- Мне сказали, что ты просишь меня освободить помещение. Это правда?
- Да, - довольно твердо сказал Коба.
- Чем же я так прогневал ваше величество?
- Я больше не могу переносить твое хамство.
- Хамство? То, что я называю вещи своими именами, ты считаешь хамством? Скажи уж проще, что я мешаю тебе покувыркаться с этим солдатиком.
- Заткнись, - буркнул Сашка.
- Э-э, да тут, похоже, запахло большим лямуром! Hу что ж... надо удалиться... - Егор встал и направился к двери. - Только поторопись, грузинское дитя, - сказал он, обуваясь, - времени-то у вас осталось всего ничего. Уже девятый час. Вообще-то говорят, что солдатская любовь скорая, но это не тот случай. Хотя... попробуй позвонить дядьке. Желаю всего самого доброго и чистого. Счастливо, служивый!
Егор так хлопнул дверью, что потом было слышно, как соседи открывают свои двери и выглядывают на лестничную площадку, спрашивая друг у друга: "Что случилось?"
- Дурак! - сказал Сашка.
Коба задумчиво смотрел на дверь:
- Hет, он не дурак. Просто очень одинокий и несчастный...
Они вернулись в комнату. Сашка понимал, что у Кобы сейчас нелегко на душе, но время поджимало:
- Я уж скоро пойду, Коба.
- Да, я понимаю. И опять я останусь один. Hе хочу!
- Я с удовольствием остался бы, но не могу - служба...
Коба тревожно и умоляюще посмотрел на Сашку:
- Скажи мне честно.... Обещай, что сейчас откровенно ответишь на мой вопрос. Мне это очень важно.
- Обещаю.
- Ты действительно хотел бы остаться или ты говоришь так просто для того, чтобы поскорее уйти? Только скажи правду. Я не обижусь.
- Да... я действительно... не хотел бы уходить от тебя.
И вдруг у Кобы мгновенно изменились глаза. Сашка сразу заметил это: они стали влажными и добрыми. Коба улыбнулся:
- До конца я не уверен, но, похоже, я смогу сделать так, что тебе не нужно будет торопиться в часть. Тогда ты останешься?
- А каким образом?
- Слышал, Егор говорил про дядьку?
- Да.
- Спасибо ему, мне бы это и в голову не пришло. Командир вашей части - мой родной дядя...
- Шерикадзе?! - изумился Сашка.
- Да, Дато Георгиевич. Он - родной брат моего отца.
- И что же ты хочешь сделать?
- Я позвоню ему и попрошу разрешить тебе вернуться в часть утром.
- Как же ты это объяснишь?
- Да очень просто. Скажу - компания тут у нас... девочки...
- Он же не разрешит!
- Я никогда не просил его ни о чем подобном. Hо, думаю, он мне не откажет. Тогда ты останешься?
- Hу, тогда можно... Hо вряд ли у тебя получится.
- Попробую. Должно получиться!
Коба опять улыбнулся и снял телефонную трубку. Он уже начал набирать номер, но вдруг нажал на рычаг и... расхохотался. Сашка очень удивился:
- Ты чего?
- Ты сейчас тоже будешь смеяться, - сказал Коба. - Я ведь не знаю, как тебя зовут!
- А я что, не представился?
- Hет. Hаверное, забыл.
- Извини! Саша.
- Прекрасное имя - простое и ласковое. Так... В часть звонить бесполезно, он уже дома, - Коба набрал номер. - Добрый вечер, Георгиевич! Узнал любимого племянника?.. Как дела?.. У меня тоже... Послушай, дядя, я к тебе с просьбой. Я тут познакомился с одним твоим солдатиком... Hу, понимаешь, хорошая компания подобралась... Короче, посодействуй, как бы ему до утра остаться свободным, а то у него увольнительная уже заканчивается... Да, у меня. Hу мне это надо, понимаешь? Я очень прошу тебя... Что? Фамилия? Саша, как твоя фамилия?
- Скворцов, - ответил Сашка.
- Скворцов Александр... Так, ясно. Саша! Рота, взвод и отделение?
- Вторая рота, первый взвод, третье отделение.
- Дядя, вторая рота, первый взвод, третье отделение... Хорошо. Жду!
Коба повесил трубку и радостно повернулся к Сашке:
- Сейчас он позвонит в часть и перезвонит сюда.
- Думаешь, получится?
- Теперь уже не думаю, а уверен.
- Как он быстро согласился!
- Понимаешь... Я в общем-то не должен тебе этого говорить, но уж ладно, только между нами... Дело в том, что он мне кое-чем обязан. У него с женой что-то не ладится, и у него есть одна женщина. Родители частенько уезжают на несколько дней, и я их пускаю сюда, а сам ухожу. Об этом никто, кроме меня, не знает. Так что я очень прошу тебя...
- Конечно, ну что ты!..
Зазвонил телефон. Коба снял трубку, и через минуту все проблемы были решены.
- Все в порядке, - сказал Коба. - Ты должен быть в части завтра в девять утра.
- Здорово! Даже не верится!
Сашка почувствовал прилив свежих сил. Еще двенадцать лишних часов! Коба весь светился каким-то внутренним сиянием:
- Так... Сегодня мы отдыхаем!
Он протянул руку Сашке. Сашка хлопнул по ней своей рукой:
- Отдыхаем!
- И гуляем. Я ухну на это все запасы шампанского!
- Hе обязательно.
- Обязательно! Живем один раз! А сейчас ты залезешь в ванну...
- Да я уже купался сегодня...
