- Но, Антонио, ещё…
Муж склонился над Марией и поцеловал её в макушку:
- Не сегодня, дорогая. Доброй ночи. Доброй, ночи Кармен, детка.
- Спокойной ночи, папочка.
Мать и дочь остались вдвоём. Они смотрели в экран телевизора молча. Тишина висела в комнате, как напряжённая струна. Наконец, Мария выдохнула и произнесла:
- Что ты задумала?
Кармен встала и направилась к выходу из зала, но на пороге обернулась:
- Жду тебя в моей комнате через пять минут, мамочка.
Кармен ушла, оставив мать в тяжёлом раздумье. Девушка упала на кровать и стянула с себя всю одежду. Она забралась под одеяло и принялась ждать. Мать постучалась в дверь через десять минут.
- Входи.
Мария вошла в комнату.
- Закрой дверь.
Выполнив просьбу дочери, мать осталась стоять на пороге, упорно не желая смотреть дочери в глаза. Кармен, чуть приподнялась на локтях, одеяло упало на колени, оголив юную подтянутую грудь. Мария заметила это лишь краем глаза, продолжая буравить взглядом пол. Кармен произнесла:
- У нас два пути, мама. Первый: ты выполняешь всё, что я тебе скажу, и никто никогда не узнает о твоём маленьком грешке. И второй: если ты не будешь меня слушаться, я не побрезгую и разнесу слухи по всей округе о том, что Мария Кортес прячет в ящичке для нижнего белья. Итак, мама, какой путь мы выбираем?
Мария долго молчала, нервируя дочь. Кармен повысила голос:
- Путь мама! Не зли меня!
- Что мне нужно делать? – тихо промолвила Мария.
- Вот это уже другой разговор. – Кармен откинулась на подушки. – Для начала, разденься.
Мария резко подняла взгляд на дочь. Её глаза расширились, а рот открылся в безмолвном возражении и изумлении:
- Что? Как?
- Ты не расслышала мама?
Мария продолжала ловить ртом воздух, не находя слов. Кармен пожала плечами:
- Ладно. Закрой за собой дверь, пожалуйста.
Но мать не уходила. Кармен скрестила руки на груди и ждала. Наконец Мария нашла слова:
- Дочка, так нельзя… Это неправильно. Это всё твои бесы толкают тебя…
- Мама у тебя пять секунд, иначе в ход вступит второй путь. Отсчёт пошёл. Один, два, три…
- Стой! Подожди! Кармен, пожалуйста, - взмолилась Мария, протягивая руки к дочери.
- Снимай одежду мама!
Мария сокрушённо опустила голову. Кармен терпеливо ждала. И вот руки её матери опустились на пуговицы платья и медленно стали расстёгивать одну за другой. Расстегнув все пуговицы, Мария опустила руки.
- Снимай платье.
Мария дрожащими руками стянула с плеч своё скромное одеяние. Оно упало на пол. Кармен подалась вперёд, тщательно осматривая пристыженную мать в одном нижнем белье белого цвета. Смуглая кожа матери была гладкой и бархатистой. Такая невинная дама за сорок, в таком скромном белье, стоит посреди комнаты дочери, скрестив пальцы на животе и глядя в пол. Кармен довольно улыбалась. Мать была слегка полновата в области живот и бёдер, но эта припухлость лишь придавала женственности её фигуре. Большая грудь, всё ещё крепкая и плотная, выдавалась из-под лифчика. Широкие бёдра, большие мягкие ляжки.
- Отлично мама. Повернись задом.
Униженная мать повернулась.
- Не горбись, мама. Стой ровно.
Мария выпрямила спину. Её дочь внимательно смотрела на задницу матери. Кармен прищёлкнула языком.
- Хороший зад, сеньора Кортес. Такой большой и аппетитный.
Мать молчала, а дочь продолжала вербальные унижения:
- А теперь мама избавься от всего остального.
Мария повернулась на дочь с широко открытыми глазами, в которых читалась мольба. Кармен сразу отмахнулась:
- Ты, что думала я просто попрошу тебя снять халатик, чтобы посмотреть на твои бабушкины трусы? Раздевайся полностью, мама!
- Кармен…
- Полностью!
Мария посмотрела в потолок и перекрестилась. Кармен хохотнула:
- Ой, мама, сейчас лучше не призывать его на помощь. Пусть твой Бог смотрит куда-нибудь в другую сторону. Снимай трусы и лифчик!
Юная садистка, с горящими глазами смотрела, как мать избавляется от лифчика. Её полные груди с крупными коричневыми сосками колыхнулись, освободившись от бюстгальтера. Затем, Мария нагнулась и стянула с себя трусы, вышагнув из них. Кармен успела заценить густую лужайку черных волос на лобке матери пока та не прикрыла свою грудь и промежность руками. Кармен улыбнулась.
