Саша отводил взгляд, но то и дело снова смотрел в сторону своей девушки и её насильников. Самое стыдное для Юльки было то, что совсем того не желая, под ударами члена, вскоре она почувствовала телесное возбуждение, от которого не могла отрешиться никакими мыслями. Распятая и насаженная на член, она потекла как утром, и вчера, в бане. Складки набухли, клитор налился приятной тяжестью и зудел желанием. Она замотала задом активнее, подмахивая и насаживаясь. Все слабее она себя контролировала, но кляп сдерживал ее стоны. Поэтому она мычала сладострастно и ритмично.
"Еще да, сильнее, глубже, сейчас..." – Мысленно подгоняла она насильника теряя опору в ослабевших ногах, повиснув на члене и вытянутый руках. Тело её била и мотала дрожь накатывавшего волнами довольствия.
Александр тоже чувствовал её возбуждение, гоняя всё резче, сильнее, обхватив ее за талию и подкидывая как чучело на лопате. Выпучив глаза, она сквозь слёзы стыда и скотч мычала, закрыв глаза и дергаясь на вязках под быстрыми ударами, одолеваемая самыми противоречивыми и взаимоисключающими эмоциями.
Паша снимал почти в упор, выхватывая её не наигранный экстаз, сочащуюся вагину, затвердевшие вздернутые соски груди, дрожащие в нетерпении колени. Тут уже и Саша не смог утерпеть и уставился на её позор с нескрываемым вожделением. Александр мощно сношал отдуваясь распятую девушку, казалось совсем не собираясь заканчивать. Потом остановился и плюнув на руку, смочил член и рывком переставил его Юльке в зад. Она дернулась и протестуя замычала. Но ее никто не слушал. К ее мокрому передку спереди тут же пристроился Паша, не выпуская из рук телефона снимая, не глядя где-то внизу, у нее между ног, там, где два члена ритмично протыкали её истерзанное возбужденное естество.
Она не еще кончила. Боль в заднице мешала. Но была очень близка к этому несколько раз. Нещадно болели оттянутые руки, и она старалась не виснуть на них, а крепче стоять на ногах. Паша никак не мог кончить, присасываясь и прикусывая её соски, слюнявя ей щеки и уши.
Мужчины все терлись о неё, раздавливая и расплющивая тугое молодое тело девушки. Паша тут выскочил из неё, не кончив, и болтая вставшим мокрым членом продолжил снимать с прежним энтузиазмом. Александр поднажал, вцепившись в ее лобок рукой спереди. Член лихорадочно таранил ее задницу, онемевшую и уже безразличную.
- О, какой кадр! – Причитал Паша, присаживаясь.
- Сейчас кончу! – Пообещал второй и еще быстрее зашлёпал боками по Юлькиному заду. – А, сейчас! Да-а-а-а! Заорал он оглушительно, не прекращая удары членом.
Юлька почувствовала, как внутренности её заливает горячая жижа. Паша одобрительно покачал головой: Отлично вышло! Теперь только ты остался. Рекомендую задницу! – С видом знатока повернулся он с Саше – Не расстраивайся, проспорил, с кем не бывает! Просто молодой и женщин плохо знаешь! Они все такие! Или почти все! Твоя – точно! Что тут обижаться, бери и пользуйся! Вон висит, слова не скажет! Дырки смазаны, тренированы, еби и радуйся! Возьми её напоследок, ведь такое она тебе вряд ли простит. Подставил собственную девушку, проспорил из-за небольшого долга.
- Да я не верил, что она просто так даст, и не будет сопротивляться! – Пьяно оправдывался Юлькин кавалер, - Думал – по любому будет отбиваться! А уговор был такой – если доходит до силы, вы отстаёте, а я выиграл, и на том всё! А она возьми да просто так согласись с вами сама! Да ещё и кайфанула! Я офигел! – Сказав это он презрительно сплюнул.
- Вот и верь после этого бабам! – Весело поддакнул Паша. Мужчины вернулись к столу и снова будто бы забыли о нее существовании.
Юлька пялилась на веселую компанию, прокручивая в голове открывшуюся правду. Саша сам устроил это испытание, и она его не прошла! Испугалась и была излишне покорной, не стала бороться! Даже кончила с незнакомыми мужиками! Блядь, шлюха, проститутка! А он тоже, хорош! Зачем он это сделал?! Ей казалось, что у них всё серьезно, но после такого дальнейших отношений с Сашей она не представляла. «Лишь бы выбраться, лишь бы отпустили!», - Повторяла она про себя единственную мысль. Все остальное её теперь волновало слабо.
Даже когда покачивающийся и зло ухмыляющийся Саша двинулся к ней, ничего в ней не екнуло и не оборвалось. Это был не её парень, а какой-то третий незнакомый мужик, насильник, обманщик и тварь. Пьяный парень держал в руке кусочек жареного сала, сочившегося жиром, и мерзко улыбаясь стал натирать им её оттопыренный зад. Намерения его были вполне ясны. Жир защипал стертое отверстие, скользкие масляные пальцы мерзко надавили, полезли в зад, стали там ковырять, беспардонно вкручиваясь глубоко внутрь.
Саша закатывал глаза, погружая ей в зад свои пальцы, а она вспомнила с каким негодованием раньше запрещала ему даже приближаться к нему. Хорошо смазав ей очко, парень скинул штаны, вытащив напряженный член и попытался засунуть его ей сзади, чертыхаясь и тяжело сопя. Но видимо, он был пониже остальных, а Юлька не горела желанием приседать, облегчая ему задачу, поэтому у того ничего не получалось.
