«Она вроде довольная, добрая… Вдруг разрешит?» Но нет.
– Даже не думай, – отрезала Веденеева. – Тренинг твой не закончен! Не все блоки сняты! По коридору голяком бегала, а перед живым мужиком вплотную, лицом к лицу, еще не стояла! – В дверь постучали. – Иди! И прикрываться не смей!
Курьер был парень молодой, но, видимо, уже многое успел повидать на своей работе. Когда ему открыла совершенно голая, растрепанная, красная от смущения девушка, он лишь немного изменился в лице, с усилием перевел взгляд с ее грудей куда-то в сторону и сказал:
– Аптека «Красный крест», у вас клизма и вазелин, заказ оплачен. Проверьте и распишитесь, пожалуйста.
«Клизма и вазелин?» – испуганно думала Катя, закрывая дверь за курьером. «Это еще зачем?» Катя догадывалась, зачем – но это было так пугающе, что даже забыла пострадать на тему «что курьер обо мне подумает».
– Давай сюда! – велела Веденеева, выходя из комнаты, все еще голая, в одних стрингах с торчащим и качающимся страпоном. – Будем очко тебе разрабатывать! – подтвердила худшие опасения Ноготковой.
– Наталья Сергеевна! – взмолилась Катя. – Может не надо? Пожа-алуйста, Наталья Сергеевна! Меня еще ни разу туда… я бою-усь! – захныкала она совсем уж жалко. – Ну давайте лучше я еще разок вам полижу, а? – предложила она с надеждой.
– Вот дура! О тебе же забочусь! – Веденеева выхватила аптечный пакет и втолкнула Катю в ванную мощным шлепком по заду. – Сейчас поразрабатываем, а потом с настоящими мужиками легче пойдет! А с мужиками придется обязательно, даже не сомневайся… Ну все, хорош болтать, лезь в ванну! Нагибайся! Прогибай спину! Да булки-то, курица, раздвигай!
Ну что ж, она позволила Ведьме все – придется принять и это. Никаких сил сопротивляться больше не было… «Ладно, потерплю», – обреченно решила Катя и только ойкнула, когда начальница бесцеремонно ввернула ей в попу смазанный вазелином наконечник клизмы. Но когда теплая вода начала уж очень сильно тяжелить живот и крутить спазмами, терпение не выдержало.
– Ой, все, Наталья Сергеевна, больше не могу! – простонала девушка. – Ну пожалуйста, хватит!
– Хрен с тобой, марш на толчок! – смилостивилась Ведьма.
Унижение дошло до предела, когда Кате пришлось опорожниться и подмыться у нее на глазах. Но и это был еще не конец.
– Еще одну! – приказала начальница. – Будем промывать, пока чистая вода не пойдет!
И вставила вторую клизму. После нее Ноготкова была уже готова на все, лишь бы прекратилось это истязание ее кишечника. Когда Ведьма безжалостно приказала: «Еще одну!» – она не выдержала и почти взбунтовалась:
– Ну сколько же можно, Наталья Сергеевна! За что вы так издеваетесь?!
Ответ был скор, лаконичен и решителен: начальница схватила ее за волосы, скрутила, нагнула и от души плюнула в лицо. Потом нагнула ниже, ткнула лицом в унитаз и, держа там и время от времени макая лицом в воду, принялась лупцевать по заднице гостиничным резиновым тапком.
– Издеваюсь? – приговаривала Веденеева, лупя со всей силы и не обращая внимания на Катины взвизги из унитаза. – Издеваюсь, значит? Да знала бы ты, как издеваются! Для твоего же блага, свинья, тебя учу, время и силы на тебя трачу!
– Все, Наталья Сергеевна! Все, все, я поняла! – прорыдала Ноготкова. – Наталья Сергеевна, простите, пожа… – крик перешел в бульканье. – А-а, тьфу, тьфу… простите, пожалуйста! Честное слово, я больше так не буду! – Но жесткая порка тапком не прекращалась, пока несчастная девушка не догадалась, чего от нее ждут, и не крикнула: – Поставьте третью клизму, Наталья Сергеевна! Поставьте, пожалуйста! Я вас очень прошу!
Это были правильные слова. Веденеева отпустила Катю и та, окончательно подчиненная, сломленная, с мокрым зареванным лицом и нестерпимо саднящей задницей, сама, не дожидаясь приказа, полезла в ванну и раздвинула свежевыпоротые ягодицы. И покорно позволила засадить себе в попу третью клизму.
Третье промывание кишечника было в общем-то уже лишним, но суровая начальница и на этот раз не пожалела воды. Опорожняясь после этой пытки, Ноготкова услышала уже не со страхом, а с радостным облегчением новый приказ:
– Ладно, сучка, подтирайся и в койку!
Катя бегом прошлепала в комнату, залезла на кровать и уже без напоминаний встала раком, расставила колени пошире. Безжалостно прочищенный задний проход тоскливо свербел и сжимался в предчувствии вторжения. Кровать заскрипела под весом Ведьмы. Она кинула Ноготковой телефон.
