Сегодня всю ночь, уже в который раз, мы с Кито обсуждали все подробности побега. Предусмотренно, кажется, все. Конечно, относительно все, так как нельзя никогда предусмотреть всего. Но что возможно, было предугаданно и обсуждено.
Состояние моей незнакомки улучшалось и уже не внушало никаких опасений, что почему-то меня очень обрадовало. Завтра ночью наконец я ее увижу!
Но что делать с доктором? Вот вопрос, который теперь преследует меня днем и ночью. Все больше склоняюсь к мысли, что его надо убрать, но для этого еще слишком мало сил. Но ничего не поделаешь, время на исходе, завтра, после того, как я побываю в палате напротив все решится окончательно.
Днем я прекрасно выспался и чувствовал себя довально бодро. Полистав газеты, которые мне принесли, я снова стал обдумывать подробности побега. Надо было решиться. Теперь в любой день можно было ожидать, что за мной прийдут. С Кито полная договоренность, роли распределены до мельчайших подробностей. Пожалуй завтра наступит решительный день.
Я сунул руку под матрас и нащупал рядом со своими секретными записками длинный, очень острый японский нож, который мне принесла Кито.
Но, хватит ли у меня сил всадить его в доктора? Я вытащил нож и несколько раз с силой ударил в подушку. Кажется, получилось неплохо. Но подушка не живое тело.
Занятый своими мыслями и приготовлениями я не заметил, как наступила ночь. Надо идти на "свидание" к моей незнакомке.
Я накинул пижаму и тихонько вышел в коридор. Там я прислушался и уловил только легкое похрапывание дежурной сестры, доносившееся из открытой двери дежурной комнаты.
Осторожно ступая я пробрался через коридор и мягко открыл дверь в заветную комнату. Несмотря на то, что дверь открылась, Кито, сидевшая у постели больной, вздрогнула и рез Она еще пробормотала что-то непонятное, а потом, после небольшой паузы явственно произнесла:
- Хиросима ЗЗ. Рыба ушла. Ставьте сети ИКГ в тихой лагуне. Спросите мирных людей.
Девушка замолчала. Она глубоко с облегчением вздохнула, какбуд-то сбросила с себя давившую ее тяжесть.
Ее лицо покрылось мелким бисером пота. Она стала дышать ровно, полной грудью.
- Что она сказала? - тихо спросила Кито, вытирая лицо девушке ватным тампоном.
- Тише, - перебил я ее, прислушиваясь к ровному дыханию больной, в надежде услышать еще несколько слов.
Но девушка молчала. Я наклонился и нежно поцеловал ее влажный лоб. Я уже успел полностью полюбить эту девушку и готов был сделать все чтобы вырвать ее из рук японца.
- Боже мой! Кто бы мог подумать, что здесь, в самом логове японца я узнал что-то, из-за чего меня послали. После всех неприятностей и уже отчаявшись что-либо узнать, я вдруг добираюсь почти до самой сути этой тайны. Тайны моего отца!
Я никогда не был регелиозным человеком, но тут я невольно подумал, что проведение в лице этой очаровательной девушки открывает мне ускользающею столько времени тайну.
От сильного волнения я ослабел и с трудом, опираясь Она еще пробормотала что-то непонятное, а потом, после небольшой паузы явственно произнесла:
- Хиросима ЗЗ. Рыба ушла. Ставьте сети ИКГ в тихой лагуне. Спросите мирных людей.
Девушка замолчала. Она глубоко с облегчением вздохнула, какбуд-то сбросила с себя давившую ее тяжесть. Ее лицо покрылось мелким бисером пота. Она стала дышать ровно, полной грудью.
- Что она сказала? - тихо спросила Кито, вытирая лицо девушке ватным тампоном.
- Тише, - перебил я ее, прислушиваясь к ровному дыханию больной, в надежде услышать еще несколько слов.
Но девушка молчала. Я наклонился и нежно поцеловал ее влажный лоб. Я уже успел полностью полюбить эту девушку и готов был сделать все чтобы вырвать ее из рук японца.
- Боже мой! Кто бы мог подумать, что здесь, в самом логове японца я узнал что-то, из-за чего меня послали. После всех неприятностей и уже отчаявшись что-либо узнать, я вдруг добираюсь почти до самой сути этой тайны. Тайны моего отца!
Я никогда не был регелиозным человеком, но тут я невольно подумал, что проведение в лице этой очаровательной девушки открывает мне ускользающею столько времени тайну.
От сильного волнения я ослабел и с трудом, опираясь на плечи Кито, добрался до своей палаты.
С облегчением опустившись на кровать и отослав Кито я лихорадочно стал обдумывать услышанное. В палату заглянула луна. Переплеты окон и решеток четко обозначились на зеркальном полу палаты.
- Завтра, завтра надо бежать. Здесь мне больше делать нечего.
Приняв наконец твердое решение я успоколся, мысли обрели ясность и логичность.
Сразу же по приезде в Японию я имел встречу на одной из секретных квартир с нашим военным атташе, выпускником одной со мной школы. Вот он и сообщил мне исходные данные.
Бумаги моего отца следует искать в Иокагаме. Есть сведения, что они могут находиться в руках организации так называемых "мирных людей". Это мощная левая организация, весьма разветвленная, проводящая программу " Через войну к миру". Что-то вроде левых социал-монархистов. Ее финансируют определенные группы японцев, особенно те, кто так или иначе пострадал от взрыва атомной бомбы в Хиросиме.
