Подойдя, я увидел, что девочки передают друг другу сперму. Они играли с ней, размазывали по губкам, а потом слизывали и отправляли в ротики. Увлеченно наблюдая за их игрой, я аккуратно положил ладони на сисечки той, что сидела справа. Девушки продолжали целоваться, несмотря на мои ласки. Тогда я просто выпятил член вперед и принялся тереться о сосок. Долго стимулировать пенис мне не пришлось, он выплеснулся прямо на грудь, животик и шортики пассажирок. Они тут же принялись за новый подарок, активно передавая теперь уже мою сперму друг другу.
Удовлетворенный, я сел на свободное место, наблюдая за картинами секса, которые разворачивались по всему салону. Дружные ахи, вздохи и мычание прелестно дополняли обыденную картину. Несмотря на то, что секс в наше время перестал быть чем-то запретным и необычным, я все равно увлеченно смотрел, как парни и девушки забавляются друг с другом. В конце концов, разве солнечный рассвет становится менее величественным и прекрасным, если он происходит каждый день уже сотни миллионов лет? Вот и секс, хоть и стал обыденным как минимум лет пятьсот назад, за последние века не растерял своей красоты и очарования.
Добравшись домой, я увидел, что родители еще не пришли. Мама оставила на двери холодильника записку «Будем поздно, лазанья на плите, разогреете. Паша, Насте в ротик не кончать неделю, она наказана за то, что вчера поздно вернулась домой! Лучше занимайтесь вагинальным сексом или куни, у тебя скоро зачет!»
Настя — это моя сестра. Очень милая девочка с одним маленьким недостатком — больше всего на свете она любит минет. Буквально, ее хлебом не корми, только дай насадиться ротиком на член. Так что мама для наглядности прикрепила к записке фото Насти с пенисом за щечкой и перечеркнула всю эту картинку красным маркером.
Я улыбнулся, представив реакцию Насти, когда она увидит эту записку. А потом пошел на кухню греть лазанью и делать себе какао. В этот момент в дверь позвонили — видно Настя, растяпа, опять забыла ключи. Открыв входную дверь, моим глазам предстала Настенька в обычном для себя образе — растрепанной девушки со спермой в волосах и на одежде, только сегодня облик был дополнен покрасневшими коленками, не иначе сестренка кроме ключей еще и минетную подушку дома оставила.
Она тут же отправилась в душ, а я побрел на кухню, предвкушая возмущение сестренки, когда она узнает, что мама написала в записке. Родители, конечно, предупреждали ее о наказании за то, что Настена вчера пришла домой аж в пол-одиннадцатого вечера, но она была уверена, что все ограничиться тем, что ее оставили без сладкого вчера — то есть не только без десерта, но и без наших с папой членов.
Однако мама с папой решили действовать более сурово и продлили запрет на всю неделю. Теперь Настеньке придется выбегать украдкой к соседям и искать там свободный член, а это не так просто — у нас на лестничной клетке в одной квартире семейная пара с единственной дочерью — два милых ротика на один пенис, а в другой живут молоденькие лесбиянки. Так что Настя попала в серьезный переплет.
Пока я лакомился своей половиной лазаньи, Настя, посвежевшая и раскрасневшаяся после душа, появилась на кухне, обернутая полотенцем. Виляя попкой, девочка не глядя открыла холодильник и потянулась за лимонадом на нижней полке. Я насладился видом, которое мне подарило слишком короткое полотенце — Настины складочки были просто прекрасны. Жаль, что из-за сестренкиной повернутости на минете добираться до них мне приходилось нечасто.
А вот когда Настена закрывала холодильник, она не могла не заметить записку. Ее глаза расширились от возмущения. Как я и предполагал, Настя издала громкий возглас недовольства и, сорвав записку, принялась трясти ее над столом.
— Это что такое? Это что, я тебя спрашиваю?
— Записка, — как ни в чем ни бывало ответил я.
— А написано там что? Почему не сказал сразу? — вопила сестренка. Ее личико, искаженное гневом, почему-то казалось мне еще сексуальнее.
Я пожал плечами и отхлебнул какао из кружки. Сладкий напиток приятно расслаблял. Я уже представлял, как поверну сестренку спиной, облокочу на холодильник и хорошенько войду прямо в ее маленькую горячую писю. Но не тут-то было. Сестра вдруг хитро на меня посмотрела и прищурилась, ее мордашка приобрела лисье выражение.
— Стоп! А ведь мама сформулировала только запрет кончать в ротик! Значит, если я сделаю тебе минет, но кончишь ты мне на лицо или себе в кулак, а не в горлышко, то запрет, технически, будет соблюден!
— Так, подожди! — я опешил, так как Настена вроде бы придумала действенный способ обойти мамин запрет, что почти наверняка рушило мои планы насладиться ее жаркой узенькой вагиной.
— Что не так? — улыбнулась девочка, беря с полки в кухне минетную подушку.
