- Неубедительно, Нимье, не убедительно, - покачал головой священник, - А что вы будете делать с тем фактом, что полная свобода превращает людей в животных! Отсутствие добродетели столкнет мир в хаос, когда каждое живое существо будет утолять свои потребности, не обращая внимания на других. Вы сами, не боитесь оказаться в ситуации жертвы!?
- Ни капельки, - покачал головой Колдун, - Моя магическая мощь вполне достаточна для того, чтобы я ощутил себя в безопасности. Таким образом, я буду искренне приветствовать тот день, когда женщины перестанут строить из себя невинность и станут обычными текущими самками, готовыми подставлять свои дырки под мужские тараны. Избавившись от добродетели, люди будут реализовывать свои самые дикие желания, какими бы ужасными и невероятными они ни казались. Поверьте, M, счастливы будут все, кроме тех, кому не повезет. Про последних, я скажу, что они не достойны моей жалости! Если они не смогли получить удовольствия, значит, у них не хватило сил бороться за свое счастье. Как видите, все очень просто!
- Мне трудно понять вашу логику, - вновь покачал головой священник, и начал размешивать в кофейной чашке несуществующий сахар, - Вы признаете, что отсутствие морали приведет к страшной бойне и станет крахом для человечества. Так зачем же стремиться к тому, что станет причиной гибели человеческого рода. Неужели страсти нескольких человек важнее будущего всей цивилизации? Нежели порок для вас столь сладостен, что вы без всякой жалости предадитесь ему, не обращая внимания на желания и чаяния других людей?
- Вне всякого сомнения. Если мне, к примеру, захочется до смерти пытать беременную женщину, то согласно вашей нелепой идее, я должен буду отказаться от этих замыслов и найти выход в каком-нибудь омерзительном самобичевании. Таким образом, я принесу себе увечья, останусь недовольным и в конечном итоге, стану дурным примером для детей, из которых вырастут новые флагелланты. В конечном итоге, вы вновь укажете на меня пальцем и заявите, что мои мерзости вызваны немощью моего духа. Так зачем же мне действовать подобным образом, если во втором случае я принесу себя в жертву обществу, которое не оценит весь размах моего подвига?
Теперь же представим себе, что я решил удовлетворить свою похоть, убил женщину, умертвил ее плод, бурно кончил, взирая на бойню и, наконец, успокоился полный удовольствия и самых замечательных воспоминаний...
В этот самый момент наш разговор был прерван громким стуком. Потерявшая сознание маркиза Ларю рухнула на стол и едва не поранилась острым краем хрустального бокала. Пока Донасьен вместе с маркизом переносил несчастную на диван, колдун и священник продолжали свой идеологический спор, тональность которого возрастала с каждым новым аргументом.
- Несмотря на то, что удовлетворение вашей похоти могло послужить причиной свершения многих полезных дел, я замечу, что для инициации этих процессов вы убили мать и ее ребенка. Подобные деяния немыслимы, даже если вы делаете их ради самых благородных целей. Вы же, Нимье, представили ситуацию, итоговые добродетели которой вполне достижимы и без жертв, для каждого здравомыслящего человека. Истинное счастье не стоит даже слезинки ребенка, ни говоря уж о его смерти.
- Нелепость, - отмахнулся рукой Нимье, - Истинное счастье достигается только удовлетворением своей животной похоти. Если бы вы были мирским человеком, я бы мог элементарнейшим образом доказать вам эту нехитрую истину, как я доказывал ее десяткам других скептиков. Люди порочны от природы, они любят властвовать и унижать других, прикрываясь отвратительными моральными принципами и ханжескими воплями о добродетели. Если же вы M, во время полового акта задумаете уничтожить жертву своей страсти, то поверьте, вы уже не сможете призвать на помощь свою добродетель. Пока семя не изольется из вашего члена, вы будете насиловать, пытать и мучить, не ограничиваясь никакими моральными рамками и получать при этом, безумное удовлетворения, которое никогда не подарит вам ни сдержанность, ни терпимость. Таким образом, я с радостью посылаю добродетель в объятия лесных нимф и дарю пороку то самое место, которое освободила для него эта мелочная, сварливая госпожа!
- Нимье, вы ловко уходите от ответов на конкретные вопросы, но ваши реплики не убедительны. Надеюсь, рано или поздно, вы придете к истинному пониманию терпимости и научитесь получать удовольствие от добрых дел. В противном случае, вы сами станете жертвой, чей либо порочности, - встав из-за стола, M поклонился гостям и добавил, - Желаю всем спокойной ночи. К сожалению, я должен покинуть вас, ибо у меня еще много дел в приходе.
Я проводила своего гостя до двери и отметила, что M взволнован и встревожен происшедшим разговором. Когда я целовала священнику руку, мой друг произнес мне на ухо: "Дорогая, N, мне кажется, что Нимье безумен и, вероятно, опасен. Надеюсь, вы не станете делить с ним свое родовое ложе. Я бы вам искренне не советовал этого делать!"
Остаток вечера я провела с маркизой, которая с трудом отходила от шока и теперь плакалась на моем плече, описывая свои душевные страдания от свершившегося разговора. На задушевные беседы я потратила не менее часа. Наконец, когда я покинула маркизу, и отправилась в комнату своей племянницы, ко мне нерешительно подошла Марта. В ее руках находилось письмо следующего содержания.