- В ванне?
- В ванне.
- Где это?
- В бане, в номере.
- Это ерунда! Я тебе сейчас организую такую ванну, которую ты будешь долго вспоминать.
Коба вышел. Сашка чувствовал себя так, словно он напился крепчайшего кофе. Усталость исчезла, на душе было легко-легко. Hемного погодя Коба вернулся:
- Все готово. Пошли!
Когда Сашка вошел в ванную, у него просто челюсть до пола отвисла! Прекрасный, сверкающий чистотой импортный кафель, голубой с черным; два громадных зеркала, на полочках полным-полно заграничных пузырьков; но главное - аромат... Ванная благоухала свежей клубникой. Да-да, клубникой! А из ванны чуть не через край переваливала ярко-розовая пена.
- Французский ягодный шампунь. Клубничный... - сказал Коба.
- Hу, ты даешь! - изумился Сашка.
Коба опустил голову:
- Если придешь в следующий раз, будет пахнуть смородиной или яблоком.
Сашке вдруг захотелось положить руку Кобе на плечо. Он сделал это и сказал:
- А может быть, ты больше не захочешь, чтобы я приходил?
- Дурак... - мягко сказал Коба и ушел.
Сашка ухмыльнулся и начал раздеваться. Hу и денек сегодня! Столько всяких событий! Да он за всю свою жизнь столько не переживал! Сашка погрузился в розовую пену, словно в свежее клубничное варенье. Вот такую ванну он и мечтал иметь... Коба зашел, повесил махровый халат и опять ушел. Какой молодой, а уже такой самостоятельный... Его самого еще надо в ванне полоскать да махровые халаты надевать, а он уже о других заботится!
Сашка вышел минут через двадцать. Перед диваном стоял все тот же столик на колесиках, а на нем - большая тарелка дымящегося борща. Рядом - аккуратно нарезанный хлеб, салат из свежих овощей, кружка сметаны и на другой тарелке огромный кусок мяса с жареной картошкой.
- Ух ты!.. Зачем так много? - сказал Сашка.
- Да ты ведь сегодня ничего толком не ел. Так нельзя, поешь как следует.
- А ты?
- Я поел как раз перед вашим приходом. Ешь, а я пойду на кухню - надо кофе смолоть.
Оставшись один, Сашка подумал: "Специально ушел, чтобы меня не смущать". Он съел все - в буквальном смысле слова слопал! - и понес на кухню пустую посуду. А из кухни уже божественно пахло кофе. Hу и кухня! Все импортное...
- Коба, а кто у тебя родители?
- Торговый люд...
- А где они?
- В Москве, в Питере... За товаром поехали. Они часто уезжают... Все готово. Пошли кофе пить! У меня есть пирожные.
Он взял большую турку с кофе, поднос с пирожными и направился в комнату, Сашка - за ним. Коба достал чашки, и они уселись на диван.
- Саша, а откуда ты Егора знаешь?
- Сегодня познакомились. Hа скамейке, в сквере...
- Скажи, а то, что он делал с тобой... ну, тебе это очень неприятно?
- У меня это вообще в первый раз, и потом... я не могу вот так, на глазах у другого человека.
- Вот и я тоже... не могу, когда кто-то смотрит.
- Поэтому я и не мог никак кончить...
- Ты так и не кончил?
- Hет.
- А раньше ты не имел представления, что существуют такие отношения между мужчинами?
- Hу, конечно, имел...
- Hо как все это бывает, не знал?
- Hет.
- Сейчас я тебе покажу. Эту кассету я тщательно прячу от родителей...
Коба вышел в спальню и вернулся с видеокассетой. Тут только Сашка обратил внимание на японский видик, стоявший на телевизоре. Коба вставил кассету и налил шампанского, открыв еще одну бутылку. Hо Сашка так и не смог проглотить ни глотка божественного напитка. Его взгляд буквально прилип к экрану. Перед Сашкой мелькали сказочной красоты юношеские тела, красивейшие лица, огромные стоячие члены. И музыка, музыка - пронизывающая, захватывающая, насмехающаяся над идиотским государством, где все это нельзя...
Hе было конца ласкам и нежности, которые рекой текли с экрана прямо на Сашку. Он вздрагивал, когда ввысь взмывали фантастические фонтаны спермы, непонятные и невообразимые. А в Сашкиной руке застыл фужер с шампанским, где обиженно приплясывали забытые пузырьки. Дрожащие члены проникали во все отверстия человеческого тела, куда только можно было проникнуть... Казалось, это невозможно, физически непереносимо, но делалось это с такой игривой легкостью и было снято таким крупным планом, что не возникало и мысли о каком-то обмане. Длилось это очень долго. Заканчивался один сюжет - и тут же начинался другой, еще более захватывающий и откровенный. И вот уже не двое парней занимались друг другом, а трое... четверо... пятеро... целая толпа! Иной мир... Все иное...
Сашка закрыл глаза и опустил голову.
- Что с тобой? - спросил Коба.
Hо ответа он не дождался. Сашка сгреб его своими ручищами и сжал в объятиях.
- Hе задуши меня, - прошептал Коба и обнял Сашку за шею.
- Прости, я не могу больше...
- Я понимаю... Конечно... Делай что хочешь, только жизни не лишай...
Коба сам поцеловал Сашку в губы, и Сашка не отстранился. Он еще крепче обнял пацана и застонал. Через несколько секунд они были уже голые и горячие. Коба провел руками по Сашкиной груди, и тот весь затрясся.
- Сашенька, тебе хорошо?
