«Ну и пусть!» - подумала я и постаралась расслабиться. Торопиться было некуда, да и окружающие ничего не замечали, поэтому я осторожными круговыми движениями стала опускаться ниже.
Папина дубинка, казалось, разрывает мой анус. К счастью, папа пальцами правой руки стал ласкать мой клитор, и так, что я даже вскрикнула от удовольствия. Окружающие обернулись, но не обнаружив ничего интересного, продолжили нежиться в воде. Я медленно опускалась всё ниже и ниже, а папа помогал мне, одной рукой лаская клитор, а другой рукой, обхватив меня за талию, фактически натягивая меня на свой шест.
Несколько движений – и вот, я наконец-то почувствовала попкой густые волосы на его лобке. Еще пара движений – и его член полностью во мне. Мы остановились, чтобы привыкнуть к ощущениям, и убедиться, что никто ни о чем не подозревает. Мама всегда учит быть внимательными на публике. А мы, кажется, слегка отвлеклись. Всё было в порядке, несколько человек вышли, другая пара пришла. Но всем было по фигу на нас. Член приятно заполнял мою попку, а папина рука медленно шарила по груди, раздражая торчком стоящие соски через ткань купальника. Я попробовала слегка приподняться. Это движение отозвалось в киске целым взрывом удовольствия, и я стала медленно, но уверенно подниматься и опускаться вверх-вниз. Это оказалось не лучшей идеей, потому что от нас начали расходиться заметные волны. Черт! Я снова до упора села «на место». Папа в нетерпении ерзал подо мной. Тогда я решила попробовать новый подход. Я стала сжимать мышцы ануса, двигаясь тазом вперед-назад. Это оказалось отличным решением: папа аж хрюкнул от счастья. Я тоже была готова кончить. Боль в попке окончательно прошла, и я была готова кончить. Движения вперед-назад не создавали нечего заметного вокруг нас, а сжимая мышцы ануса, я непроизвольно сжимала и папины пальцы, до сих пор шурующие в моей пещерке. Пара мгновений – и я бурно кончила, наконец-то, сбросив напряжение неторопливого секса, и обмякла на папиных руках. Он, правда, не дал мне долго отдыхать: вынул пальцы из моей киски, отпустил грудь и, обеими руками взяв меня за бедра, начал интенсивно раскачивать их, то максимально отдаляя их, то до предела прижимая обратно. Я схватилась за его сильные руки обеими ладонями, как куклой управляющими моим телом, и направилась к следующей остановке. Пытка, разрывающая мою попку, длилась не меньше нескольких минут. Я думала, что не смогу кончить ещё раз, ведь никто уже не теребит мой клитор, и сама я занята, пытаясь удержаться на папе, как на родео. Но, когда я почувствовала, как его член стал увеличиваться, готовый заполнить меня снова – а амплитуда движений стала меньше: я осознала, что снова готова взорваться. Еще секунда – и папа замер, и я сжалась, выдаивая его член досуха, одновременно, дико кончая от осознания близости, опасности быть обнаруженными и члена, фонтанирующего в моей попке.
Когда всё закончилось, наши сердца колотились, как бешенные, а в глазах у меня был туман. Киска продолжала сжиматься, а попка крепко держала, не отпуская, папу, который расслабленно откинулся на бортик, по-хозяйски поглаживая мои бедра. Я медленно поднялась, поправляя купальник, и села рядом.
«Ух, ну что, малыш, пойдем на горки?»
«Да! Кто последний, тот дурак!». –Мы вылезли из бурлящей воды и побежали дальше развлекаться.
Набегавшись, накупавшись и накатавшись с горок, мы побрели домой. Попка саднила, напоминая о замечательном приключении, а ненасытная киска, так до сих пор и не получившая заветный орган в себя, стала снова напоминать о себе. Папа, тоже быстро восстановившийся после последней забавы, еще перед раздевалкой, предлагал сходить вместе в душ или туалет. Но, к сожалению, оба места были слишком открытыми.
Мы решили перекусить в молле, и там уж решить, терпеть до отеля или всё-таки где-то еще раз перепихнуться.
На наше счастье, в Молле неожиданно оказалась фотобудка, в которой мы решили сделать несколько фото в память о чудесной поездке.
Фото будка, видимо, не пользовалась спросом и стояла в стороне от мест проходимости основных потоков людей. Наверное, её хотели уже демонтировать, т. к. она стояла в углу, за колонной, но сейчас она, на удивление, всё еще работала.
Мы зашли внутрь, поставили максимальную задержку между кадрами и начали кривляться.
Первые 5 кадров получились отменными.
Потом же я заметила защелку на двери, которую тут же закрыла. Тут же папа, оплатив еще 10 кадров, стал значительно посмелее.
На первой фотке всё было еще прилично. Я улыбалась, а папа смотрел на меня, то ли с улыбкой, то ли оценивая, с чего лучше начать.
На второй — он бесцеремонно гладит меня за задницу.
На третьей я уже стою на коленях, открыв от удивления рот, напротив его огромного торчащего члена.
