— Закусывай давай, Костя. А то на голодный желудок опьянеешь. - мать подвинула ко мне тарелку с котлетами, после того, как мы с ней выпили водки.
Сама мама Нина к закуске не притронулась. Она лишь отщипнула кусочек хлеба и, понюхав его, потянулась к сигаретам. Пачка "космоса " лежала тут же, на кухне, на подоконнике.
— Тебе хорошо говорить, Нина. Ты в торговле работаешь. У тебя есть возможность водку достать. А у нас в деревне её нет. Вот и гоним свой самогон. Правда, по ночам приходится гнать. Днём милиция по домам шастает. Будь она неладна. - ответила моей матери худая и высокая, как жердь, тётя Лида, закусывая выпитый самогон солёным огурцом.
Женщины слегка закусили и принялись за работу. Накладывая из стоящих на плите кастрюль и сковородок различные закуски в тарелки и нося их на подносах. В зал, на столы.
— Вот тебе открывалка, Костя. Открывай консервы. И бутылки с лимонадом. Только пробки с них до конца не снимай, а то весь газ выйдет. - напутствовала меня мать положив передо мной на стол открывалку.
Я сидел на стуле, ел вкусные домашние котлеты с хлебом, балдея от алкоголя. Выпитая водка приятным теплом растеклась у меня в желудке, и мне захорошело.
Мама Нина, не выпуская сигареты из губ, носила тарелки из кухни в зал. И я искоса на нее посматривал, особенно уделяя внимание её жопе, выпирающей под туго обтянутой серой юбкой.
В доме было жарко из-за натопленных в комнатах печей, и мама сняла себя тёплые трико, которые были пододеты у нее под юбкой. И сейчас сверкала голыми ножками по дому, неся подносы с закусками.
К слову сказать, моя мать выгодно отличалась от тех двух деревенских тёток, которые помогали вместе с ней накрывать столы в доме.
Тётя Лида и тётя Зина были не намного старше моей матери, но обе уже довольно потрепанные жизнью. У обеих тёток были обветренные лица, так как им постоянно приходилось работать на улице в любую погоду. И руки у женщин больше похожи на мужские, жилистые, привыкшие таскать тяжести. А вот у моей мамы ладошки были нежные, белые, и сама она из себя была конфетка.
Деревенские бабы не пользовались косметикой, и только у худой тёти Лиды были слегка подкрашены губы. А вот мама Нина накрасила не только губы яркой помадой, но и глаза, подведя их синими тенями. И ноготки на пальцах у моей мамы были накрашены красным лаком. Вдобавок она ещё благоухала дефицитными польскими духами, распространяя возле себя приятный запах.
И у меня вновь встал колом член. Глядя на мать. Едва я вспомнил, как вчера вечером дома увидел ее, курящую на кухне и голую ляжку в разрезе халата.
— Ну, вроде все девки. Закуски на первое время на столах есть. А горячее через час подадим. Я кастрюлю с картошкой и котлетами в печь поставила. Там в тепле будут стоять. - сказала полноватая тётя Зина, которая была за старшую.
Она сняла с себя фартук, давая знак подругам, что работа по сервировке свадебных столов закончена. Моя мать и худая тётя Лида тоже сняли с себя фартуки, повесив их на спинку стула, стоявшего у русской печи, в которой на прогоревших углях стояли большие кастрюли с толченой картошкой и котлетами.
— А вот и молодые приехали. Нужно мужикам магарыч вынести. С утра стоят. А то мой алкаш с меня не слезет. - тётя Зина, выглянув в окно, заметила, как к дому подъехали машины, раскрашенные разноцветными лентами и надувными шарами.
Это молодожены вернулись из ЗАГСа и, как положено ожидавших их мужикам на улице нужно было вынести выпить и закусить. Не все деревенские были приглашены на свадьбу. Вся деревня по любому в дом не влезет. И некоторые просто пришли на " сенцы" поглазеть на свадьбу и выпить стопочку за здоровье молодых.
Тётя Зина с худой подругой, взяв со стола заранее подготовленную трехлитровую банку с самогоном, рюмки и закуску - черный хлеб с котлетами. Накинув телогрейки, вышли на улицу поить замерших на морозе мужиков. А мы с матерью на время остались в доме одни.
— Ты мне смотри, много не выпивай за столом, Костя. Лучше поешь. - предупредила меня мать, стоя у зеркала, висевшего на кухне над раковиной умывальника, подкрашивая помадой губы.
— Я не собираюсь напиваться, мам. Ты же знаешь, что я не люблю водку. - ответил я матери, пялясь на ее жопу под юбкой.
Мать стояла ко мне спиной, подкрашивая губы, и ее пухлая попка здорово выпирала, обтянутая тугой тканью приталенной юбки.
— А я с тобой рядом за стол сяду и буду следить, чтобы тебе никто не наливал. - предупредила мать, поворачиваясь ко мне передом.
Она ещё что-то хотела сказать, но не успела. В дом вошли молодые жених и невеста с друзьями и подругами, а вслед за ними толпа приглашенных на свадьбу гостей.
Как и говорила мать, она села со мной рядом за стол. И во время застолья следила, чтобы меня сильно не спаивали. Мама Нина сама наливала мне в рюмку водки. Но делала это не часто. Больше следила, чтобы я закусывал всем тем, что было на столе.
