– Ах ты гад! – взвизгнула Катя. Теперь она, конечно, не рискнула бы совать их в свою горящую щелочку – я отнял у нее возможность подрочить! – Пусти! – Она рванулась встать, но я схватил ее за бедра и прижал к дивану.
– Хочешь кончить, да? – прорычал я. – Тогда хватит меня динамить! Сейчас ты мне его снова поднимешь, поняла? А потом я тебя трахну. По-настоящему трахну. Только так и кончишь!
– Мразь! – прошипела Катя.
Как же она была прекрасна сейчас – в бешенстве, на пике возбуждения, и в полном осознании своего проигрыша! Конечно, она все еще могла решительно отказать… конечно, я не стал бы ее насиловать… конечно, я отпустил бы Катю, если бы она дала настоящий отпор, и она это знала… Но она слишком завелась. Ее горячее тело слишком вожделело мужчину, и слишком хотело уступить. Ее похоть сейчас пересиливала ее нежелание изменить мужу… да и потом, она и так уже слишком много мне позволила. Когда лежишь голая перед голым мужиком, которому ты только что отдрочила и дала на себя кончить, а он почти заставил кончить тебя – не так-то легко по-прежнему считать себя верной супругой. И Катя сдалась.
– Ладно, скотина, хрен с тобой, – проговорила она сквозь зубы. – У тебя точно в третий раз встанет?
– А ты уж постарайся, – посоветовал я и отпустил ее.
Мы сменили позу. Я устало развалился на диване, а Катя встала на колени у меня между ног и приникла ртом к моему опавшему члену. Он уже почти потерял чувствительность – но когда его нежно взяли мягкие женские губки, всосали в горячий и влажный рот, приняли на подвижный язык – я даже закрыл глаза от сладкого расслабленного удовольствия. Катя заработала губами и языком – умело и усердно.
Да, она старалась. Действительно старалась. Уж очень ей хотелось поскорее его поднять. Но и правда, не так-то просто было возбудить меня после второго окончания. Ей пришлось сосать долго, очень долго. Вряд ли раньше Кате доводилось столько времени держать во рту мужской член, да еще когда самой так не терпелось кончить. Жадно сосущая блондинка изнемогала от желания. Она терлась бедрами друг от друга, сжимала и тискала свои скользкие и блестящие от крема и спермы груди… но все-таки контролировала себя, все-таки не смела дотронуться до того места, которое жаждало этого больше всего…
Наконец Катины искусные губы и язычок начали на меня действовать. Силы возвращались ко мне, и член, стиснутый ее мягким, непрерывно играющим ротиком, вновь стал набухать и наливаться жаром. Катя приободрилась и удвоила старания… Когда моему инструменту стало совсем тесно у нее во рту, она выпустила его, перевела дыхание, отерла губы от ниток слизи и сказала:
– Уф, наконец-то встал! Я уж думала, до вечера провожусь!
После чего вскочила с колен, нетерпеливо оседлала мои бедра, ухватилась за плечо, другой рукой направила мой торчащий ствол – и насадилась на меня с глубоким, протяжным стоном долгожданного удовлетворения. О, как давно она этого жаждала! Да я и сам, хотя и после двух разрядок, с каким удовольствием ощутил это упругое, скользящее сжатие моего налитого кровью члена нежным, горячим, податливым женским естеством! Страстно прижимаясь ко мне, скользя пышными грудями по лицу, Катя двинулась вверх, вниз… она была слишком, слишком возбуждена, она давно была на пределе! Запрокинув голову, судорожно выгнув спину, до крови впиваясь ногтями в мое плечо, она закричала… ее нутро сдавило мой ствол, чуть не выворачиваясь наизнанку в судороге оргазма…
Это, конечно, было только начало… Я-то был уже изрядно выдоен и не мог кончить так быстро… но и не собирался отпускать Катю, пока не доведу дело до конца…
– Ложись! – велел я, как только она слегка отошла от оргазма.
И соседская жена беспрекословно легла на диван и раскинула ноги. Какой смысл был ломаться сейчас? Измена уже произошла, и что бы я ни делал, это ничего не добавляло… Я лег на нее сверху, пристроился, вошел… и сразу без лишней раскачки вогнал на всю глубину, взял ее резко, по-хозяйски… Катя издала сладкий стон, обвила меня ногами, закрыла глаза… может быть, она пыталась вообразить на моем месте мужа?
– Смотри на меня, смотри! – прохрипел я. – Смотри, кто тебя трахает!
Катя покорно открыла глаза, но такие затуманенные от похоти, что вряд ли что-то видела, вряд ли что-то соображала… Я задвигался в ней быстро, грубо, без нежностей… я жестко долбил ее, пока она снова не начала кричать – в голос, без перерыва… Второй оргазм был сильнее первого, но я все еще не кончил, мой выжатый досуха член так и стоял как штык…
– Раком вставай! – приказал я, отпуская Катю.
– Как же ты меня заездил… – простонала она, но все-таки послушно встала на четвереньки.
Я звонко, от души шлепнул ее по сочным ягодицам, раздвинул, легко вошел в размякшее как кисель нутро… и снова долго, сильно, безжалостно драл, пока не довел до третьего оргазма… Мы оба уже изнемогали, но все-таки она нашла в себе силы пискнуть: «Ой-ой, не в меня!» – когда почувствовала, что я снова готов разрядиться… Я успел выдернуть и излился ей на задницу… в полнейшем изнеможении рухнул рядом с ней на диван, и мы долго лежали, прижавшись друг к другу, не в силах пошевелиться…
– У тебя душ есть? – сонно произнесла наконец Катя.
– Душевая кабинка, – так же сонно ответил я. – Во дворе.
– Тогда я лучше к себе пойду, – решила Катя, но не пошевелилась. Сказала похолодевшим голосом: – Надеюсь, ты понимаешь, что это был первый и последний раз?
Я что-то неопределенно хмыкнул, и она продолжала:
– Знаю, что ты обо мне думаешь. Все фигня. Мне было скучно, хотелось поиграть, я слегка заигралась. Это была ошибка. Продолжения не будет. Все понял? Да, кстати, Никита, давайте-ка опять на вы. Все поняли, Никита?
Мы так и лежали, прижимаясь друг к другу голыми, мокрыми от пота, расслабленными и удовлетворенными телами. Ну что ж, на вы так на вы…
– Вас понял, Екатерина, – сказал я, кладя руку ей на грудь. – Вы, Екатерина, отлично сосете и отлично трахаетесь.
Катя отвела мою руку, но не так чтобы очень решительно.
– Вы, Никита, тоже неплохо держались, – признала она.
– Лучше Валеры?
Катя промолчала, и само это молчание было ответом.
– Еще раз: больше ничего не будет, – сказала она наконец. – Все, пустите меня, я пойду.
Но я обнял ее и не отпустил, пока не добился поцелуя в губы. Катя немного посопротивлялась, но все-таки уступила, все-таки отдала рот моему рту. Я долго и нежно целовал ее неохотные губы, влажные и припухшие после долгого отсоса. Я запустил руку ей между бедер — она и тут посопротивлялась, но все-таки раздвинула – и, не переставая целовать, ласкал ее там. Когда я почувствовал, что Катя снова течет, что ее губы страстно отвечают на мои поцелуи – только тогда я отпустил ее.
– Сволочь, – сказала она зло и возбужденно. – Еще раз: никакого продолжения не будет, понятно? – повторила Катя, перелезла через меня, накинула халат, взяла купальник и ушла.
На следующее утро она, конечно, опять явилась.
