Вот она поворачивает голову в мою сторону: и из моей головы напрочь вылетают все мысли.
- Ой, а что ты тут делаешь: голая?! - На ее лице было некоторое удивление, и даже небольшая растерянность. - Ну-ка, подойди сюда! - Теперь в голосе слышалась требовательность и желание понять, что происходит.
Этот требовательный голос немного вывел меня из ступора, и я смог заставить ноги сделать пару шагов. Причем я даже не сообразил, что она меня приняла за девочку, и подошел к ней, не выпуская члена.
- : Так ты мальчик? - теперь в ее голосе слышалось еще большее удивление. - А что у тебя с:
- У меня просто пися зажата между ног, - вдруг перебил ее я, чуть не подавившись неизвестно откуда взявшимся комком в горле.
- Пися? - переспросила женщина.
- Да, смотрите: вот так она берется, заводится за ногу и зажимается, остается только поправить яички, - с этими словами я все наглядно продемонстрировал. - Можно даже ходить - она не выскользнет, - и я прошел примерно на то место, где стоял, и обратно. Но на последнем шаге член предательски начал выскальзывать, и я отрабатывавшимся только что "незаметным движением" поправил его.
- Ты же говорил, что не выскользнет - она улыбнулась, заметив мое движение.
- Но по закону изредка можно поправлять.
- По какому еще закону?
И я начал подробно излагать ей законы моего королевства.
- Ладно, пойдем в мое королевство. Там все и расскажешь, - перебила она меня и, заметив мое движение выпустить член, чтобы одеться, тут же прикрикнула:
- Э, нет! В моем королевстве мальчики тоже ходят голышом и с писей, зажатой между ног, - она опять улыбнулась. - Так что соблюдай законы, а то придется тебя наказать.
- У меня одежда тебе не нужна, давай ее сюда! - это уже было сказано почти приказным тоном. Она сняла с гвоздя штаны и майку и спросила:
- А где твои трусики?
- Под кроватью дома, я их стараюсь никогда не одевать, - она снова улыбнулась и заскрипела калиткой, открывая дорогу во что-то неизвестное, но безумно мною желанное:
Калитка заскрипела, закрываясь, и я очнулся. Видела меня та женщина или нет, так и осталось загадкой.
Я ждал ее до вечера, сидя там голышом, с твердым намерением обратить на себя ее внимание хрустом ветки или чем-либо еще, но она так и не вышла.