— Но ведь ты любишь, когда парни спускают тебе в горлышко! Да и когда на язычок тоже обожаешь — вкус спермы, помнишь, ты говорила, что он тебе нравится?
— Ну да, это, конечно, приятнее. Но и просто член в ротике, как он оттопыривает щеку, заходит в глотку, когда ты буквально чувствуешь, что не хватает воздуха, но все равно двигаешься вперед, а слюни текут так обильно, что потом вся блузка мокрая... Ммм, это так возбуждает! Я кончаю даже без стимуляции руками просто когда парень берет меня за волосы и натягивает на член! Тебе не понять, насколько это круто...
— Эээ, ну, тогда, возможно... После минета я смогу трахнуть тебя... ээ, обычным способом?
— Ааа, ну да, конечно. Пару раз кончишь мне на лицо и на сисечки, а потом можно и по-обычному! — хитрюга-сестра всегда так отвечала на мои просьбы, прекрасно зная, что три раза подряд — мой потолок. На четвертый меня просто не хватит.
Так что я уже без прежнего удовольствия потягивал какао, пока сестренка пристраивала подушку у моих ног. Но все мое недовольство пропало разом, когда я ощутил своим напряженным членом мягкие нежные губки сестры. Она уже два дня не прикасалась к моему пенису, так что я успел позабыть, насколько она хороша в своем любимом виде секса. Высота столешницы позволяла ей без особых неудобств брать мой член в ротик и двигаться с ним вверх-вниз.
На этот раз Настенька решила помочь себе ладошками. Она гладила мои колени и щекотала яйца, пока ее ротик размеренно хлюпал моим пульсирующим членом. Я почувствовал, как растет напряжение и томление внутри и, позабыв про все запреты, положил ладонь на затылок девочке и прижал сестричку к своему паху. Безропотно булькая пенисом, сестра вдруг замычала, пытаясь сказать что-то, но я не так ее понял и еще сильнее надавил, да так, что Настена аж закашлялась, судорожно сглатывая и даря мне невероятные ощущения от узенькой гортани, которая плотно и туго обхватывала член. Я почувствовал, как наполняю горло малышки своей спермой и слишком поздно сообразил, что это уже прямое нарушение маминого запрета.
— Ой-ой, прости, мы нарушили мамин наказ! — я долго извинялся перед сестричкой, пока она смотрела на меня слегка обиженным, но тем не менее довольным взглядом.
— Да ладно, проехали! В конце концов, ты ведь не скажешь маме, куда кончил, а я уж тем более.
Повеселев, она принялась облизывать и целовать член, очевидно, надеясь получить такой же твердый и дрожащий орган, как и минуту назад, чтобы вновь надеться на него ротиком. А я наслаждался ее ласками и думал, как завести разговор об Алене — меня все еще снедало изнутри чувство, что девушка не разделяет мои чувства к ней. Но Настя была очень занята моим членом, так что вряд ли смогла бы мне вразумительно ответить. Да и не было у меня привычки делиться с сестрой сокровенными переживаниями, честно говоря.
Тем временем Настины старания увенчались успехом — пенис снова обрел вид секвойи, тянувшейся к солнышку. Солнышко, а точнее Настя, с улыбкой вновь обняла пенис губками, милым движением поправив за ушко прядку волос, которая загораживала мне вид на прелестную картину. А потом сестричка не спеша двинулась вниз. На полпути она остановилась, очевидно, почувствовав сопротивление у основания язычка, но быстро справилась с ним и, издав глыкающий звук, пошла дальше.
Я, прикрыв глаза, гладил волосы сестры и думал о том, что будет, если родители вернутся вот прямо сейчас. И тут в замке входной двери повернулся ключ. Мама и папа пришли раньше. Настена выпустила член и хотела вскочить, но позабыла про столешницу и пребольно стукнулась об нее головой. Мама, словно чувствуя неладное, тут же из прихожей рванула на кухню.
— Ага! Я так и знала, что вы решите нарушить запрет пораньше, чтобы к нашему приезду насытиться друг другом! Ну все, пеняйте на себя!
Несмотря на то, что Настя, получив шишку после удара об стол, все же успела занять вполне невинную позу на табуретке, мама все поняла по одной улике — минетной подушке, которую Настена оставила у моих ног. Торжествующе подняв ее, мама позвала отца.
— Коля, ну ты посмотри на нее! Знала ведь, что нельзя! Записки на двери нет, значит прочла!
Настя стояла, понурив голову. Она опасалась возмущаться в голос, зная что мама может еще добавить дней без минета.
— Так, смотри, что папа тебе купил! Коль, открывай.
Папа послушно принес на кухню коробку. Внутри лежала медицинская маска с мигающим зеленым маячком.
— Вот! Это оральный пояс верности! Теперь ты не сможешь брать в ротик не только дома, но и в школе! И даже на улице!
— Нееет! Мама, пожалуйста! — Настенька заплакала и умоляюще посмотрела на маму. Но она была непреклонна.
— Так! Настя, все, не спорь. Это только на неделю.
