Я что то такое рычал, плакал в подушку, молил “еще и еще!”, и “оттрахай меняяяя!!”, заводя руки за спину, хватался за крепкую попку, вжимался, сзади что-то мокро хлюпало, причмокивало, и присасывало, меня обхватывали снизу за плечи, ласкали спину упругой грудью, и нещадно, размашисто драли в попу, шепча на ухо развратное, одуряюще-заводящее…
- Да…Да…маленький мой… да, хороший,... мммм… какая у нас попочка… узенькая, где ты был раньше, засранец, три года впустую, блядь…знала давно бы оттрахала… не смей кончать, не смей!… осподи, как же мне хорошо… еще… еще… еее…. и-и-и-и-и-и… подмахивай…подмахивай….да, да, да, вот так, вот так, вот так...солнышко…ялюблютебя, да…нет, не надо, я сама тебе подрочу… оххх… оххх… я…я уже…сейчас…Сашка, я люблю тебя…привстань, привстань…только не соскакивай… откинься на меня, откинься…вот так… и за попу придерживай…
Мы откидываемся на колени. В голове полные ебеня, набухший до состояния корабельной мачты член бьется о живот с нами в такт. Вот и конец. И ведь не пожил совсем… Кажется еще немного и меня разорвет на куски… Скользкая ладошка охватывает готовый взорваться ствол, и смачно, до дрожи проводит вперед…
А потом происходят три вещи сразу. Сзади, сладостно чавкнув, проворачивают бедрами… И, влекомые усилием моих рук всаживаются до конца. Пробив створки последних ворот, Танькин орган быстро и мощно увеличивается в объеме и брызжет мне в попу чем-то сладостно горячим и мокрым… И тут же ладошка точненько бьет меня по стволу… С оттягом. И проворотом в касание…
Я не успеваю даже заорать, как капли моего извержения долетают до противоположной стены…
- Ой, уже все…Я тогда тебя еще немножечко потрахаю, можно? - чувственно раздается сзади.
Ладошка дико отдрачивает замерший член, а в попе продолжает елозить разбухший удав. Круговыми движениями, прямо в створках дальних ворот… И осознав, наконец, на какой глубине меня ебут прямо здесь и сейчас, я с диким криком кончаю вторично, заливая собою все…
Потом у меня лежат на спине, вытирают зареванное лицо, целуют в щеки, успокаивают, возвращают к жизни…
Осторожно извлекают длинное тело страпона, хвалят, что чистенький, и на трясущихся ногах доводят до теплого душа писать и мыться… И моют, моют, моют, баюкая на коленках…
Конец первой части
