- Ебать, она здесь без лифчика, - он повернул экран в мою сторону, на этом фото моя Лена стояла в обтягивающей майке, но ничего вульгарного в этом не было, только чуть выделялись её соски (у неё небольшие сисечки).
- Кто она у тебя?.. Говори.
Очевидно, он хотел, чтоб я тоже как-нибудь обозвал её. Я молчал... Выслушать я ещё был готов, поддакнуть, - выбора не было. Но самому её оскорблять, вслух перед другим мужчиной, пусть даже заочно, - она не заслужила, чтоб любящий её муж... Язык не поворачивался. И я молчал, не выпуская его орган из своих рук...
- Не слышу. Ну! - он дал мне пощёчину, очень слабую, но я понял, что лучше его не злить.
- Прошмандовка, - выпалил я первое пришедшее на ум слово.
- Ещё, - он перелистнул фото, приставил экранчик ближе ко мне, - Твоя жена...
На фото был портрет Лены, она чуть улыбалась, смотря с экрана, спокойное милое личико... Он повторил пощечину (скорей даже просто её «обозначил»).
- Она проститутка, пизда, подстилка, - выпаливал я похабные эпитеты в её адрес (а что мне оставалось?), - Шалава!..
- Ещё, - он убрал у меня с губы прилипший к ней свой лобковый волос.
- Подстилка ёбанная...
- Соси.
Слышала бы моя жена, милая интеллигентная женщина, - даже можно сказать, совсем ещё девушка, - какими словами я обругал её, поддавшись доминированию какого-то незнакомца, только чтобы угодить его извращённым прихотям, она конечно утратила бы ко мне всякое уважение...
Я продолжал насасывать. В обе руки я взял по его яичку, – они были подтянуты к основанию члена - слегка оттянув их вниз, я их покатывал, приминал. Они были уже не столь плотными - сказалась эякуляция от первого моего отсоса. Но по-прежнему они были крупными – настоящие мужские яйца, заключающие в себе силу. Пропуская его ствол глубоко в себя, я прикасался к ним подбородком, - из меня обильно выделялись слюни, капали изо рта...
Прервавшись, я целовал его ноги, выше коленей. Он не возражал. Крепкие волосатые ноги... Я прижимался к ним щекой. Потом, склонив в сторону его ствол, поцеловал его в куст на лобке, полизал его густую плотную волосню. Робко поцеловал в живот (вдруг ему не понравится?), - он не возражал, в какой-то момент мне даже показалось, что он проявил ко мне нежность, - он погладил меня по щеке, по голове, впрочем всего один раз, но этого хватило, чтоб я возбудился ещё сильнее, хотя казалось бы, сильнее уже было невозможно. Мне хотелось к нему ластиться. Он был таким маскулинным – весь, от жёсткости в глазах до багрового кругляша залупы. Я хотел его ублажать, демонстрировать свою преданность. И конечно, в те минуты без малейших колебаний я готов был бы предоставить ему в пользование свою жену, - и даже если бы она сама не захотела, испугавшись его брутальности или ещё по какой причине, я помог бы ему взять её силой. Впрочем, он справился бы и без меня. Но я бы хотел подглядывать: как он взял бы её силой (она бы беспомощно отбивалась), подмял её под себя и жадно отъебал, подвергнув своим неистовым фрикциям, – и её женскому нутру, беззащитному перед вторгшимся семенем, не останется ничего иного, как принять его, ороситься им, - пусть он сделает с ней это, - а я буду подглядывать украдкой, как он слезает с неё, удовлетворённый, - подглядывать и дрочить (о, как бы захотелось мне тут же облизать её поруганную пизду), - она будет лежать, тихо всхлипывая, обречённо осознавая, что её только что изнасиловали, но не зная ещё того, что яйцеклетка внутри неё уже скоро предательски соединится со сперматозоидом её насильника, - она понесёт в себе плод от него...
Я осыпал его хуй поцелуями. После этого я стал снова сосать...
- Давай-ка почмокай... как ты умеешь, - распорядился он.
И я причмокивал, довольный, что угождаю ему тем самым. Очень скоро его ствол стал как нельзя более твёрдым, - твёрдым как камень, обтянутый кожей. Его дыхание надо мной становилось громче. Я ощущал, как он блаженствует, и старался изо всех сил: проталкивал член в глотку (это стало труднее), присасывал... Основную работу я делал ртом, рукой стараясь лишь помогать, медленно, но верно приближая его к оргазму (я не позволял себе рукой задевать его головку, мне казалось, он этим будет недоволен). И уже чувствовалось, что он вот-вот кончит, когда он вновь сказал мне прерваться. Я выпустил его член, - он отпружинил, и покачиваясь, навис над моим лицом, - фаллос, налитый мужской силой, - как раз именно такой, о каком я всегда мечтал... (Мне всегда нравилось смотреть на фотографии мужчин с такими членами, - с таким «взлётным» углом эрекции, у меня самого всегда стоял максимум горизонтально, их же «палки» торчали вверх, причём сами они выглядели расслабленно и спокойно, - мужчины, уверенные в своих членах, - этот контраст между железной твёрдостью их «палок» и расслабленностью их самих всегда сводил меня с ума, вызывая одновременно зависть и желание отсосать, - и ещё, чтоб однажды такой вот член вонзился в лоно моей жены, покончив с её супружеской верностью, - я бы стал любить её ещё больше...).
