Этого не могло быть в природе, но это было сейчас и мы были этому чуду свидетелями.
— Костя, сынок скажи. Как ты узнал что на нашей дороге ведущей в Плетнёвку нет дождя? — испуганным голосом сказала Марина, повернув голову назад и смотря как буквально по пятам за нашей " нивой, " шла сплошная стена чёрного дождя, гремел гром и сверкали в ночи страшные молнии.
Но дождь чудесным образом не заходил вперёд машины и даже не лил над ней. Сплошная стена тропического ливня двигалась как живая вслед за нами и даже притормаживала, когда Оксана нажимала на тормоз объезжая очередную яму на дороге. Дождь шедший за нами, заметал следы и " минировал" дорогу словно хороший сапёр, превращаяя её в непроходимое болото.
— Не знаю мама, честно не знаю. — ответил я матери испуганным голосом, глядя как и она назад и на сплошную стену дождя за нами.
Хотя я конечно знал но не сказал Марине, что все что сейчас с нами происходит, это проделки " Плетнёвского призрака". Ведь он был в Захаровке, испугал овчарку загнав псину в будку и сейчас тоже нам помогает. Ведь я мысленно пообещал ему ящик водки и призрак хочет его получить. Вот и отгоняет грозу от Плетнёвки, чтобы мы поскорее добрались до дома и я отнес ему на колокольню выпить и закусить.
— Ну не надо сынок, нашёл время Костя. Не до этого сейчас. Доедем до дома, разгрузим прицеп, спрячем товар в подвал а потом выпьем, поедим и власть поебемся. — говорила мне Марина, когда я стал мять ей груди через одежду, упираясь вставшим колом членом в материнскую жопу.
Мне до одури, до ломоты в члене, захотелось ей засадить прямо в машине. Наверное от пережитого стресса после первого в моей жизни уголовного преступления или от страха перед неизведанным, которое в виде чёрного дождя двигалось за нами. Но член у меня просто залубенел и даже болел от бешенного напряга, упираясь в мягкую материнскую жопу.
— Я сама хочу не хуже тебя сынок ебаться. Но Мариша права, не время сейчас для секса. Нужно дело сделать а после дела, гуляй смело. Ебите нас с Мариной, сколько хотите.— поддержала подругу тётя Оксана.
В этот момент машина въехала в деревню я и попросил жену Михалыча тормознуть возле старой церкви, которая стояла на самом въезде в Плетнёвку.
— Притормози Оксана, мне нужно гостинец приведению отнести. Я ему ящик водки обещал на колокольню отправить, если у нас с магазином всё получится без проблем. Вот как раз этот момент настал, не из дома мне же тащить этот ящик сюда к церкви. — сказал я подруге матери, обращаясь не только к ней но и ко всем сидящим в машине.
— Да ты сдурел Костя? Зачем нужно туда целый ящик с водкой переть? А потом обратно его корячить? Ведь не выпьет же полицай водку? Привидения не могут пить, есть и делать другие физиологические вещи. Как на кладбище на могилы ложат подношения умершим, но их расстаскивают птицы и собаки. Так и в случае с нашим призраком на колокольне. То что я попросила ему отнести выпить и закусить, это чисто символически. Ведь все что ты отнес так и лежит сейчас нетронутым наверху. И нет нужды тебе надрываться и тащить туда целый ящик с водкой. Отнесешь днем пачку сигарет и бутылку если тебе так хочется, а сейчас поехали домой. — сказала тётя Оксана и было уже хотела тронуть машину с места, как моя мать её остановила.
— Постой Ксюша, пусть несёт если он обещал. В такую погоду никто не полезет на колокольню и не заберет нашу водку. А днём я заставлю Костю принести этот ящик обратно домой. Да и вообще тут дело нечисто, смотрите дождь в поля ушёл и к Плетнёвке не подходит. Видно и впрямь этот призрак ждёт когда мы ему ящик с водкой подарим и не пускает грозу в деревню. — сказала Марина, с ужасом смотря на всполохи молний в предрасветной мгле, над полями вокруг Плетнёвки.
Там бушевала страшная непогода, а в самой деревне было пока тихо.
— Витя, помоги брату вытащить водку из прицепа. Чем быстрее Костя её отнесёт, тем быстрее мы доберемся до дома. — приказала Марина старшему сыну и Витёк без разговоров вылез из машины и бросился к прицепу развязывать плёнку, чтобы достать из под неё ящик с водкой.
Брат был напуган не хуже нашей матери и с ужасом смотрел на сверкающие молнии в полях. Зрелище нужно сказать зловещее, молнии своим белым неестественным светом, освещали церковь и колокольню в предрасветной тьме и там наверху где болталась полусгнившая веревка на дубовых перекладинах, меня сейчас ждал призрак.
— Осторожнее сынок, смотри не упади с высоты. — напутствовала в след мама. Марина любила меня как сына и переживала за своего ребёнка.
А, я смело полез с ящиком водки в руках и блоком сигарет, наверх в темноте по лестнице. Зная что со мной ничего не случиться и всё будет хорошо. Не знаю почему но я был в этом уверен, словно кто-то внушал мне эту уверенность.
На колокольне когда я туда поднялся, кроме ветра болтавшего веревку на дубовых брусьях никого не было. Да у меня бы наверное разрыв сердца случился бы от испуга, если я увидел рядом с собой призрака один на один. Нет его наверху не было, как и не было водки налитой мной собственноручно вечером в стакан. Корка хлеба лежала на стакане, а водки в нём не было. Неужели бомж какой-нибудь залез на колокольню ночью и выпил водку? Было подумал я, но понимая что это нереально. Ночью никто не полезет по узкой лестнице, рискуя упасть и разбиться насмерть на старую колокольню. Бомжи или охотники за " цветным" металлом, зайдут впервую очередь в дома, а в старой полуразрушенной церкви им делать нечего.
Но если не бомж выпил водку в стакане, то тогда кто? Подумал я смотря в угол церковной колокольни, где на полу оставлял вечером подношение для призрака полицая. Закуска, плавленные сырки, колбаса и хлеб была на месте, не было только водки и сигарет. Вместо принесённых мной сигарет на полу валялись окурки от них. Неужели увиденное мной и Михалычем было правдой? Ведь когда вечером мы отходили с ним от церкви, кто-то стоял наверху в колокольне и курил, огонёк от сигареты был отчётливо виден. В любом случае это был не человек. И меня охватил дикий ужас от того что я узнал. Призрак полицая выпил водку и выкурил сигареты, оставив бычки на полу и мне следовало немедленно спускаться вниз, потому что гроза бушевавшая до этого в полях, стала стремительно надвигаться на деревню. Я видел с высоты зарево от молний над окрестными полями и оставив ящик с водкой на полу колокольни, положив на него сверху блок сигарет, стремительно покинул это страшное место. И как оказалось вовремя, молния чудовищной силы ударила в самый верх колокольни, когда я уже почти спустился на низ и сверху на мою голову посыпались кирпичи, но ни пролетели мимо. Словно кто-то неведомый охранял меня и теперь я знал кто это был.
