— Макс, сюда! Отдай это! — кричал он, но пес не спешил возвращать добычу.
Курай, тоже старалась поймать пса, в один момент оказавшись рядом и ухватив край трусиков, пыталась вырвать белье из его пасти, но Макс был настойчив и явно наслаждался игрой. Я же стояла рядом и наблюдала, стараясь не рассмеяться.
Мальчик, видя, что ситуация выходит из-под контроля, подошёл ближе, извиняясь перед нами:
— Простите за него, он просто... ну, он обычно не такой.
— Ничего страшного, — сказала я, с трудом сдерживая смех. — Только помогите ей вернуть трусики, пожалуйста.
Мальчик кивнул, стараясь помочь Курай. Ему удалось схватить пса за ошейник и уговорить отпустить свою добычу, и пес нехотя выпустил бельё из зубов. Трусики выглядели немного помятыми и мокрыми от слюны, но, по крайней мере, они были не порваны и снова были у нее.
— Да уж, неожиданный поворот, — заметила Курай, осматривая своё белье и понимая, что их состояние оставляет желать лучшего. Она вздохнула и подхватив сумку спрятала их в нее, рядом с моими.
— Ты теперь в моем положении, Кури. — весело заметила я.
— Он правда не хотел, — подал голос и снова извинился мальчик, почесав собаку за ухом.
Мы перевели взгляды на него, рассматривали парнишку, который был хорошо сложен для своих лет: широкие плечи, короткая стрижка, а глаза его были ярко-зелеными, что добавляло ему обаяния. Подойдя к нему и хитро улыбаясь я спросила:
— И как мы будем извиняться за нарушение нашего уединения и испорченное белье?
Паренек, не зная, что ответить, только растерянно моргал. А у меня видимо не прошел запал веселья, который периодически преследовал меня сегодня, подойдя к нему совсем вплотную и поцеловав его. Оторвавшись, от его губ и смотря в его совсем растерянные глаза я спросила:
— Парень, ты что никогда не целовался с девушками?
Парень окончательно покраснел, совершенно потеряв контроль над ситуацией и промямлил:
— Нннет, н-ни-никогда.
— Что-ж. Тогда тебе повезло.
Я снова поцеловала его, а еще, положив руку ему на пах, стала поглаживать там, наблюдая за его реакцией.
Курай, стоя чуть в стороне, ехидно протянула:
— Лис, это же статья за совращение,... — Она не удержалась и достала телефон, начав снимать происходящее с улыбкой на лице.
— Статья, — промурлыкала я, продолжая мягко мять между ног парня, — но по-моему, ему это очень даже нравится. К тому же, мне тоже ещё нет восемнадцати... Как тебя зовут, герой?
— Фэд. А его... — он указал на пса, который улегся в теньке и высунув язык наблюдал за представлением, — Макс.
— Приятно познакомиться, Фэд, — сказала я, продолжая игриво улыбаться и наблюдать за его реакцией. Его член под моими руками окреп и явно начал мешать ему, находясь в тесноте.
Его лицо пылало от смущения и легкого возбуждения. В этот момент мне захотелось пошалить ещё больше, и я предложила ему:
— Хочешь потрогать? — сказала я, имея в виду свою грудь, которую слегка приподняла, чтобы подчеркнуть свои слова.
Фэд стоял, будто прирос к земле, но его взгляд был прикован к моим движениям. Я взяла его руку и направила его руку к своей груди, давая ему понять, что это не просто предложение, а почти команда.
Тем временем Курай, видя, как ситуация разворачивается, решила подойти ближе, чтобы не упустить ни одного кадра, продолжая снимать. Её глаза блестели от веселья и игривого интереса.
— Ну, Фэд, что скажешь? — спросила я, одновременно расстёгивая его ширинку, чтобы дать ему и его члену немного свободы и также намекая как далеко мы готовы зайти в этой уже не невинной игре.
Парень стоял, застигнутый врасплох, не зная, что делать дальше, но его нерешительность лишь разожгла моё желание продолжать. Я аккуратно направила его руку под лиф, чтобы он сжал мою грудь и ощутил насколько каменны мои соски, чтобы он почувствовал тепло моего тела.
Курай, видя, как разворачиваются события, не могла сдержать лёгкий смех, но всё же оставалась достаточно серьёзной, чтобы не мешать мне управлять ситуацией и контролируя, чтобы нам больше никто не помешало.
— Видишь, Фэд, не всё так страшно, как кажется, — прошептала я, в этот момент он уже был полностью во власти происходящего.