Дорогая мадемуазель N. Ваш восхитительный облик и свободомыслие до глубины души поразили не только меня, но и мою супругу Ридицию. Мы бы очень хотели провести с вами эту прекрасную ночь, которая навсегда останется для нас самым волнующим воспоминанием текущего года.
Ваш Нимье
Поскольку время было позднее, а характер таинственного мага был мне неизвестен с самой отвратительной стороны, я решила отказать своему гостю в его "бестактной" просьбе. Взяв в руки свечу, я зажгла ее крохотный фителек и пошла на второй этаж дома. Портреты суровых предков смотрели на меня с вышины стен, холодя угрюмыми ликами мою душу. Это были воинственные люди, являющиеся древним сосредоточением гордости нашего рода. Естественно, я не могла сравняться с ними в величии, поскольку была всего лишь жалкой развратной волшебницей.
Поднявшись по скрипучим ступеням, я в нерешительности замерла у дверей гостиной комнаты. Несколько долгих мгновений я растерянно стояла у порога, не зная то ли вернуться обратно в свою комнату, то ли распахнуть приоткрытую дверь. В этот самый момент до моих ушей донесся еле слышный сдавленный всхлип. Преисполненная любопытства я открыла дверную створку и увидела следующую картину. Прямо на полу, перед белым пространством огромной кровати сидела, крепко связанная Ридиция. Ее ноги и руки были закованы кандалами, а между сосками свисала цепочка, утяжеленная многочисленными грузиками. Рядом с ртом девушки висел круглый кляп, тогда как половые губы Ридиции были раздвинуты в стороны хитроумным фиксаторами. Жена Нимье была одета в корсет, чулки и туфельки на высоких каблуках. Сделав шаг вперед, я заметила, что рот Ридиции полон спермы, которая медленно скатывалась вниз вдоль уголков дрожащих от негодования губ. По всей видимости, Нимье успел удовлетворить свою похоть несколько минут назад и теперь выполнял в жизнь свою теоретическую программу, наслаждался мучениями несчастной девочки.
- Грязный самец, - с негодованием произнесла я, взирая на свершившееся преступление. Как мог ты так поступить с этим нежным, наивным ребенком.
Увидев на глазах Ридиции слезы, я решительно шагнула к скованной жертве, но в этот момент меня кто-то грубо схватил за талию и поволок на кровать. Пытаясь сопротивляться я стала бить грубияна руками и ногами, но он был невероятно силен и небрежно отмахивался от всех моих ударов. Бросив меня на ложе, насильник одной рукой схватил меня за горло, а другой начал надевать на руки кандалы. Мгновением спустя я уже не могла использовать магию и была практически обездвижена. Ридиция смотрела на происходящую сцену глазами полными страха и ужаса.
Еще через миг в мой рот был вставлен круглый кляп, который был ловко застегнут на затылке. Я потеряла возможность кричать и звать на помощь. Теперь из моего рта могли исходить лишь стоны похоти и боли.
Закрыв на щеколду тяжелую дверь, Нимье опустился на кровать и вытер со лба капли пота.
- Ох, сучки, заставили же вы меня потрудиться. К счастью, теперь вы полностью в моей власти.
Поначалу я подумала, что муж Ридиции начнет раздеваться, но я ошибалась. Он так и остался в камзоле, темных штанах до колен, сапогах и парике. Нимье столь бесцеремонным образом взирал на мою прелестную задницу, что забыл упрятать в штаны свой напряженный и побагровевший член, который еще несколько минут назад долбил раскрытый рот хрупкой жены. В том, что произошедшее не было нежным минетом, я ни капельки не сомневалась.
Подтянув меня поближе к краю кровати, Нимье задрал мои юбки и сдернул с бедер тонкие шелковые трусики. Увидев мои судорожно сжатые отверстия, насильник издал стон вожделения и стал ласкать рукой собственный пенис. Подрачивая стремительно твердеющий ствол члена, Нимье бесстыдно комментировал увиденное своей связанной жене.
- У этой шлюхи очень волнующие дыры, - с наслаждением произнес он, - Влагалище разработанное и... Просто прелестно... Дорогая, оно сочится! Анус не очень большой, но все же огромный по сравнению с твоей задней дырой. Теперь посмотрим, что у нее есть тут... Восхитительно, просто восхитительно...
Наглец прекратил мастурбировать, и смело раздвинул руками вход в мой спермоприемник.
- Ммм. . Глубокая горячая, похотливая дырка, расширенная годами непрерывного разврата. Смотри Ридиция, это вовсе не твоя узкая, дрожащая от каждого касания щелка, активно сопротивляющаяся моему члену. Тут целая влажная пропасть, готовая к жесткой случке.
Для того, чтобы убедить жену в правдивости своих слов, Нимье пустил мне во влагалище слюну и восхищенно произнес.
- Пожалуй, дыра этой суки сгодится для совокупления, а то я уже устал кончать тебе в рот, Ридиция. А еще больше я устал слушать твои вопли о том, что твоя несчастная пизденка не выдерживает натиск моего члена. Настоящая жена должна терпеливо принимать в себя достоинства мужа, невзирая на боль и кровь!
