- О, моя дорогая, - сказал я, - я не хочу, чтобы этот момент заканчивался.
- У нас впереди весь вечер, - ответила она, - и еще много чего.
Для меня было музыкой слышать такие слова от нее, и когда ее рука скользнула к моей промежности, я послушно разорвала там корсет, пока моя щель не оказалась обрамлена красивым кружевом. Длинные–предлинные ногти Нади царапали мой клитор, быстро подводя меня к грани оргазма, но затем, почувствовав это, она убрала руку и сказала:
- Раздень меня, любовь моя, я хочу тебя - всю тебя!
Я расстегнула молнию на ее платье и спустила его с плеч. Оно упало на пол с тихим шелестом
И она была обнажена, если не считать тяжелой серебряной цепочки. Мы вместе упали на диван, и она помогла мне снять мой наряд, затем, как молния, ее два длинных пальца оказались глубоко в моем горячем влажном влагалище, и их движения издавала хлюпающие звуки, когда мое дыхание участилось до предела. Затем, как раз когда я собирался кончить, она вытащила из меня свои пальцы.
- Я надеюсь, тебе понравится то, что я сейчас сделаю, и тогда ты сделаешь то же самое для меня - загадочно произнесла она, а затем, в качестве объяснения, погрузила изящный указательный палец в глубину моей задницы. Я никогда не испытывала подобной боли – довольно мучительной, но с примесью чего-то еще, глубокого и непреходящего экстаза, такого сильного, что я не могла выразить это словами, и когда я почувствовала, как другой палец присоединился к первому, впервые в жизни открывая мой бархатный туннель, я пошевелилась.Я думала, что могу умереть от удовольствия – и боли. Я кончила с шумом и криками, после чего моя вагинальная жидкость растеклась по всей Наде, а затем, рыдая, упала в ее объятия.
- Мне так жаль, дорогая, я не хотела причинять тебе боль, - пробормотала она.
- Дело совсем не в этом, - попытался я успокоить ее. - Я никогда не испытывал ничего подобного. Я люблю тебя.
- А теперь сделай то же самое для меня, - сказала она и откинулась на спинку дивана, широко раздвинув ноги. Ее розовое влагалище было открыто и манило, и когда она просунула руку между ног и широко раскрыла губы, я увидел темную глубину ее дырочки, слегка пульсирующую по мере того, как ее возбуждение возрастало. Мне оставалось только лизать ее, и она стонала от удовольствия, когда я покусывала ее клитор, зажав кольцо между зубами. Затем, как она делала со мной, я засунула палец в крошечную сморщенную дырочку ее ануса. Она застонала и заерзала, когда я вошла глубже, а затем, задыхаясь, произнесла:
- Еще, дорогой, еще!
Я добавила еще один палец, потом еще, и она начала выгибаться и извиваться, пока я трахала ее анус рукой. Вскоре она кончила с мощным толчком.
Когда мы сидели, она обнимала меня за плечи, и мы оба снова были одеты в наши сексуальные наряды, она сказала:
- Я хочу, чтобы ты думала обо мне – о нас – когда мы не с нами.
- Ты имеешь в виду, когда мы не вместе?
- Да, о, у меня такой плохой английский!
- Я действительно думаю о тебе, Надя.
- Согласна, что ты должна быть без трусиков и лифчика, и мы собираемся сделать тебе пирсинг, не так ли?
Идея весь день ходить обнаженной под юбкой и блузкой была приятной, но я не была уверена насчет пирсинга и спросила ее, будет ли больно.
- Да, когда мне делают пирсинг, это больно, но очень возбуждает, - загадочно ответила она. Я не была в этом уверена.
На следующий день я пришла на работу без трусиков и лифчика Надя позвонила, когда я пила утренний кофе.
Ты одета так, как мы договаривались? - спросила она.
- Да, - ответила я.
- Хорошо, я тоже. На мне мини-юбка, а теперь я схожу в обувной магазин.
Одна только мысль о том, что продавщица увидит ее бритую киску и интимное украшение на ней, заставила меня взмокнуть, потому что я знала, что у нее на уме, иначе она не рассказала бы мне об этом мини-юбка.
В тот вечер она подтвердила, что именно так и поступила, и я почти позавидовала девушке в магазине. Я сказала ей, что просто весь день бродила по магазину, думая о ней, и моя нагота под униформой постоянно напоминала мне об этом. Мы поиграли с игрушками, которые она купила, и Надя показала мне связку синих пластиковых шариков, которые каждый из нас попробовал. Мне нравилось чувствовать, как они один за другим выскакивают из моего заднего прохода, а зрелище того, как они выходят из прямой кишки моей возлюбленной, было, пожалуй, еще более волнующим. Затем она сказала мне, что следующим вечером пойдет со мной в салон для пирсинга. Честно говоря, эта идея меня напугала.
