- Нет, Наденька, - проговорил я, с трудом отрываясь от губ Натальи, - я еще немножко.
Пальцы Натальи забрались между моих ног и приятно коснулись яиц...
- Не слушайте ее, Иван Петрович, - задвиньте ей! Вот так!
- Ну что, все? Дово-о-льно. Выйми. Ну, выйми же. И не так сильно! Тише. Ну, тише. И только... немножко. Хватит...
- Чувствуете, Иван Петрович, захотела она. Давайте, как следует задвигайте...
Наталья тяжело дышала, ее горячее дыхание обжигало мне плечо, шею, спину, ее теплая рука ласкала всего меня, особенно яйца.
- Иван Петрович... не стесняйтесь... е... ебите ее. Вам, должно быть, сладко ее ебать...
- Мама... ма... мочка, ты что? Стыдно! Ой, мамочка! Он меня... Я забеременею от него. Он меня...
- Что он тебя? Ебет? А ты ножки загни. Ему будет слаже...
- Ваня, милый, я забеременею от... от...
- От его хуя, Надька? Так и надо. Ты ноги повыше...
- Ма-а...
- Спускай, спускай, Надька! Сладко вам, Иван Петрович?
- У-угу. Я никогда не имел такой пи... пизды... пизды.
- Ва-а-ня! О-о... Ой, нажми! Еще! Ой, ой! Я забеременею. Мама, что ты делаешь? Убери... руку. У-убери. Не могу! Ваня, засади! Сильнее, еще! О-о... ох!
Смутно я чувствовал, как рука Натальи скользнула вниз и стала ощупывать мой хуй и Надину пизденку. Губы Натальи прижались к моему плечу, а правой ногой она обняла мои бедра.
На этот раз спускали мы с Надей куда сильнее и несравненно слаже, чем в первый раз...
- Чудный мой Ваня, я люблю тебя. Устал, небось? Отдохни, милый. И я... И мне стыдно, что ты меня при маме. Мама, а ты мне... мешала.
- Не дури, Надька. Все хорошо. Выебал он тебя как следует.
- Мама, что ты говоришь? Как не стыдно. А ты, Ваня, так и лежи на мне... будем спать.
Ее лепет становился все тише, язычок заплетался, и она скоро крепко уснула.
Я слез с нее, лег на бок и с наслаждением задремал, чувствуя, как Наталья прижалась ко мне, обняла меня рукой и, как мне казалось, также крепко задремала.
Не знаю, сколько времени я спал, но еще сквозь сон почувствовал горячие пальцы, ласкавшие мой хуй. Хуй уже наполовину встал и было приятно. , .
- Повернитесь лицом ко мне, - зашептала Наталья, заметив, что я проснулся. - Надька спит крепко.
Я вытянулся, затем осторожно повернулся к Наталье и обнял ее. Она продолжала ласкать мой хуй. Я целовал ее, гладил по спине и особенно по упругому заду.
Желание росло, и я потянулся на нее.
- Нельзя так, - прошептала она, - лучше боком, а то может проснуться она.
Наталья повернулась ко мне спиной, выгнулась и приподняла левую ногу. Пизда у нее была совершенно мокрая, и хуй с наслаждением сразу же вошел в нее. Наталья сдавленно охнула и еще сильнее выгнула зад ко мне.
Молча, в полной тишине, стараясь как можно меньше раскачивать кровать, мы сцепились, как кобель и сука... Я обнял левой ногой правое бедро Натальи, а ее левое потянул к ее животу, и хуй сразу прижал ее матку...
Наталья тихонько охнула и в пизде на какую-то минуту стало особенно мокро...
Я перестал двигаться, выжидая, пока пройдет первый ее спазм, но она почти сразу вновь начала двигать своим упругим, гибким задом... Я по-прежнему не шевелился, притягивая только повыше ее левую ногу, и она сама ебла меня своим сладострастным задом, вздрагивая всякий раз, когда хуй прижимал ее матку.
- Наталья, - шепнул я, - я больше не могу, милая, стань на коленки, мы тихо...
- Я, я стану лучше возле кровати.
Мы расцепились и тихо сползли с кровати. Наталья, стоя левой ногой на полу, правую закинула на кровать, положив голову на подушку. Я, стоя, засадил ей, охватив обеими руками ее бедра и прижав к себе. Она подняла зад и я, не отрывая хуя от ее матки, начал пускать горячую струю. Она тихо застонала в подушку и несколько раз сильно дернулась... Мои колени дрожали, ноги ослабели, но я выдержал до конца.
Мы улеглись рядом на кровати и обнялись, утомленные.
- Спустили?
- Да... и очень. А ты?
- Я раза четыре, ух, хорошо...
Мы целовались.
- Ох, как хорошо! Думаю, и вам тоже. И мать, и дочку. А? А если вы еще сделали обеим по ребенку? Мне-то наверное, а ей - не знаю... Молода еще. Пожалуй, не будет. Хотя я забеременела в ее годах...
- А хорошо было... делать тогда? Приятно?
- Ну, как вам сказать? . . Думаю, что так же, как и Надьке сейчас. И паренек у меня был приятный, барчук один. У них я была горничной. Ему тоже было тогда лет шестнадцать. И очень такой горячий. И такой, ну, развратный, что ли. На каникулах бегал за мной как молодой жеребец. И у него почти всегда... стоял. Ночью почти что не слезал с меня. Ну и днем тоже бывало.
- И ты тогда хотела?
- Он меня так растревожил, что бывало я его сама...
- Ложилась на него?
- Ну да. А ему это нравилось. Лежал подо мной и сопел...
- А сюда он тебе делал? - при этом я потрогал ее горячий зад.
- О, сколько раз! До него я даже не знала, что так можно. Сперва я ему не давала, но потом он меня как-то уговорил. Было больно, я вырывалась. Потом он меня опять уговаривал. Я соглашалась, давала. Плакала и даже, бывало, кричала.
- А потом?
- Потом было опять то же. Он как жеребец набрасывался на меня сзади. Ну и добился своего. Сделал он мне в зад несколько раз, а потом мне... понравилось. Стало даже приятно как-то.
- И спускала?
- Ну, вы же знаете, если...
- Если дрочить?
- Ну да.
- И он тебя, дрочил, когда делал в зад?
- Больше я сама. Ему было неудобно.
- Наталья... Я тебя тоже... потом. Хорошо?
- А вам хочется?
- Очень! Наденьку я же не могу. Она еще совсем маленькая...
- Да... Ну, посмотрим. Но только хватит говорить, а то опять растревожимся. Давайте спать.
- Что ты? Мне пора уже. Вы с Наденькой спите, а я пойду.
Я тихо оделся, условился о следующей встрече и распрощался.
Через четверть часа я уже спал у себя дома.
Так прошла наша первая ночь втроем.
А что было потом, расскажу как-нибудь в следующий раз. Скажу только, что в последующем я был буквально на седьмом небе. С Натальей и Надей мы стали неразлучны.