Я кое что нащупал в этом направлении уже вскоре после беседы с атташе, но одна из ниточек привела меня в "контору по вербовке", к этому проклятому Хаяси, который уже длительно занимается этим делом и у которого несомненно имеются сведения весьма полезные для меня. Сколько труда стоило собрать компрометирующие этого мерзавца документы и все напрасно!
Более того, все кончилось печально и трагически. Я был на волосок от смерти. Хорошо, что я никогда не беру с собой никаких документов, а очевидно, из-за этих документов я и получил удар ножа в спину. А как он этот Хаяси сразу и охотно согласился познакомить меня с некоторыми из этих "мирных людей". Пожалуй, не так уж трудно было догадаться по этой уступке, что дело не совсем чисто.
Ну что ж, два таких удара научат меня осторожности.
Но теперь, слава Богу, все стало на свое место. Я вспомнил слова француженки: "ставьте сети в тихой лагуне" ИКГ безусловно - Иокагама. Тихая лагуна очевидно какой-то район. А вот что значит "Хиросима ЗЗ". Ведь она разрушена! Ничего с помощью наших ребят разберемся!
Я встал с кровати и стал ходить по комнате. Надо позвать Кито. Я вышел в коридор и постучал в дверь напротив. Через минуту вместе с Кито мы сидели на кровати:
- Кито, все решено! Завтра! Мне больше нельзя здесь оставаться.
Девушка побледнела, в ее больших глазах засверкали слезы:
- Ну, не надо маленькая, ты же знаешь сама, что надо.
Я ласково гладил ее черные блестящие волосы, а она всхлыпывала, как маленький ребенок, прижимаясь мокрым личиком к моей груди.
Потом, продолжая всхлыпывать она растегнула и сбросила халатик, лифчик, сняла трусики и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Ее плечи тихонько вздрагивали и вся ее миниатюрная фигурка была так трогательна, что вместе с желанием во мне пробудилось какое-то особенное нежное и глубокое к ней чувство.
Я сбросил пижаму, брюки и улегся рядом с неи. Она по-прежнему лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку.
Приподнявшись я осторожно просунул свои колени между ее маленьких ножек и они как-будто только этого и ожидая плавно и широко раскрылись. Ее кругленький зад приподнялся мне навстречу, открывая голый припухлый и влажный цветок.
Я опустился на ее спину и опираясь на локоть своей левой руки, правой рукой принялся водить своим жаждущим членом по этому раскрывшемуся и ставшему еще более влажным цвету.
Кито дрожала, напряглась, и изогнув поясницу еще выше, подняла свой зад. Поддерживая себя обеими руками, я медленно с усилием ввел его в ее тело и коснувшись дна, замер в волне невыносимого наслаждения.
А тело девушки уже билось в похоти подо мной. Ее кругленький зад судорожно поднимался и опускался. Все ее гибкое тело, бедра, живот, ноги, поясница служили только этим ритмичным движениям ее зада, поднимая и опуская его. Изогнувшись дугой над ее спиной и попрежнему опираясь на свои вытянутые руки и не делая ни каких движений, так как девушка своими изумительно гибкими и быстрыми поворотами сама полностью натягивала свое тугое отверстие на мой толстый, неподвижно стоявший орган и стягивалась с него.
Вскоре ее шейка и плечи покрылись потом. Она тяжело и прерывисто дышала, но движения ее зада не только не ослабели, но и становились все более упругими и порой какими-то ковульсивными.
Я чувствовал, что она устала, и что я, несмотря на мою собственную усталость скоро кончу.
- Кито... давай... иначе... - выдавил я из себя сквозь зубы.
- Нет... нет... я так... хочу...
И она с еще большей силой и ловкостью начала подбрасывать свой зад, изгибая спину и выворачивая бедра. Ее влагалище сосало меня. Вдруг я почувствовал спазмы в ее теле. Ее влагалище сильно сжало мой орган, отпустило его, вновь сладострастно охватило его и сдавило.
И как в тумане, ничего не видя перед собой я наклонился к ее головке, захватил губами пряди ее душистых волос, вбирал их к себе в рот тянул их и... спускал... Спускал в ее тело долго, сильно, много, пока в изнеможении не упал на ее горячую спину.
Поднявшись я жадно напился воды и привел себя в порядок.
Измученная, но удовлетворенная Кито лежала в той же позе, в какой я ее оставил. Я ласково погладил ее по розовеньким ягодицам и подкрепил свою ласку горячим поцелуем.
- Ничего девочка, - утешал я ее - если все будет благополучно мы уедем во Францию и всегда будем вместе.
Говоря так я вспомнил о прекрасной незнакомке в палате напротив. Мне захотелось еще раз увидеть ее.
Я помог Кито одеться и мы окончательно решили все сложные вопросы завтрашнего, решающего дня. Чтобы устранить неизбежные помехи со страны толстой сестры, мы решили, что Кито подсыпет ей сильно действующего слабительного, а когда она убежит в туалет врача будет сопровождать Кито. Я должен буду разделаться с врачем, переодеться в его одежду, загримироваться с помощью Кито под японца... Ну, а дальнейшее зависит только от меня.
