- Хватай ее за сиськи! Чего ты ждешь! - азартно подначивал Вик.
Две пятерни шлепнулись в мягкую плоть, и непроизвольно сжались. Хелена застонала, как больное животное — хрипло и протяжно. Ощущение теплой, податливой, подвластной ему мякоти в собственных ладонях переполнило Эда, и выплеснулось обильной малофьей прямо в штаны.
«Надо переодеться» - билась в голове назойливая идиотская мысль, волнами накатывала слабость, но отпустить Хелену было выше его сил. Он все мял и мял ее сиськи — и чувствовал, что его хуёк, загрустивший было после семяизвержения, вновь напряженно трется о мокрую ткань трусов.
- У нее шикарные буфера, чуешь! - хвастался Вик, сдергивая с матери уже бесполезный пеньюар. - Если хочешь ее выебать — всегда хватай за сиськи. Она от этого течет, как сука, веришь?
Вик звонко шлепнул мать по попе.
- Ну-ка, ноги врозь!
- Мальчики… Мальчики! - заныла срывающимся голосом Хелена. - Не на-а-адо… Ну, пожа-а-алуйста, не на-а-адо...
Вик, не тратя времени на препирательства, бесцеремонно впихнул свою ногу между коленей матери и несколькими отточенными движениями, немного раздвинул их. Его рука на секунду нырнула ей под попу, и он торжествующе воскликнул, демонстрируя Эду мокрые пальцы, между которыми вытягивались ниточки вязкого женского секрета.
- Зацени!
У Эда бешено колотилось сердце — получается, эта взрослая, красивая женщина течет от желания, чтобы он, Эд, ее выебал! Еще не в силах в это поверить, он отпустил измученную левую сиську и потянулся вниз, туда, где гладкий лобок рассекался толстеньким, чуть выпирающим капюшончиком клитора . Ладонь скользнула в горячую промежность так легко и естественно, как будто Эд делал это по сто раз на дню — там было скользко и мокро, пальцы просто захлебывались от обилия тактильных ощущений в попытке ощупать все её выпуклости и складки, проникнуть во все её щёлки и уголки.
Бедра Хелены крупно дрожали, непроизвольно подергиваясь, живот ходил ходуном, то болезненно втягиваясь, то округляясь, она хрипло дышала и только сдавленно постанывала, когда Эд жестко оттягивал или сжимал ее губы, клитор, грубо впихивал пальцы в горячее влагалище. Мальчик ощущал, как дрожь бедер женщины постепенно приобретает ритм, амплитуду, цель - от редких, непроизвольных толчков к волнообразному нетерпеливому движению.
- Да выебите же уже меня-а-а! - наконец взмолилась она, надрывно всхлипнув. По ее искаженному похотью лицу скатывались две крупные слезинки. - Не могу больше!!!
Вик мягко взял за запястье руку пребывающего в кататоническом состоянии Эда, и вытащил ее из промежности матери.
- Подожди же секунду! - уговаривал Эда Вик, почти силой отрывая его от Хелениной груди. - Видишь, она уже готова! Возьми ее за шею, вот так, как мужик, и поставь раком!
Рука Эда, перемещенная Виком на беззащитную шею Хелены, машинально сжалась, и мальчик неуверенно потянул женщину вниз, совсем не понимая, что и как нужно делать. Но все получилось вполне естественно: Хелена, всхлипнув, подалась, покорно опустилась на колени, уткнулась лицом в ладони, выставила вверх беззащитный зад, и сразу широко раздвинула ляжки. «Это чтобы пизда была на уровне Вика» - понял Эд, и чуть опять не кончил от этой мысли.
- Видал, какая у нее жопа?! - похвастался Вик, который тут же присел на корточки рядом с матерью, и со звонкой оттяжкой шлепнул ее по сочной ягодице. Халена застонала. На светлой коже выступили красные следы его пятерни. - Чего встал?! Иди, засади ей!
Эд в полуобмороке стянул шорты с трусами и упал на колени. Прямо перед ним воспаленно алел, подрагивая краями, зевчик расслабленного ануса, а под ним растянула свои ненасытные губы истекающая мутноватым секретом пизда. Она гипнотизировала Эда как маленького крольчонка, и он уже готов был нырнуть в нее, высосать из нее весь нектар, разлизать и расцеловать там все-все…
-Эд! Ты что?! А ну без нежностей! - одернул друга, уже готового сойти с прямого мужского пути, верный Вик. - Еби! А то эта курва много про себя подумает — еще будем у ее величества просить поебаться! Не порть мне бабу. Еби давай!
Подбодренный Эд схватился за гладкие, теплые бедра, подался вперед, ткнулся в ляжку, в ягодицу, опять в ляжку, запаниковал было, но Хелена чуть качнула попой, и его хуек мягко, с легким чмоком втиснулся в скользкую негу. Шея и затылок Эда вдруг онемели, отяжелели невыносимым блаженством, заныла поясница, запульсировали сведенные судорогой ягодицы.
- О-й! - толкнулся вперед Эд, шлепнувшись лобком в упругие ягодицы. - Ой-ёй!
Тело с облегчением отключилось от недееспособного Эда, и самостоятельно выбрало ритм и силу ударов. Оно спешило! Оно билось в женский зад, пытаясь загнать писюн как можно глубже, к самому донышку, и Хелена, казалось, понимала его и желала того же — она, подстроившись под ритм, вся подавалась навстречу его движению, выгибалась, насаживалась. А Эд… ему так хотелось тянуть это блаженство до бесконечности, но сейчас решал не он…
Ничего не изменилось — так же дрожали руки и ноги, так же мутилось сознание, так же продирало электричеством по сведенному судорогой позвоночнику: просто сейчас его тело впервые свершало свое предназначение — оно оплодотворяло, и Эд ощущал это каждым своим нервом: вот зарождается позыв, нарастает, заглушает все вокруг, семя вскипает, с силой продавливается сквозь его упругие железки, канальцы, протоки, и вот уже извергается из него болезненными толчками прямо туда, в жадно сосущую самочью утробу.
Потом Эд устало сидел на пятках, глядя на свой мокрый, стремительно опадающий хуек, и никак не мог избавиться от назойливого звона в ушах: вот и все! Свершилось!
Где-то в бесконечной, глухой дали Вик умело и методично доебывал рычащую в экстазе Хелену, где-то за горизонтом сознания остались все мысли и представления, и все, что сейчас чувствовал Эд — опустошение.
