В глазах у маэстро замелькали разноцветные звезды - и груди еще недоразвиты, и рубец кроток, и в то же время в теле этой совершенной, точеной девочки было уже что-то неуловимо бабье: белое, плавное, знойное, показывающее, что она созрела для ебли, и ебля будет горячей. Наставник едва успел поймать рукой - через карман - свой с ликованием вставший член и завести его за бедро.
Мужик убежал на кухню, затаился и молчал там минут пять:
- Дверь открыта,- наконец как-то очень грустно проговорил он. И Анжела поняла, что ей пора уходить.
Во дворе, откуда-то из кустов сирени, взволновав их густой цвет, да так, что посыпались капли дождя, на нее вывалилась шальная училка Надежда Альбертовна в задранной короткой юбке, впилась в прическу конкурентки:
- Курва малолетняя, опять приперлась!
От налетчицы разило спиртным. Подоспевший Венька сзади огрел Альбертовну скрипичным футляром. Та ослабила хватку, и ребята исчезли.
- Кто это?!- Каждый раз молодой человек сталкивался в этом дворе с чем-то непонятным, а потому перестал особо удивляться чему- либо.
- Так, дура одна.
- Фанатка, что ли?
- Ага.
Анжеле почему-то было невыразимо тоскливо и одиноко.
- Слушай, Веник, айда ко мне ночевать. Мои на дачу свалили…
- Давай!- Лучезарно улыбнулся юноша, хватаясь за телефон. - Сейчас только Ма предупрежу.
Наивный Вениамин без сомнения был счастливым человеком. Просыпаясь утром, всякий раз он вспоминал, что на этом свете есть она – Анжела - и он живет с ним под одним небом, дышит с ней одним воздухом, и его душа преисполнялась восторгом.
И ходил, и ходил его хрупкий смычок по трем простым заветным струнам, пробуждая воистину гениальную, сложную музыку…
В троллейбусе Анжела была добра, оживленна и разговорчива со своим ухажером, а дома чего-то неожиданно огорчилась, замкнулась, загнала гостя в комнату, даже не напоив желанным чаем.
И велела сидеть и не высовываться.
Он покорно сидел, не высовывался, сожалея, что пришло время репетиции, а ему, видимо, так и не удастся прикоснуться к смычку, ничего не понимал, и все же глупо улыбался и был бесконечно счастлив от близости своей возлюбленной.
Ночью проем под дверью его комнаты бесшумно озарился полоской света.
Веня робко приоткрыл дверь - ровно на один глазок - и обомлел – голая Анжела, высоко поднимая ноги, далеко и плавно, как гренадер на параде ставила их, грациозно вышагивая по коридору, держала в ладонях свои груди и виляла попой, как бы предлагая себя кому-то невидимому и одновременно оценивая себя в зеркале, самом большом в квартире.
Впечатлительному юноше обнаженная девушка казалась божеством, одно отражение которого созерцать уже было блаженством.
Нахватавшись солнечных зайчиков, не дыша, на цыпочках он метнулся к постели, как уж из травы выскользнул из трусов и майки, и лишь только прикоснулся к своему звенящему писюну - тут же выкинул горячий сгусток спермы…
lV .
На этот раз Анжела и ее странный репетитор не разговаривали. Он молча впустил ее в квартиру, словно поймал ее своею дверью и крепко запер ту дверь. Анжела молча прошла в зал, молча разделась, аккуратно сложила вещи на постели и встала раком на нечистом в общем-то ковре, повела попой:
- А так я вас вдохновляю?!
- Ну что ты хочешь, проклятая, скажи уже?! – Взмолился Роман Борисович,- ты думаешь, я тебе поверю, что ты пришла с добром?!
- Покажите мне свой «Собачий вальс».
- О, вероломная! Ну, хорошо же, я покажу тебе, раз ты просишь!
Мужчина сбросил халат, его член мощно стоял, глазея на девушку пустым темным отверстием, в котором лежала густая капля смазки. Анжела вздрогнула и крепко зажмурила глаза.
Маэстро заходил сзади.
- Эй, вы куда?!- Испугалась и встрепенулась конкурсантка и распрямилась, стоя на коленях.- Идите вон туда!
- Куда? – Удивился настройщик.
- К фортепьяно!
- А на хера оно мне счас, то фортепьяно?!
Ум заходил за разум у пианиста, ну, кажется, он все-таки начал что-то просекать:
- Ладно, пойду, - пообещал он, - ну прежде чем играть я должен себя хорошенько смазать, ты поможешь мне, о, преданная моя поклонница?