Когда мы пришли в магазин на Паддингтонской улочке, Надя удивила меня:
- Я тут подумала – у тебя маленький клитор, и он хорошо спрятан. Может быть, мы займемся твоим язычком?
Я почувствовала облегчение, но также не знала, каково это - чувствовать проколотый язык. Однако я согласилась и даже не почувствовала ничего, когда удивительно профессиональный парень в чистом белом лабораторном халате побрызгал мне на язык каким-то обезболивающим средством, затем ловко проколол его и вставил в него коралловую серьгу на золотой ножке. Это было действительно очень странное ощущение, и я подумала, что из-за этого моя речь звучит по-другому, но Надя сказала, что ей не терпится, чтобы я провела языком по ее влагалищу, когда пройдет первоначальная болезненность.
Когда, спустя три дня, я, в конце концов, согласилась сделать ей одолжение, она закричала от удовольствия, когда я провела своим языком по ее клитору, а затем глубоко вогнала его в ее мокрое влагалище.
Несколько недель жизнь протекала очень приятно. Надя стала заходить за мной в магазин, когда не была занята, а однажды зашла за мной, когда Хелен отправила меня по срочному поручению. Я вернулась и застала их болтающими и смеющимися вместе.
На следующий день Хелен сказала:
- Твоя подруга очень милая, и ее английский значительно улучшился.Тебе так повезло, что она у вас есть.
Не уловила ли я в ее словах нотку зависти?
Но в тот самый день, когда состоялся этот разговор, Надя произвела на меня ошеломляющее впечатление.
- Меня пригласили поработать в Лос-Анджелесе, - сказала она. - Там фантастические деньги и, возможно, будет возможность сняться в кино
- Это очень круто - выдавила я, но, должно быть, выглядела ужасно грустной.
- О, дорогая, - сказала она, - мы ведь можем навещать друг друга, не так ли?
- А не "поедем со мной!, - заметила я. Это явно был не вариант. Мои глаза затуманились слезами, когда я шла к станции метро по пути домой.
После отвратительной ночи я, должно быть, выглядела разбитым, когда на следующее утро пришла на работу, потому что Хелен буквально набросилась на меня.
- Что случилось?
- Послушай, Сара, я знаю, что это не поможет, но у меня есть два дополнительных билета в Фестивальный зал на завтрашний вечер. Не хочешь пойти со мной?
Я мрачно кивнул:
- Спасибо, Хелен, с удовольствием.
После этого она оставила меня в покое на весь день.
На следующий день мне позвонила Надя, которая собиралась куда-то на фотосессию. Ее голос звучал отстраненно, как будто она уже выбросила меня из головы.
В тот вечер я стояла и ждала Хелен в огромном, хорошо освещенном фойе Фестивального зала, над которым возвышалась функциональная архитектура пятидесятых годов. Когда она появилась, я с трудом узнала ее – я впервые увидел ее одетой после показа мод, когда на ней было простое черное платье, – и она выглядела очаровательно в длинном бледно-зеленом шелковом платье-футляре и ажурном палантине, накинутом на плечи. Я беспокоилась, что была одета в простую темно-бордовую рубашку на пуговицах, но Хелен сказала, что я выгляжу прекрасно. Музыка была чудесной: невероятно молодой корейский скрипач исполнял концерт Бетховена, затем оркестр исполнил вторую симфонию Сибелиуса, от которой у зрителей дух захватывало. В антракте Хелен сказала:
- Не стоит стоять в очереди за выпивкой – давайте выпьем позже. Тебе нравится?
- О да, Хелен, спасибо.
При этих словах она потянулась и сжала мою руку, и пока я размышляла о ней, так как никогда не слышала, чтобы она упоминала о муже или парне, я осознала, что ее рука все еще лежит на моем бедре. Я также поняла, что это было приятно!
Потом она спросила меня, не проголодался ли я, и мы оказались в индийском ресторане недалеко от Чаринг-Кросс. Когда, когда мы пили кофе, я почувствовала, как нога Хелен в носке прошлась вверх и вниз по моей икре, бросив туфлю, я вопросительно посмотрела на нее, и, ожидая ответа, она потянулась через стол к моей руке.
- Тебе понравился сегодняшний вечер, моя дорогая? - спросила она.
- Это было чудесно.
- И я вижу, тебе понравился ужин. Почему бы тебе не позволить мне приготовить для тебя, скажем, завтра вечером?
- Мне бы этого хотелось, мне бы этого очень хотелось.
И я была честен. Она была хорошей собеседницей, обладала определенной зрелостью и доминирующей личностью, что почему-то приводило меня в восторг. Я не думала, что вполне готова к новым отношениям, но что плохого в том, чтобы сходить куда-нибудь перекусить?
