Получив указание от медсестры лечь на свободную кушетку на бок, он замер в позе эмбриона, подтянув колени , как ему сказали. И тут же в его дырочку стал проникать чем-то смазанный наконечник, пока не продвинулся довольно далеко.
- Лежи смирно! Сейчас пущу воду, терпи до последнего!- сказал ему голос медсестры за спиной.
И сразу же мальчик ощутил как начала заполняться его попка водой! Поначалу терпимо, но с каждой тянущейся минутой становилось всё больнее !
Вскоре жидкость в прямой кишке стала раздирать ему живот! Мыкола стал елозить, оглядываясь на медсестру и та, видя его беспокойство, подошла.
- Я же сказала, терпи! Еще только половина!
Как мальчик выдержал оставшуюся половину жидкости, он не знает! К тому же, несколько стоявших поодаль унитазов не пустовали и секунды, около них была постоянно подгоняемая очередь из пританцовывающих детей.
Буквально раздираемый переполненным кишечником, он еле добежал до свободного унитаза и еле успел опуститься на стульчак, как испытал блаженство от того, что его покидают огромные массы воды вместе с калом.
Освобождая свой кишечник, Мыкола увидел как корчилась в гримасах его сестра, лежащая на ближайшей кушетке, забыв даже прикрыть свою писечку. А когда она, вскочив , побежала к унитазу, мальчик сразу же уступил ей место!
Очистительную клизму пришлось пройти еще один раз и только по завершении её Мыколу и других освободившихся детей, после гигиенической процедуры подмытия, повели в другое помещение, откуда выпускали по одному.
Еле дождавшись от нетерпения своей очереди, мальчик ожидал попасть в раздевалку, где ему выдадут новую одежду, но попал в длинный широкий зал с возвышением, и было некуда идти , кроме как по нему, мимо внимательно рассматривающих его людей, сидящих в несколько рядов в зале по бокам подиума.
Мыкола покраснел и засмущался своего голого вида и непроизвольно прикрыл руками свой стручок, отчего по рядам сидящих прошел смешок.
Посреди подиума-сцены стояла женщина в голубой, свободного покоя одежде-накидке, и мальчик не смог бы прошмыгнуть мимо него. Она остановила его, и крепко вцепилась в плечо.
- Руки по швам!- строго прикрикнула она на него и Мыколе ничего не оставалось, как выполнить . Он опустил голову от смущения и чтобы не видеть оценивающих его взглядов. От усталости от дороги и от постоянной подгонки у него не было никаких сил сопротивляться, мальчик был морально подавлен и беспрекословно подчинялся команде женщины, но по прежнему не поднимал глаза от пола.
- Подними руки вверх! So wie Sie es sehen können, ist es ein ziemlich junges Exemplar, Schamhaare brechen nur durch! (Так, как видите это достаточно молодой экземпляр, волосы на лобке только пробиваются!)
- Раздвинь ноги! Harmonisch zusammengesetzt, ohne Übergewicht!(Гармонично сложен, без лишнего веса!)
- Повернись спиной! А теперь наклонись! Ein ziemlich hübscher Arsch, und der Junge selbst ist hübsch, sieht aus wie ein Mädchen! (Довольно симпатичная попка, да и сам мальчик миловидный, похож на девочку!)
Мыкола сгорая от унижения и стыда, стоял к залу наклоненный, упершись руками в коленки, а его ягодицы щупала женщина в накидке, растягивая и сжимая их. Она выждала некоторое время и не видя интереса со стороны покупателей , продолжила.
- Nun, da sich niemand für das Los interessiert, nehme ich es zu meiner Schule mit. Ich denke, es wird gut aus ihm herauskommen. Es ist nie zu spät, es auf Organen oder Farmen zu identifizieren! (Ну раз никто не заинтересовался лотом, я забираю его в свою школу. Думаю, из него выйдет толк. Никогда не поздно определить его на органы или ферму!)
Шлепком по попе мальчика женщина дала знать, что он свободен, и Мыкола ушёл, практически убежал, в конец сцены, и спустился с подиума в угол зала, где стояли такие же отобранные из его группы дети.
Он видел как проходили по одному всё привезенные дети, неизменно голые, как они ошеломленно выполняли команды женщины в накидке и её комментарии на иностранном языке.
Не все дети попадали туда, где был Мыкола. Сидящие люди в зале время от времени поднимали таблички и выкрикивали цифры, иногда даже споря с друг другом. Самый большой ажиотаж почему-то вызывали самые красивые мальчики и девочки, и их тут же уводили вон из зала вместе с теми, кто назвал наибольшую цифру.
Так же пользовались спросом подростки, старше Мыколы, и их тоже тут же уводили.
У мальчика заныло сердце, когда на подиум выскочила Оксанка. Напрасно она пыталась прикрыться руками, её тут же одёрнула женщина в накидке и та стояла с пунцовым лицом, когда ее рассматривали и командовали принять разные позы. У Мыколы просто отлегло от сердца, когда сестрёнка присоединилась к его группе!