А стол у заведующей колхозными складами тёти Вали был вполне приличным, учитывая голодное перестроечное время. На столе из холодных закусок стоял в чашках традиционный для деревни холодец. Маринованные грибы, селёдка, густо посыпанная кольцами лука и заправленная подсолнечным маслом. Жареное и тушёное мясо. Как никак, хозяйство мамина школьная подруга держала большое, корма для животных у неё были дармовые.
Сыр, колбаса, различные консервы и другие закуски. Все, что мы привезли с мамой Ниной из города. Между тарелками стояли бутылки с водкой, графины с подкрашенной чаем самогонкой и открытый мной лимонад. А также вино для женщин. Хотя все пили водку и самогон, а вино так и стояло нетронутым.
Когда гости более менее закусили и согрелись водкой с мороза. На столы подали горячее. Картошку с котлетами. Моя мать в этом не участвовала. За неё всё сделали подруги Лида и Зина.
— Не хочешь потанцевать, Костя? - сказала мне мать и толкнула локтем в бок, показывая глазами на другую половину дома, где молодежь, приглашенная на свадьбу, устроила дискотеку.
Спустя несколько часов застолья места за столами в зале заметно поредели. Часть гостей, в основном мужики, вышли курить на улицу. А молодежь перебралась в другую комнату, где, включив магнитофон, танцевали друг с другом. Остальная часть оставшихся за столом гостей пели русские народные песни под гармонь.
— Конечно хочу, мам. Но с кем мне танцевать. Тут нет девчонок, моих ровесниц. - с недоумением я было спросил у матери, по началу подумав, что она хочет выпроводить меня из-за стола, где по большей части сидели пьяные мужики и бабы.
Я бы сам с радостью пошел бы в другую комнату, в которой играл магнитофон, но там собрались девчонки и парни гораздо старше меня по возрасту. Дочка у тёти Вали была уже довольно взрослой и выходила замуж в двадцать пять лет. И ее подруги и друзья были примерно одного возраста с ней и даже старше.
— А я разве не пара для тебя, Костя. Пошли. Хочу молодость вспомнить. - ответила мне мать, вставая из-за стола, беря меня за руку.
В соседней комнате, когда мы туда вошли с матерью, было полутемно. Играл магнитофон, а на стене над застеленной красным атласным покрывалом кроватью светила самодельная светомузыка, состоящая из покрашенных разноцветной краской обычных лампочек.
Это была спальня невесты, дочери тёти Вали. Судя по цветным фотографиям известных артистов, вырезанных из журналов и прикрепленных на стене над кроватью. Тогда многие молодые люди, и я в том числе, вырезали из журналов фотографии артистов и музыкальных групп и клеили их у себя в комнате на стену.
— Потанцуй со мной, Костя. Сто лет ни с кем не танцевала. - едва войдя в комнату, мать прижалась ко мне и, обняв меня за плечи, закружила в танце.
В комнате невесты играл магнитофон. И все присутствующие парни и девчонки танцевали медленный танец, прижавшись друг к другу.
— Только я не умею танцевать. Нина. - честно признался я матери, обнимая её за талию.
Я умышленно назвал мать по имени, чтобы чужие не догадались о том, что мы с ней родственники. Хотя мои опасения были напрасны. На нас никто не обратил внимание. Так как многие парни и девчонки были выпившие и единственное, что их интересовало, так это общение друг с другом.
Вокруг слышался смех, приглушённый девичьий хохот и молодые баски парней. Молодежь веселилась в полутемной комнате, а некоторые парни от слов переходили к делу, откровенно лапали девчонок за груди и другие части тела. Те пьяно хихикали, нарочито отталкивали от себя своих кавалеров. Но не уходили от них. Девушкам нравилось ухаживание парней, и смущались они для вида.
— Ты мне, главное, на ноги не наступи, Костя. А танцевать я тебя научу. Тут нет ничего сложного. - ответила мать, так же, как и я, умышленно назвав меня по имени, а не сыном, к примеру.
Моложавая тридцати шестилетняя мать хотела, чтобы все думали, что мы пара. И со стороны так и выглядело. Молодой парень танцует со взрослой девушкой. На тётку моя мать никак не походила.
Предупредив меня, чтобы я не наступал ей на ноги во время танца. Мать, держа свои руки на моих плечах, прижалась ко мне всем телом, и я, танцуя с ней, явственно ощутил давление её сисек и живота. У мамы Нины был небольшой сексуальный животик, и сейчас в него упирался мой член.
Низкорослая мать, прижав свою голову к моей груди, танцевала со мной медленный танец, а у меня от её прикосновения встал колом член в штанах и упёрся матери в живот. Она это естественно ощущала, но не подавала виду и тем более не делала попыки от меня отстраниться.
И уже под конец танца, одурманенный близостью с мамой, а также выпитой за столом водкой. До этого удерживая руки у нее на талии. Я взял и переместил их ей на жопу и легонько помял маме ягодицы через юбку.
Я видел, что некоторые парни, танцуя с девочками, так и делали - откровенно лапали их за попы. И я решился. Не смотря на боязнь непредсказуемых последствий моего поступка. Желание прикоснулся к её пухлой жопе было сильнее страха получить нагоняй от матери. Она могла мне конкретно врезать кулаком. Как била до этого мужа и алкашей в магазине. Но мои страхи были напрасны. Ничего не произошло.