– Включай видеозапись! – скомандовала Наталья Сергеевна, щедро смазывая страпон вазелином. – Говори: меня зовут Екатерина, и так далее… Сейчас меня впервые в жизни выебут в жопу… И камеру на свое лицо! Поставь телефон так, чтобы морда все время в кадре!
– Меня зовут Екатерина… – покорно проблеяла Ноготкова, уставившись в камеру испуганным, затравленным взглядом. – Сейчас меня… впервые в жизни… – Она почувствовала, как начальница пристраивается сзади. Ощутила жар ее крупного, потного нагого тела, по-хозяйски уверенный хват рук на бедрах, скользкое прикосновение страпона в промежности, резкий и звонкий шлепок по ягодице… – Выебут в жопу, – договорила полушепотом.
И вскрикнула, ощутив в анусе напористое, неодолимое, невыносимо распирающее вторжение… Зажмурилась, закусила губу от боли… а когда открыла глаза – увидела экран телефона, свое искаженное зареванное лицо, и тут же снова зажмурилась…
– Вот так! Вот так! – приговаривала начальница, покряхтывая и неторопливо сношая стонущую подчиненную. – Так-то лучше… туго идет, хорошо… чувствую упор… а то тычешь тебе в пизду как в кисель… вообще никакого сопротивления… А-ах, хорошо! Ах, хорошо! – она ускорила темп, чем вызвала у Кати новые стоны. – Дура, хорош реветь! Уже не больно! Щас вообще кайф пойдет! Во-от так! Вот так тебя надо употреблять! Только в жопу! Драть каждый день!
Веденеева разошлась. Не обращая ни малейшего внимания на Катины вскрики и всхлипы, она всаживала ей напряженно, резко, сильными толчками. Раскрасневшаяся, возбужденная, она сладко постанывала, когда основание страпона вжималось в лобок, и то и дело страстно стискивала и мяла свои увесистые, прыгающие от толчков груди. Не в силах больше терпеть, Ведьма схватила вибратор, включила и, ненадолго остановив фрикции, просунула себе между ног.
Между тем у Кати боль в безжалостно насилуемой попе уже как-то притупилась, уже стала ощущаться лишь как дискомфорт наполняющей чужеродности. Более того, эти непрерывные ритмичные проезды взад-вперед сквозь раздраженный анус начали даже возбуждать, отдаваться дразнящими мурашками в промежности, томительным напряжением в грудях, жарким зудом внизу живота… Ноготкова вдруг осознала, что стонет уже не от боли… И когда она ощутила между ног работающий вибратор… Когда он скользнул, мощно и часто дрожа, по ее раскрытым, набухшим, налитым огнем половым губам и ноющему клитору – один лишь миг невыносимо дразнящего легкого касания!… Когда Наталья Сергеевна, ухнув от наслаждения, всадила его в себя, и Катя почувствовала, как вибрации передаются через плоть и через страпон в ее анус, добавляя к жесткому размашистому ритму вторжений свою высокую мелкую частоту…
… Она не выдержала…
– … А-а-а… я хочу… – простонала Катя. – Я хочу его… в меня!… хочу туда!… – Она выгнула спину изо всех сил, выпятила попу до предела, чтобы прижаться всем естеством к этому вибрирующему стволу, насладиться им хотя бы так, снаружи, без проникновения…
– Ах ты моя маленькая, – задыхаясь, пробормотала Веденеева, сама на грани, все сильнее, все резче орудуя в себе вибратором, и в том же ритме толчков вдавливаясь страпоном в Катину попку. – Потерпи, девочка… потерпи, родненькая… большой дядя не для тебя… только для тети Наташи… а ты от попочки… от попочки, милая, покайфуй… привыкай… приучайся… теперь часто будешь в попочку давать, сладенькая… Вот сейчас! – рыкнула Ведьма. – Вот сейчас кончай!… М-м-м!… – застонала, замычала, вытягиваясь и замирая в судороге оргазма…
… И Катя, полузадушив рвущийся из груди крик подушкой, но все равно в голос, на весь номер, на всю гостиницу, снова кончила вместе с ней…
… Две голые, мокрые от пота, распаренные, измученные любовью женщины долго лежали рядом без движения. Веденеева ожила первой. Она вяло протянула руку за телефоном и принялась что-то набирать.
Катя открыла глаза.
– Господи… – пробормотала она. – Это… это было что-то с чем-то. Полный, полный улет. Такого у меня никогда не было… никогда… ни с кем… Наташа! Милая! Спасибо! – И она потянулась губами к губам начальницы.
Веденеева резко, грубо смяла пятерней ее лицо, отпихнула.
– Какая я тебе нахрен Наташа? Ты что, решила, дура, что это любовь? Нет, это твоя работа! Твои новые должностные обязанности!
– Извините, Наталья Сергеевна! – Катя поспешно отодвинулась.
– И с поцелуями не лезь. Шлюхам не положено. Место твоего рта – досюда, не выше, поняла? – Веденеева провела рукой на уровне своих сосков.