- Ну что там, ковбой? – Спросил Сашу Паша, заметив его трудности.
- Да тут. Чёт не хочу наверное! – Промаявшись несколько минут, но так и не достигнув цели сдался парень, отходя и старательно запихивая опавший агрегат штаны.
- Ну как хочешь, тогда мы сами! – Махнул рукой второй. - Отличная попка! Зря не стал! – Подтвердил Александр, вытирая пальцы салфетками.
- А погодите, у меня идея! - Озарился Саша какой-то мыслью. Он схватил пустую бутылку из-под коньяка, пробуя пальцами её узкое горлышко. – Сейчас! Схватив её, он бросился обратно к Юльке, а та, увидев орудие, яростно задергалась издавая сдавленные негодующие звуки. Остальные мужчины с любопытством следили за ними. Подбежав к распятой подруге, Саша приставил и надавил бутылочным горлышком на её зад; Юлька изо всех сил, сжала булки, но силы были неравны. Он яростно надавил, и сквозь резкую боль, бутылочное горлышко вошло по смазанным салом стенкам ей глубоко внутрь заполняя кишку холодным стеклом.
- Вот так вот! – Удовлетворённо резюмировал парень, отходя и любуясь на результат
- Чего мы сидим то! Надо же это запечатлеть для потомков! – Встрепенулся Паша! – Будет потом жаловаться, опубликуем! Да и просто полюбоваться на старости лет! – Продолжал он, доставая телефон. Он стал бегать вокруг Юльки, снимая ее с разных ракурсов. Войдя в раж, даже присаживался, снимая её снизу, и сзади, вместе с бутылкой, торчащей у неё между булок. Она плакала от усталости, обиды и бессильной злобой. Как бы она хотела сейчас каждого из этих мужиков разорвать этой бутылкой! Долбить до крови, смешать с дерьмом, растоптать и разорвать подонков! Но через мгновение, она уже надеялась на их снисхождение и молила Вселенную о спасении. «Я всё забуду, начну жить заново, уеду, сменю имя и больше никогда не буду верить мужчинам!» - Давала она себе обещание.
Пока Паша радостно снимал происходящее, Саша старательно имел её коньячной бутылкой, увлекшись процессом как мальчик конструктором Лего.
Тут уже не выдержал Александр, подскочив к ней и, охватив её ослабевшее тело руками, насадил на себя спереди. Заполнивший её влагалище член сделал внутри всё очень узким, и жесткое горлышко бутылки стало особенно чувствительным.
Юлька уже чувствовала себя пустой оболочкой, дырявой со всех сторон, которую разрывают в разные стороны. У неё не было сил протестовать и дергаться, она повисла как тряпка на ослабевших ногах, невзирая на тянущую боль в растянутых запястьях. У человека есть предел терпения, после которого он теряет всяческий облик, и она волную приблизилась к нему. даже злиться. Она чувствовала как бутылка покинула её, а место занял новый, вернее хорошо ей знакомый «старый» Сашин член. Но никак не отреагировала на эту перемену. Паша все снимал, подначивая мужчин. Те пыхтели, втыкая в неё свои палки.
Потом её, наконец, развязали, и она мешком упала на землю, вздрагивая от рыданий и усталости, не чувствуя ног и рук. Мучители обступили её вокруг и наяривая свои концы, затем выстреливали в неё горячими струями спермы. Оставив ее лежать, потом они снова возвращаются, ставят на колени, суют член ей в лицо. Вялые сначала, во рту они опять крепнут, сменяясь как в калейдоскопе. Один второй, мягкие. а потом упругие гладкие головки. Юлька послушно сосёт, мало что понимая и ни о чем уже не думая. Её поднимают, ставят раком, снова трахают бутылкой, потом по очереди во влагалище. Затем она снова между двух мужчин, имеющих её с двух сторон одновременно. Теперь она уже не шкура, а дряблый воздушный шарик, из которого выпустили весь воздух - покорная и вялая. Сперма на лице, на бедрах, внутри. Как много её, и она все вытекает!
Ей бросили полотенце, и она, кое-как вытершись и закутавшись в него попросила выпить. Ей щедро налили, и она опрокинула одним залпом. Не почувствовав вкуса, ни горечи она набросилась на еду как дикий волчонок, хватая руками, нетерпеливо жуя и запивая всё соком. Вместе с насыщением пришло опьянение, её потянуло в сон, а все мучения и тревоги потускнели и отошли в сторону.
Дальше она почти ничего не помнила. Её несли, одевали, куда-то клали. Потом она ехала, её снова несли...
Очнулась она у себя дома. Лежала, тупо разглядывая в потолок и вспоминая произошедшее. Саши не было. Как и его вещей. Тут всё было объяснимо. Тело ломило, горло саднило, между ног горело гнём.
Но она была жива и у неё всё же был выбор. Небольшой, но очень важный.
Она могла считать себя жертвой изнасилования, вероломной и гнусной мужской фантазии, где её превратили в ничтожный и бессловесный кусок мяса и жить с этим, сдирая с себя как кожу остатки самоуважения.
А могла представить всё как сексуальный эксперимент, забавное приключение, где трое мужчин двое суток трудились изо всех сил, стараясь доставить ей удовольствие. Так себе развлечение, и удовольствия было минимум. Но она получила его! Даже в последний день!