— Молодец, — прошептала я ему на ухо, когда его рука уже более уверенно и смело сжимала мою грудь. — А теперь вытащи руку из лифа и коснись меня там, где у меня сейчас находятся мои руки на твоём теле. Что ощущаешь?
— Там... тепло, — его рука осторожно скользила по моей промежности, исследуя и касаясь того места, где до этого бывали только мои руки и, ну и руки и губы Курай. Его прикосновения были робкими, но он уже принял правила игры и уже не так смущался. — Тепло и влажно.
Курай, стоящая рядом, взяла вторую руку Фэда и направила её себе под юбку.
— А у меня? — спросила она с провокационной улыбкой.
— И у вас! — Фэд с трудом сдерживал волнение, его пальцы нежно касались нас, исследуя и вызывая у нас трепет. Он старался отвечать на наши ласки, его руки скользили по нашим телам, с любопытством и робостью исследуя каждую новую область. Когда его руки начали изучать наши промежности, он, чувствуя наши подсказки, пробовал разные движения, и мы обе помогали ему, направляя и подсказывая, где нам было особенно приятно.
— Да, вот так, — прошептала я, когда его пальцы коснулись чувствительной точки. — Нежнее, да, ещё нежнее... Молодец.
Курай подхватила инициативу, когда его коснулась и проникла в ее щелочку.
— Глубже, но осторожнее, — сказала она, её голос дрожал от предвкушения. — Да, да... Это плева, которая не дает проникнуть дальше, да, мы ещё девственницы, так что двигайся осторожно... Вот так, хорошо.
Фэд, с волнением и огнем в глазах, следовал нашим инструкциям, стараясь сделать всё правильно. Его руки постепенно становились более уверенными, и каждое новое движение вызывало у нас тихие стоны и дрожь. Мы обе ощущали, как его руки начинают проникать всё глубже, и по мере того, как он начинал понимать наши реакции, его движения становились более уверенными и целенаправленными. Он ласкал нас так, как мы подсказывали, находя наши самые чувствительные точки и вызывая в нас волны удовольствия сам находясь на седьмом небе от счастья. Как же, две красивые девушки, еще и близняшки позволяют трогать их там, где он бывал пока только в своих фантазиях, а их руки мнут его член.
Я же решила перейти к следующему шагу, аккуратно расстегнув его ремень и молнию на брюках, обнажая его и доставая его член. Он был твёрдым и горячим, излучая ощущение юной силы и желания. Я медленно обхватила его ладонью, изучая форму и текстуру, чувствуя, как он пульсирует под моими пальцами.
Курай, увидев, как я начала массировать его член, отложив телефон, присоединилась к процессу, стянув с него брюки и трусы до щиколоток и поглаживая его яички. Мы обе старались действовать синхронно, поочередно массируя и лаская его, учась на ходу, как сделать это правильно. Для нас всех это было в новинку, и каждый момент был пропитан смесью волнения и неуверенности.
Фэд, несмотря на свою неопытность, старался отвечать на наши ласки, его руки двигались по нашим телам, иногда неуклюже, но всегда с искренним желанием исследовать и узнать больше. Его пальцы, скользя по нашей коже, находили наши самые чувствительные места, вызывая в нас волны удовольствия.
Мы ощущали, как напряжение внутри него росло, и понимали, что кульминация близка.
— Нравится? — спросила я, глядя в его глаза, когда мы синхронно замедлили наши движения, стараясь не довести его до конца слишком быстро.
Но оказался не совсем таким, как мы ожидали. Наши попытки замедлить процесс оказались не совсем успешными. Фэд не смог сдержаться, и в следующий момент его оргазм настиг нас всех врасплох. Он кончил, и его семя обрызгало мою юбку и платье Лиссы, а также наши руки, которые всё ещё держали член. Это было необычное ощущение, чувствовать как по члену проходит волна, когда тот выплескивал семя.
Все замерли на мгновение, осознавая, что произошло, и затем рассмеялись от неожиданности и неловкости ситуации.
— Кажется, мы не успели, — сказала Курай, глядя на нас с улыбкой. Её голос был наполнен смесью смущения и веселья.
— Да, не совсем то, что мы планировали, — ответила я, стараясь тоже улыбнуться, хотя и чувствовала лёгкую неловкость. — Кур, у тебя есть салфетки в сумочке?
Фэд стоял перед нами, с глупой улыбкой, ещё не оправившись от случившегося, но его взгляд говорил о том, что он не был разочарован.