Когда все дети прошли через подиум- сцену, в группе Мыколы осталось чуть более половины , как и сидящих в зале , от привезенных в автобусе. Лишь когда последний мальчик прошел подиум и его забрал мужчина, то женщина на подиуме дала знак что все закончилось и все сидящие задвигали креслами и стали уходить.
Все собравшиеся в углу дети не знали как себя вести, забыв о своей стыдливости, собравшись испуганной обнаженной кучкой , и как только их позвали, безропотно пошли за женщиной в накидке. Они прошли несколько коридоров-переходов , и пришли в еще одно помещение, вроде тамбура.
Там они прождали несколько десятков томительных минут, показавшихся как часов, и их снова стали впускать по одному в соседнее помещение, с задержкой в несколько минут.
Чтобы не потерять из виду Оксанку, как Тарасика, Мыкола пропустил её вперед, а потом , когда подошла очередь , пошел за ней.
Это было довольно большое помещение, вдоль стен которого стояли столы и люди в белых халатах измеряли и обвешивали ранее вошедших детей, и что-то отпечатывали на клавиатуре ноутбуков. Как не искал взглядом Мыкола своего братика, но так он его и не увидел, так же как и остальных привезенных маленьких мальчиков и девочек. Впрочем, как и более старших, чем Мыкола.
Возможно все они были в другом боковом помещении, куда вела дверь и оттуда туда часто входили-выходили люди.
Мыколу направили к первому столу и его стали измерять лентой со всех сторон, даже его ягодицы и стручок, строго прикрикнув, когда он попытался прикрыть свой писюн. Потом измерили его вес, давление, температуру. Но температуру измерили ректально, приказав боком лечь на кушетку , согнув ноги к животу и тут же руки медсестры-девушки вставили в заднюю дырочку смазанный чем-то градусник. Мыкола весь покраснел от прикосновений, почувствовав далекое проникновение и с трудом от стыда выдержал десять минут. Впрочем никто на него и не обращал внимания, все были заняты медосмотром.
Перейдя к следующему столу, его заставили открыть рот и зачем-то измерили глубину до глотки, и взяли мазки.
Мыколе особо некогда было смотреть по сторонам, он был, как и другие прибывшие дети, словно на конвейере! Проводящие медосмотр врачи его вертели во все стороны, что-то лопоча по своему. Поэтому тем неожиданнее было для него , когда у следующего стола его попросили оголить кончик его писуна. Взяв мазок и оттуда, ему приказали повернуться и встать на четвереньки на кушетку, раздвинув ягодицы руками.
Просто ошарашенный потерей из виду младшего брата, всем происходящим за последние дни, Мыкола выполнил и это требование и уперся взглядом в стоящего напротив на коленях пацана. У него сзади, со стороны его попы, человек в белом халате производил какие-то манипуляции.
И Мыкола ощутил, как его задней дырочки коснулось что-то склизкое а потом и холод металла. Мальчик чувствовал словно подкачку и давление на дырку в попе, словно когда был запор, и анальный расширитель постепенно , с перерывами, стал расширять его анус.
Мыкола весь залился краской стыда от такого осмотра. Утешало его лишь то, что он видел что все мальчики проходили такую процедуру, а девочки еще и ложились на какое-то полуразложенное кресло с креплениями для ног и вся их щелочка оказывалась распахнутой наружу.
Не давая опомниться детям, на них постоянно покрикивали , подгоняя или располагая в нужную позу. Поэтому у них и не оставалось воли к сопротивлению или раздумью.
Наконец прекратилось движение расширителя и Мыкола почувствовал как внутри в прямой кишке чем-то орудовали , отчего возникли щекотливые ощущения.
Взяв мазки и оттуда , и осмотрев его прямую кишку и предстательную железу, доктор сзади похлопал по плечу мальчика "Гут"! Освободив его от расширителя, он завершил измерения стручка и мошонки, и направил к следующему столу.
Здесь только сверяли анкетные данные. За столом сидела симпатичная девушка в свободной рубахе-вышиванке, доходившей ей до пупка , а остальной низ тела был у нее без одежды. Она и как несколько так же странно одетых девушек и парней- помощников, под надзором охранников, заполняли анкеты. Девушка говорила почти без акцента, и распрашивая, успевала еще и впечатывать ответы в комп. У Мыколы выспрашивали все анкетные данные, адрес, номера телефонов, включая всех его родственников, которых он помнил.
Когда его отпустили и наконец освободившись, уже в дверях Мыкола окинул взглядом помещение медосмотра, но так и не увидел своего младшего брата. Заметил он только лежащую в генекологическом кресле сестрёнку Оксанку, и рядом Олесю, обеих с раздвинутыми ногами, а между ними наклонённых и что-то рассматривающих медсестёр в белых халатах.
Лишь спустя какое-то время он узнал, что Тарасика выбрала и усыновила какая-то семья голландских геев. И никогда больше Мыкола его не увидел!
Следующее помещение было довольно большим, и тут толпились все отобранные для школы и ранее прошедшие медосмотр. Вскоре заявились и остальные задержавшиеся, в том числе и Оксанка и Олеся. Они были очень раскрасневшиеся, и всё так же прикрывались ладошками, как и другие девочки.
