалось весь мир был погружен в него.
Глядя на него он задумался не было ли это предзнаменованием. Теперь вся его судьба была покрыта таким же туманом из - за того, что он собирался сделать.
То, от чего он уже не смог бы отречься, когда он переступит запретную грань.
Выбрав свою судьбу, он никогда уже не сможет ее изменить. Их отношения с матерью больше никогда не станут прежними.
Сексуальная лихордка разгоралась в нем все сильнее. Он все больше терял над собой контроль, пожар похоти уже бушевал в его чреслах.
Брент смотрел на свою мать беспомощно распростертую на кушетке.
В его глазах, она была самой красивой женщиной в мире.
Во сне, ее ангелоподобное лицо расслабилось, печать страдания на нем исчезла - она покоилась с миром.
Его ноги словно приросли к полу от напряжения. Он чувствовал что у него не хватает сил сделать роковой шаг к матери. Наконец он нашел в себе силы и двинулся к кровати. Он шел медленно, с трудом переставляя ноги, словно они были отлиты из цемента. Возле самой кушетки Брент остановился, чтобы позволить его совести, предоставить заключительный аргумент.
Но приговор был уже вынесен, и он медленно нагнулся, обнимая тело матери. Когда он сжал ее в своих руках она показалась ему легкой, как перышко. Она не двигалась, когда он нес ее в свою спальню.
Осторжно он положил свою драгоценную ношу на пастель, и еще раз взглянув на маму понял, что устоять перед своим внутренним демоном - искусителем уже не сможет. Монстр между его ног требовал вознаграждения.
Каждый день, набдюдая все более углубляющуюся депрессию своей матери, он расходовал слишком много сил, защищая ее от внешнего мира. Чем более угнетенной она была, тем он чувствовал себя все более сильным и уверенным. И вот теперь, он ее защтиник и хранитель, не может уберечь маму от собственной похоти... Мощное торнадо сексуального желания властно затягивало его, и он не мог уже остановиться, скатываясь вниз к своему грехопадению к запретной любви между матерью и сыном - к Инцесту.
Он должен был погасить бушевавший между его ног пожар не смотря ни на что, даже если это приведет его мать к безумию.
Слезы катились по его щекам, когда он начал медленно расстегивать ее блузку.
Негнущимися пальцами, он возился и боролся с каждой кнопкой. Одина за другой, они выскакивали из отверстий... наконец, ее блуза была полностью расстегнута. Он остановился и вытер слезы.
Затем, затаив дыхание он распахнул ее белый атлас. Кружевной узкий бюстгалтер прикрывал ее прелестные мягкие груди, сводя их белую нежную плоть вместе. Цветочный его рисунок доходил почти до самых ареол маминых сосков, оставляя верх ее груди обнаженным. Скользя взглядом по ее бюстгальтеру, он увидел, что он закрывался спереди между ее грудями.
Он схватил тонкую ленточку, словно маленький ребенок развязывающий бант на рождественском подарке, и затаив дыхание медленно потянул за нее.
Лиф распался на две половинки и он сбросил его с материнской груди. О, ее груди были прекрасны! Он не мог оценить их настоящий размер, так как мама лежала на спине, да это и не имело значения в тот миг.
Он сидел и глядел на них, вптитывая их красоту. Они не были большими и слегка обвисли от ее возраста, но они были все еще красивы в его глазах. Ее изящные ареолы были розовыми, шокирующе розовыми по сравнению с сосками большинства женщин ее возраста. По крайней мере на всех картинах он видел взрослых женщин, с темными кругами ареол, окружающей их соски. Мамины же соски были маленькими, круглыми розовыми жемчужинами плоти. Дрожащим пальцем, он нежно коснулся одной горошины. Она была мягкой и эластичной - от этого прикосновения он вздрогул - словно электрический разряд прошел через его палец.
Он мягко провел руками по чашевидной поверхности ее грудей, наслаждаясь их мягкой упругостью. Лаская груди своей матери, он чувствовал как волны похоти прокатываются по его телу, болью отзываясь в его перевозбужденном члене.
Он стал лихордочно раздеваться, сбрасывая свою одежду, особенно долго он возился с застежкой пояса. Казалось она никогда не расстегнется. Наконец, пальцами, ослабленными волнением, он неистово рванул молнию своих брюк вниз, cтянул трусы, освобождая свой истомившийся член. Он выпрыгнул вперед во всей славе.
Набухший, твердый он торчал семью дюймами гранита, дрожа от нетерпения... Наконец полностью обнаженный он склонился над маминым телом. Его рука скользнула под нее, приподнимая мать с кровати. Торопливо он скинул
блузу и бюстгальтер с ее плеч. Когда он опускал ее на кровать, он увидел, как сексуально заколыхались ее мягкие груди, раскачивая маленькие твердые шарики сосков.
Монстр внизу становился все более нетерпеливым, поскольку он долго возился стаскивая с матери ее короткую тесную юбку.
Наконец он справился с этим. С волнением, он спускал ее платье вниз по ее красивым ногам. Вниз по мягким, кремовым бедрам, прекрасным округлым коленям, вниз по выпуклым икрам, мимо тонких свечей ее симпатичных лодыжек и наконец по ее маленьким, изящным ступням.
Когда он сбросил его на пол, он наконец смог увидеть треугольник золотых волос внизу ее живота - ниже линии шелковистых чулок.
Другой взрыв похоти потряс его член и яички - он глядел на запретную долину ее женственности.
Теперь только один последний барьер, стоял между ним и объектом его Желания. Он мягко поддел резинку ее колготок и деликатно стал спускать липкий шелк вниз по ее животу. Мягкий и округлый от ее возраста и недостатка упражнений мамин живот дрожал и колыхался. Когда он стянул ее трусики вниз по бедрам, путь к ее мягким вьющимся волосам, покрывающих мамин лобок, был открыт.
Дрожа от охватившего его вожделения Брент стягивал цепкий нейлон ее колготок все ниже и ниже пока не скинул их на пол. Мать была раздета полностью. Голая, беззащитная и уязвимая, она лежала перед его сладострастным взором.
Ее нагая красота была так ослепительна, что у него перехватило дыхание. Брент мягко и любовно погладил нежное шелковистое бедро матери. Ее кожа была такая теплая и пушистая, что его член подпрыгнул вверх словно от удара. Когда он медленно провел вниз по ее прекрасной ножке, cладострастная дрожь предвкушения потрясла все его тело. Потом он медленно стал раздвигать ее ноги.
Дюйм за дюймом, он раскрывал их все шире и шире. Он пристально смотрел вниз на открывающееся перед ним зрелище.
