Я не спал, когда вернулась чистая во всех смыслах Каринэ, так как в моей душе (если она у меня есть) шла борьба разных противоречивых чувств. Засунув свёрток в чемодан, она обратилась ко мне тихим шёпотом, но с целой речью: «Двигайся к стенке и молчи. Я лягу с краю, мне скоро уходить в больницу. Я получила всё, что хотела и совсем не хотела, что заслуживала и не заслуживала. Я сполна отдала всё. Я полностью расплатилась с тобой. Не приближайся ко мне больше. И не из-за того, что на мне свежее бельё, а из-за того я начала новую жизнь. И тебя в этой жизни нет и больше никогда не будет». Девушка из новой жизни не много помолчала и добавила: «Да. Ты мой спаситель. Я тебе искренне благодарна. Но, в твоём спасении нет ни капли благородства. Ты спасаешь меня ценой унижения и насилия». Лучше бы она последней фразы не говорила. Это я уже не мог оставить без ответа: «Извини, что тебя не прилетел спасать добрый волшебник на ковре-самолете. И не прискакал рыцарь не белом коне. Ты когда-нибудь видела их в нашей жизни? Цена тебе стала известна поздно, но всё-таки заранее. Ты приняла её. Поэтому я не считаю себя насильником. Всё! Молча спим». После этой тирады, которая сама вырвалась у меня (лучше бы её тоже не было), я успокоился. Послушно отодвинулся, как можно дальше. И с горьким ощущением, что какая-то часть жизни ушла от меня навсегда, уснул.
Теперь можно сказать, что я закончил пятую часть своего рассказа.
Часть 6.
Проснулся я не поздно, учитывая, что длинный нервный день плавно перетёк в ночь, чрезвычайно насыщенную необычными событиями и сказочным сексуальным наслаждением. С трудом найдя трусы, потягиваясь я покинул кладовку. На столе стояла яичница с большими кусками жаренной колбасы среди жёлтых глазков. Володи в комнате не было, но его голос доносился их коридора, где он с кем-то беседовал по общему на всю коммунальную квартиру стационарному телефону. Вскоре появился явно недовольный разговором мой друг, и решительно схватил за горлышко бутылку клюквенной водки, треть которой осталось с вечера. Потом передумал и достал из холодильника банку настоящего немецкого пива, которую я увидел в первый раз. Предложил опохмелиться пивком, разлил его по стаканам, и коротко раскрыл суть телефонного разговора: «Давай жрать и поедем увезём твоей пока ещё не девушке чемодан. Её решили спрятать от твоего шаловливого хуя в больнице». Мы молча позавтракали под отличное пиво. Я подхватил чемодан Каринэ, и мы двинулись в больницу.
Ехали мы долго, с пересадками, на автобусе, и на метро. Прибыв на место, вызвали Ирину по внутреннему телефону, висящему на стене рядом с регистратурой. Она заставила нас ждать не менее получаса, и появилась грустная, совсем не похожая на вчерашнею веселую ведьмочку. Дальше, мой уважаемый читатель, я привожу своими словами (но с полной передачей смысла) её рассказ из гинекологического кабинета мамы моего друга Светланы Анатольевны.
Мама Володи мелком глянула туда, где я ночью получал фантастические наслаждения, и громко выматерилась. Удивленно глянув на пациентку, распятую в гинекологическом кресле, спросила: «Ты совсем дурочка? Чем ты занималась всю ночь перед операцией?». Девушка, начавшую новую жизнь всего несколько часов назад, расплакалась, размазывая кулачками слёзы по лицу. Светлана Анатольевна с ещё большим удивлением спросила: «Тебя насиловали?». «НЕТ! Что Вы? Я сама», быстро нашла ответ Каринэ. Опытный гинеколог покачала головой и грустно произнесла: «Понятно. Сама значит расплачивалась по счетам за грехи молодости. И тебя никто не заставлял?». «Никто. Я сама», неуверенно пискнула пациентка из кресла и отвернулась от врача. Указав пальцем на Ирину, притихшую у дверей кабинета, Светлана Анатольевна продолжала допрос: «А она какое участие в этом принимала она?». «Никакого», шёпотом выдавила из себя пациентка и снова заплакала. «Понятно», угрожающе произнесла гинеколог, и одарила подругу сына таким суровым взглядом, что у неё начали подкашиваться ноги. Опытному гинекологу надоело играть в «плохого полицейского», и она надела маску «хорошего полицейского», и улыбнувшись спросила: «Вы хоть презервативы то использовали?». Из кресла донеслось: «ДА! Конечно». «Уже не плохо», подвела итог главный человек кабинет, и задала следующий вопрос: «Ты удовольствие получила?». Каринэ открыла от неожиданности рот, щеки сразу стали пунцовыми, и она начала снимать ноги с подколенных упоров, чтобы покинуть кресло. Строгое «Сидеть!» быстро остановили эту попытку не разумных действий. А опытный врач ласково продолжила: «Ты чего, дурочка. Это же типичный вопрос гинеколога пациенту». Заплаканное лицо изобразило подобие улыбки и твердо ответило «ДА!». Светлана Анатольевна, наконец, решила подбодрить пациентку: «Это хорошо, значит в этой части не легкой женской жизни у тебя всё в порядке. Тебе повезло девочка, что ты попала ко мне. Не переживай. Будешь счастливой женой и матерью. Вот тебе салфетка, приведи лицо в порядок и старайся чаще улыбаться, это полезно для женского организма. Посиди тут ещё не много, успокойся».