- Ой мама, какая ты скромница. Но это только на первый взгляд, да? Скромные сеньоры не читают такие похабные журнальчики. Подойти ко мне и убери руки!
Мария двинулась к кровати дочери, продолжая смотреть себе под ноги. Она остановилась, сгорая от стыда и унижения.
- Руки за голову мама! Не заставляй меня повторять дважды! Никогда не заставляй меня повторять дважды!
Кармен сделал акцент на вторую часть своих слов. Руки её матери медленно поползли вверх и опустились на макушку. Мария отвернула голову. Кармен с близи рассматривала зрелое тело своей матери. Все его неровности и припухлости, всю эту не идеальность и мягкую женственность. Девушка уже намокла между ног. Всё о чём она ранее мечтала сейчас само пришло ей в руки. Кармен подняла ладони и опустила их на пышную грудь матери, размера эдак пятого. Мария вздрогнула. Дочь жадно сжала её груди.
- О, мама! Какие у тебя потрясающие сиськи! У меня тоже такие будут?
Кармен мяла груди матери, сжимала пальцами соски, взвешивала каждую грудь на ладони. Мария смотрела в стену, не решаясь даже молитву прочитать про себя. Её дочь была права, сейчас Богу лучше смотреть в другую сторону.
Кармен нежно провела руками по бокам матери, по её припухлому женственному животу и добралась до самого сокровенного. Дочь гладила черные лобковые волосы матери, пощипывала их, заставляя мать краснеть и охать от стыда.
- Какая очаровательная лужайка у вас, сеньора. Наверно никогда не брили свою щёлку? Уверена, это так. Но мне это даже нравится. Волосатая вагина – это первичный признак женственности, верно мама? Отвечай!
- Не знаю, - промолвила Мария.
- Посмотри на меня, мама?
Кармен раздвинула ноги, демонстрируя матери свою волосатую вульву.
- Видишь, я такая же волосатая, как и ты. Вся в мать.
Кармен провела руками по широким бёдрам матери. Дочь похлопала маму по пышной попе.
- А теперь, мама, покажи мне свои дырки!
- Что???
Мария вылупила глаза. Кармен сама развернула мать и шлёпнула её по заднице.
- Давай, мама, нагнись и раздвинь ягодицы! Хочу посмотреть на твои грязные волосатые дырки! Делай, что говорю! Нагнись и раздвигай!
Мария на своё удивление нагнулась в самую унизительную позу и положила ладони на ягодицы, раздвигая их перед дочерью садисткой. Лицо Кармен застыло в нескольких сантиметрах перед промежность матери. Она смотрела на широкие пухлые половые губы, пробивающиеся через заросли курчавых волос; на девственный анус, обросший по контуру короткими чёрными волосками. Кармен втянула носом воздух:
- Ох, мама. Пахнешь, как истинная шлюха. Потом и мускусом. Грязная сеньора с волосатой мандой, вот ты кто, мамочка.
- Перестань, Кармен! – взмолилась мать.
- Я только начала, мамочка, - Кармен шлёпнула мать по попе. – А теперь иди сюда.
Дочь потянула мать за руку на кровать. Кармен раздвинула ноги и ткнула пальцем в свою волосатую промежность.
- Давай, мама. Полижи меня. Я уже вся мокрая! Твоё развратное зрелое тело очень возбудило меня.
- Нет! Кармен! Я не буду…
Неожиданно в лицо матери прилетела пощёчина. Кармен яростно воззрилась на мать:
- Напоминаю в последний раз! Если ты не будешь выполнять то, что я тебе скажу, последствия будут плачевными, мама! А теперь лижи! Открой рот!
Кармен потянула за волосы голову матери и прижали к своей промежности.
- Лижи меня, мама! Я же твоя дочь, не брезгуй моей пиздой!
Сначала Кармен чувствовала горячее дыхание матери на своём клиторе, а затем, как солнце из-за облаков, выглянул язык и одарил юную Кармен своим теплом. Мать лизала очень неловко, почти сухим языком. Кармен постоянно направляла её, указывая на свой клитор, говорила про слюну.
Униженная Мария Кортес не до конца понимала, что сейчас делает. Она стояла коленями на кровати дочери, лицо застыло в промежности Кармен, а язык лизал её вагину. Мать лижет между ног дочери, безумие ворвалось в быт семьи Кортес в ту ночь и накрепко закрепилось в ней, с каждым днём обрастая всё новыми сумасшедшими идеями дочери.
Продолжение следует...