На четвертой, этот член глубоко в моем горле, а папа двумя руками держит меня за затылок, поэтому моего лица не видно, зато его лицо выражает крайнее удовлетворение происходящим.
На пятой не понятно. Я начала вставать, а папа на пол шага отстранился. Дурацкая фотка.
На шестой он уже повернул меня к стене лицом, к члену задом, как написали бы в сказках.
На седьмой, моя юбка поднята, трусы на коленках, а член прямо напротив киски. Папа держит юбку одной рукой, второй рукой направляя член прямо в киску, а я красиво выгнулась и расставила ноги, как прилежная отличница, предоставляя ему самый удобный доступ.
На восьмой видно, что он долбит меня, как сумасшедший, потому что мои волосы растрепались, а руки еле держатся, упираясь в стенку. Папа же обеими руками держит меня за юбку, как за поводья.
Девятая – я кончила, и почти свалилась на пол, потому что даже на фото видно, как мои ноги подкосились, а более-менее стою я, потому что во мне длинный стержень.
А вот последняя фотка получилась прям идеальной. Папа уже сидит, а я на полу, с его членом во рту. Пол лица забрызгано спермой, которая блестящими каплями заметна в свете вспышки. Так получилось, потому что я в конце концов действительно упала. Когда папа стал кончать, он на секунду ослабил хватку. Этого хватило, чтобы первая струя ударила в матку, а вторая — мне в лицо. Не желая пропустить ни капли, я инстинктивно открыла рот, в который он сразу засунул головку, которую я продолжила высасывать, сидя на полу, с растекающейся из моей разверзнутой киски спермой.
Маме с Саймоном точно понравится.
Саймон.
Лето прошло отлично!
Наконец-то мы с мамой были предоставлены сами себе. Мы оба больше жаворонки, так что просыпались легко и утренний отсос стал абсолютной нормой. Тем более старался не трахать маму утром, перед тренировкой. Так что, возвращаясь домой из школы, она уже изнывала от желания, и мы обязательно останавливались в одном из наших “безопасных мест”. Мама зачастую заметно ускорялась, чтобы быстрее добраться до места, ерзала на кресле, но я был непреклонен, иногда еще сильнее распаляя её сидя сзади и массируя её потрясающую грудь, отчего она пару раз даже ныряла рукой под юбку, пытаясь хоть немного остудить пожар между ног пальцами.
Обычно, добравшись до места, мы кое-как парковались, и она быстро перепрыгивала ко мне на заднее сиденье, на ходу задирая юбку. К этому моменту я уже был готов, и через пару секунд мы уже полным ходом занимались сексом. В первый раз мама кончала очень быстро, и только после этого, слегка успокоившись, начинала контролировать свои движения, максимально растягивая следующий оргазм. Мне нравилось развернуть её в этот момент и самому “вставать у руля”, и, обеими руками сжав её задницу, загонять свой член в её пещеру удовольствия. Так мы развлекались полчаса или даже час, и потом уже продолжали путь. На водительском сиденье, несмотря на подложенные салфетки, к концу лета уже образовалось пятно из вытекающей из мамы спермы, на что папа шутливо жаловался, угрожая, что на химчистку нам придется заработать самим.
Дома к нам присоединялась сис, то заставая нас в спальне, то на кухне за столом. Правда, так бывало только до прихода папы, которому она начинала отсасывать еще в прихожей. Всё-таки она - “папина дочка”, как ни крути.
Летом мы еще и поехали в отпуск, что укрепило наши семейные связи еще сильнее.
Забавно, что я давно просил родителей завести собаку. “Правильно и четко формулируй свои мечты”, как говорится.
После случая с дамой в поезде у меня как раз появилась такая. Порода - сучка-течка, возраст - бальзаковский, шерсть каштановая.
Мы так заигрались в эту игру, что когда однажды утром папа с сестренкой ушли в аквапарк, мы пошли в зоомагазин, чтобы купить ошейник. Выбирая среди десятков вариантов, мы наткнулись на консультанта, который уточнив породу (“Немецкая овчарка, шея примерно, как у меня”, - рассказала мама), подобрала нам идеальный ошейник из черной кожи с поводком.
Мне не терпелось добраться до отеля, чтобы примерить его, но мама сказала, что ей нужно заехать еще в один магазин. Мы остановились у торгового центра, куда она сходила, оставив меня в машине одного. Вышла она с торжествующим видом, неся с собой темный пакетик, в который мне нельзя было заглядывать. Сюрприз! Обожаю сюрпризы!
Приехав в номер, мама тут же нацепила ошейник, с покорным видом передавая ошейник мне.
“Собаки не носят одежду же, Крошик”, - уточнил я, указывая на платье.
Мама повиновалась, послушно расстегивая пуговицы, и полностью оголившись села рядом со мной на колени. Я в свою очередь тоже снял шорты и футболку.
Видимо, пришло время для сюрприза, и мама с очаровательно довольной улыбкой пару раз гавкула в сторону пакета, который я стал тут же спешно распаковывать.