Резко развернувшись, заведующая отделением твёрдым шагом подошла к Ирине. Так как она была ей чуть выше плеча ведьмочки, то крепко схватила за ворот халата свою подчинённую и одновременно подругу сына. Притянула лицо Ирины ближе к своему и начала резко выплёскивать накопившеюся злость: «Она молодая девчонка, попавшая в беду, а ты почти дипломированный врач. Ты что не знаешь, как следует обращаться с пациентами? Молчи! Ещё хоть один маленький косяк я и тебя пинком под зад вышибу из клиники с волчьим билетом. И если ты даже получишь диплом, то тебя все равно не быть врачом, тебя и медсестрой ни в одну клинику Москвы не возьмут. Только нянечкой, говно из-под лежачих больных выносить. Слушай внимательно, повторять не буду. Сейчас пойдёшь и организуешь для девочки койку в хорошей палате минимум на 7 дней. Потом запишешься на 2 подряд суточных дежурства, и сразу на выходные. И передай моему сыночку, что я его не видеть, не слышать не хочу. Пошла вон и не попадайся мне больше на глаза». И не успела униженная Ирина закрыть за собой дверь, как прозвучала новая команда: «Стой! И отправьте этого мерзкого ёбаря домой. Если эти два армейский друга, чего-нибудь начудят, то я их из милиции доставать не буду, и на папу пусть тоже не рассчитывает. А теперь пошла вон».
Володя успокоил сильно расстроенную ведьмочку словами: «Не бойся, мама отходчивая, долго зло держать не может. Вот увидишь, она тебя ещё пригласит на операцию к этой девчонке». Обнял и поцеловал свою подругу. Приободрённая Ирина забрала у нас чемодан Каринэ, и ушла.
Теперь можно сказать, что я закончил шестую часть своего рассказа.
Часть 7 Заключительная.
Мы остались одни и Володя повёз меня на вокзал. Около вокзала мы посетили пивнушку. Разбавленное пиво после настоящего немецкого нас совершенно не впечатлило, в горло оно лезть отказывалось. И мы осчастливили почти полными кружками сильно болеющих с похмелья мужиков без копейки в кармане. В привокзальной рюмочной нам понравилось гораздо больше. Заказав по 100 грамм на брата и по чебуреку, с которого капал вонючий жир, мы заняли освободившийся столик. Водку явно «гнала ключница из табуретки», хотя она гордо наименовалась «Столичная», но после длительного пребывания на морозной январской улице, зашла в наши желудки хорошо. Повеселевшие мы заняли место в хвосте длинной очереди в кассу, где продавали билеты на поезда Восточного направления.
Очередь двигалась медленно, другие окна кассового зала не открывались, и Володя сделал мне предложение, от которого трудно было отказаться: «Иринка две ночи точно не придёт, а если заглянет в общагу, то и больше. Скучно же! Оставайся ещё на пару дней. В среду уедешь. Может быть ещё кого-нибудь выебать успеем». Уговаривать меня точно не пришлось, довольные мудрым решением друзья бодро двинулись в сторону дома. По пути мы посетили столовую Московского общепита, где хорошо и не дорого пообедали по полной программе: «первое, второе и компот». Уже около дома зашли в продовольственный магазин. Купили настоящих мясных пельменей и колбаски, что для Перми было уже почти не реально без блата. Хлеба и ещё какой-то еды. Запас хорошей водки у гостеприимного хозяина ещё не был исчерпан, так как весь продуктовый и прочий дефицит «развитого социализма», построенного в СССР, в холодильник Володи попадал от щедрых даров благодарных пациенток, имеющих доступ к закрытым распределителям социальных благ, часто садившихся в гинекологические кресла родителей моего армейского друга.
Мы разделись, загрузили продукты в холодильник, не сговариваясь, обратили обоюдное внимание на не допитую бутылку финской водки. И быстро опустошили её чисто «для сугрева» под свежею колбаску. К тому же Володя произнёс тост, который я полностью поддержал: «За золотые руки мамы. Пусть качественно зашьёт девчонку». А закусив добавил: «Девка, похоже, ещё и умненькая. Как она классно косила под дурочку, будто не понимая, что раздвинуть перед тобой ножки должна была ещё в Перми. И чуть не сделала из тебя лоха». Допивали мы бутылку уже под мой тост: «За друзей! Чтобы они всегда помогали друг-другу!». И после того, как водочка радостно прокатилась по пищеводу, расшифровал свой тост: «Если бы не ваша вчерашняя помощь за столом, не обижайся, но особенно Ирины, хрен бы она раздвинула ножки. Так бы я и остался лохом. Спасибо. И Ирине мою благодарность передай».