- Покажи-ка свой, - скомандовал он мне.
- Вы же видели...
- Делай, что говорят.
Я приспустил спереди панталончики: пенис от возбуждения был увеличен, вытянут, но при этом висел, как у импотента, - как будто даже не смея сравниться с его вздыбленным елдаком...
Он усмехнулся:
- Бля, вот на хуй ей такой муж, - сказал он, и нагнувшись немного, выпустил смачный плевок мне в лицо (я совершенно не ожидал), - Утрись...
Он дал мне футболку, я вытерся...
- Она не кончает с тобой, признайся?..
- Нет...
(К сожалению, это было правдой. Член у меня никогда подолгу не задерживался в её писе, я не успевал довести её до оргазма, и мне приходилось подлизывать ей уже после полового акта, либо она сама натирала себе клиторик, почему-то никогда не доверяя это мне. Помогал и наш фаллоимитатор. Но чаще она просто оставалась без оргазма. Она никогда не жаловалась, но я не мог не чувствовать свою ущербность в качестве мужчины.)
- А со мной она бы кончила?..
- Да. Вы такой... Я бы хотел с ней вместе пососать ваш хуй!..
Он ещё раз плюнул мне в лицо:
- Продолжай, я скоро всё...
Я снова вытерся и взял в рот, вернувшись к столь милому мне занятию...
(Он должен ей понравиться. Её «святая святых» между ног раскроется для него, увлажнится, и впустит в себя его – его прямой, стоячий, вожделеющий её хуй. Кажется, нет ничего слаще, чем видеть, как другой мужчина доводит до оргазма твою возлюбленную жену, – слышать её стоны, вскрики, видеть её глаза, когда она оргазмирует. Он будет иметь её со всей страстью, забыв о всех прочих своих любовницах (естественно, и она отлучит мой членик от своей пипи), - и когда её женское естество ответит ему зачатием, с какой тогда нежностью и любовью я буду гладить её живот, растущий день ото дня, - как я буду ей благодарен. Я буду просто сходить с ума, от ревности и обожания, видя её обрюхаченной, готовящейся родить от него, и снисходительно наблюдающей, как, обцеловывая её живот, я буду мастурбировать...).
- Залупу с силой поприсасывай, - скомандовал он, - Соси, педрила. Сильней!..
И я что есть силы втягивал в себя его налитую кровью «шишку», с таким усердием, как если б от этого зависела моя жизнь. С каждым таким моим присосом мой «повелитель» издавал отрывистые стоны. На какое-то время он затих, как бы сдерживая себя, но я не сбавлял усилий и был, наконец, вознаграждён: он шумно стонуще выдохнул, и тут же из него начала исторгаться сперма. Кажется, её было даже больше, чем в первый раз (неужели так подействовали Ленкины фотографии?), - я чуть крепче сжал его яички, - мощные выпрыски молофьи следовали один за другим, - я ощущал языком, как сперма с силой проходила по каналу его члена, - и когда уже казалось, что её запас иссяк, после некоторой паузы, в рот мне ударила последняя струя. Всё его семя я сглотнул...
- Пиздец, - произнёс он тихо, отложив смартфон, - Заебись ты вафлер...
Я отстранился, наблюдая, как опускается его орган...
- У вас была такая... взрывная эякуляция. Можно спросить, с какой из фоток вы так сильно кончили?..
Он показал фотографию моей Леночки, на ней она сидела на качелях, - такая нежная и летняя, - случайно под юбкой оказались чуть видны её белые трусики... (Я даже почувствовал лёгкий приступ ревности: получается, он кончил с ней, а не со мной...).
Я хотел было снова взять в рот, однако он не позволил:
- Кончи так...
- Но мне хочется пососать!..
Ничего не сказав на это, он поднялся, очевидно собираясь выйти. Я тоже поднялся.
- Ну пожалуйста, - взмолился я, помню, каким-то ноющим тоном, - Прошу вас...
- У тебя же даже не стоит, - он указал рукой на мой перед: действительно, трусики не оттопыривались.
- Это от волнения. Он встанет. Мне очень хочется...
- И что. Мне вот ссать хочется... Я литр пива выпил, - он помолчал многозначительно, - Послужишь писсуаром?..
- Как?..
- Опять как, ёпт. Вставай на колени, открывай рот.
- Вы что. Это извращенье...
Он подождал немного, ожидая видимо, что я передумаю.
- Окей, ладно... Мне надо в туалет.
Я понял, что если он сейчас уйдёт, я уже больше не смогу его уговорить. И я сдался...
- Пожалуйста, - упав на колени, я загородил ему дорогу, - Пожалуйста, прошу вас...
- Открывай ротик.
Я поднял голову, приоткрыл рот.
- Шире. И не вздумай трогать свой, пока я не разрешу. Давай сюда отойдём...
Не вставая с колен, с открытым ртом, я продвинулся за ним вглубь парной...
- О бля, ты прямо самодвижущийся писсуар...
Он встал напротив меня, - сильный, грубый мужчина, не терпящий возражений, - придвинув к себе мою голову, направил своего «змея» мне в рот...