- О, да! – В тон ему ответила девушка. И тут же она почувствовала, как цепкие пальцы репетитора жестко сомкнулись на ее талии, и как бы зафиксировали ее, и горячая, как огонь и тяжелая залупа натужно вошла в вагину и настойчиво шла, пока не уперлась в матку. Откуда же было знать настройщику, что уже месяца три его юная гостя сладко упражнялась с фаллоимитатором мамы, тайком от последней.
Маэстро обождал, пока партнерша попривыкнет к члену и начал ебать ее, сначала потихоньку, а потом все яростнее.
О какое это было блаженство натягивать этот неопытный, доверчивый, белый, в голубых тонких подкожных прожилках молодой девичий зад на видавшую виды, грубую, корявую, зараженную вирусами, воспаленную похотью, стариковскую елду, изводившую владельца своим вечным насекомым зудом.
Своим возбужденным клитором чувствовала пианистка, как его яйца сначала едва домахивали до клитора, потом стали бить по нему, а потом и совсем легли на клитор.
Партнер вошел по самую репицу и замер, словно врос в партнершу.
И не знал тот самый счастливый, лопоухий Венька, что в то время, пока он томился у подъезда, дожидаясь свое божество, это самое божество спаривалось со зверовидным маэстро, как банальная похотливая самка хищного зверя.
В тот первый с ним раз она еще и залетела от него…
Анжела забыла в тот вечер у своего репетитора трусики и бюстгалтер, брела по городу сама не своя, так и не услышав заветного вальса. Лишь у своего подъезда, она почувствовала на своей щеке прикосновение чьих-то робких губ, то Венька, улучив момент ее рассеянности, отчаянно зажмурившись, искал своего поцелуя - она опомнилась и залепила ему пощечину, отчаянную и с удовольствием.
Новые любовники теперь спаривались при каждой встрече. Нетерпеливо сбросив одежды, сама не своя, Анжела становилась раком, призывно выпятив влагалище, какбы подманивая его, и он нетерпеливо, жадно подсматривающий откуда то из интерьерных кущ своей квартиры, возникал и засаживал ей по самые яйца, и они подолгу стояли в этой собачьей позе доги – стайл, став единым целым.
И откуда только брались силы у этого престарелого, потасканного самца, но он неизменно удовлетворял свою гибкую самочку. Это, видимо ее прекрасная юность делала свое дело.
Питала своими девичьими соками, стареющее тело.
И недоступным белым берегом косо блестел ровнехонький ряд открытой клавиатуры фортепьяно, к которому плыли, плыли эти двое- странный репетир и его ученица, и все никак не могли доплыть, чтобы сыграть наконец тот проклятый «Собачий вальс».
И застукала их однажды в той самой собачьей позе, сама сбрендившая от похоти училка Надежда Альбертовна, и выбежала на улицу, и понеслась по двору сама не своя, налетая на деревья и машины, в перекошенных на носу модных очечках, скупо поблескивающих васильковыми стеклышками.
И вспугнула прячущегося в сирени от циничных доминошников скрипача Веньку. И тот сопроводил ее испуганным взглядом до самой арки, в которую она и канула, как в преисподнюю, гадая (Венька), отчего эта крутобедрая, расхристанная дура все время крутится в этом дворе, словно медом ей тут намазано.
Пробегая мимо Вени, училка успела закинуть ему в руки какой-то комок. Скрипач разжал пальцы – шелковые трусики Анжелы. Нет, он не знал наверняка, что они ее. Он почему-то понял это.
Как-то любовники лежали эмоционально опустошенные до дна и удовлетворенные физиологически до гастрономической сытости. Анжела водила тонким пальчиком по груди маэстро, не пропуская никаких бугорков и впадин, а тот крутил на большом пальце ноги ее трусики, гладил по золотистым волосам своей кривой, шершавой лапой, к которой они липли, как к наждачной бумаге. И уверял, что совсем не боится щекотки.
- Так ты мне сыграешь все-таки свой «Собачий вальс»?!- С мольбой взглянула Анжела на учителя.- А то мы смазываем- смазываем, а ты все не играешь.
- А ты мне напомни, а то я его подзабыл.
«Как все - таки чистенько и красиво она играет, - отдал должное маэстро пианистке, дивясь странной мелодии «Собачьего вальса», которую, как кажется, никогда и не слышал.
Вот, оказывается, бывает так: прославленный пианист, мировая знаменитость, а такого известного произведения не слыхал. Ну, вот прошел мимо и что тут поделаешь. А может он просто забыл эту безделицу?
А она все играла. Она изо всех сил старалась ему напомнить и вдохновить его на игру эта юная ученица - в будущем победительница международных конкурсов.
Звезда которой высоко взлетит над миром и закрутится ярким волчком.
