- Фред, этот бледнолицый сутенер у тебя еще не кончил?- спросила она.
- Нет, а что ты хочешь?
- Пусть подтащат его сюда.
Когда к столу Маленькой Голубки девочки подвели Джона, его член, расположенный примерно на уровне их глаз, имел вполне внушительный вид. А крошки по дороге дергали его за веревку и с интересом смотрели, как напряженный мужской орган будто на пружине возвращается в первоначальное положение. Голубка брезгливо вытянула из Катрин блестящий от слизи вибратор. Потом она двумя руками подняла тяжелые камни, привязанные к цепочкам и перекинула их через локти пленницы. Все половые органы Катрин, и до того полностью раскрытые дочерью, теперь выпятились, будто на них надавило что-то изнутри. Тогда Голубка быстро, одним движением до самого конца впихнула прибор в зад своей рабыни, включила его и сказала девчушкам, чтобы они повторили то, что делали с Джоном за соседним столом. Те с удовольствием принялись за дело, они были горды, что взрослые доверяют им такие важные вещи.
Дети дружно взялись за веревочки и стали водить членом по органам Катрин, а потом засунули его во влагалище. Пленница, до того крепившаяся, теперь уже не выдержала одновременного воздействия в своих двух отверстиях. Скоро она забилась в бурных конвульсиях, да так, что с нее посыпалась вся посуда. Да и Джону, похоже, было уже все равно, кто и что с ним делают, лишь бы дорваться до чего-нибудь мокрого и горячего. А тут еще судорожные сокращения внутри Катрин, и вибрация, ощутимо чувствующаяся через тонкую женскую перегородку. Так что Джон шумно задышал и стал заталкивать свой орган в Катрин еще более сильно и быстро. Но как только Голубка заметила эти изменения в поведении раба, она резко оттолкнула его в сторону.
- Еще чего!- сказала она.- Пачкать их можно только настоящим мужчинам, а не такому дерьму, как ты,- и велела девчушкам подергать его за веревку.
Девочки дернули только раза три, и из члена прямо на Эмили вырвалась тугая белая струя. Крошкам от этого стало смешно, они весело засмеялись. Дети в племени уже знали, откуда появляются на свет бледнолицые уроды, но были уверены, что их самих приносит Дух Облака.
Пир тем временем подходил к концу. Столы на женских животах опустели, почти все было съедено и выпито. А у хмельных мужчин топорщились штаны. Они ведь только глядели и трогали! А этого мало, ведь настоящим мужчинам нужна настоящая разрядка! Но никто, кроме настоящих мужчин, не должен смотреть, как они совокупляются, а тут слишком много лишних! Да, всему племени можно сколько угодно и где угодно осматривать и ощупывать пленников, но только настоящие мужчины имеют право видеть все!.. Парни бросали взгляды на вождя. Наконец, он кивнул.
Женщины племени и дети встали из-за столов. Они знали, что их время закончилось, и наступает время настоящих мужчин. Слишком медлительных прогнали пинками и резкими криками, терпение у мужчин уже истощилось. Вождь решил сделать исключение для Маленькой Голубки, которая так хорошо показала себя с Катрин. Он разрешил ей остаться среди мужчин. И еще он разрешил каждому по одному разу подойти к девочке. Именно этим и занялись мужчины в первую очередь.
Эмили положили спиной на мать, попкой на ее грудь и перед самыми глазами Катрин широко развели девочке ноги. Держать ее должен был Джон, а храбрые воины племени Нес-Пэйв по очереди насиловали дочку на лице матери. Катрин же должна была посасывать качающиеся мошонки и подлизывать сперму с кровью, выливающиеся из влагалища своего ребенка. Первым успел Чарли, а за ним выстроилась очередь, но никто не стал разменивать свой первый пыл на остальных женщин. Все ждали, когда настанет его черед.
Когда очередной мучитель отходил от Эмили, он сразу же, пока не опередили другие, подскакивал к новой жертве, которую выбрал с самого начала. Пленниц, конечно, не отвязали. Зачем? Так ведь удобнее. И видно хорошо, и можно распоряжаться всеми отверстиями. Чарли сначала влез в длинноволосую Арлин и ему понравилось при каждом движении больно шлепать ее по большим грудям, Родди занялся Барбарой, Майк - Салли, Фред не отлипал от Фрэнси. Мужчины менялись, переходили от стола к столу, смотрели друг на друга и с жаром обсуждали, у какая из пленниц поуже, у какой жарче, а какая лучше умеет сжимать влагалище. Выбрав момент, Чарли засунул член в зад рыжей Фрэнси, он понимал, что потом она вряд ли ему достанется.
Голубка так и не встала из-за стола и только смотрела на мужчин, но никого не подпускала ни к Джону, ни к Катрин, лицо которой покрылось толстой, слегка подсохшей слизистой коркой. Она считала их своей собственностью, своими рабами. И поделом - не будет эта длинногубая шлюха обижать собак племени! Голубка била Катрин по щекам, тянула за цепочки, щекотала ей клитор, дергала Джона за веревки. Она наслаждалась своей полной властью над этими ничтожными бессловесными тварями. И от всего этого у нее так приятно сжималось под животом...
Смеркалось... Мужчины уже по нескольку раз прошлись по связанным девушкам. Больше они уже ничего не хотели, чувствуя полное опустошение. Половые органы у пленниц были красные, натертые, мокрые. По ягодицам из их влагалищ и анальных отверстий медленно вытекала сперма и толстыми тяжелыми каплями падала на землю...
- Парни,- сказал Чарли,- от этих сучек я хочу ссать. А вот эта шлюха,- он показал на Джоанн,- еще на шоссе вылакала из меня все и сказала, что красная водичка ей очень нравится и она всегда готова ее пить сколько угодно. Правда, шлюха?
- О Боже... да, сэр...
- Ну вот, видите,- продолжал Чарли,- так что теперь у нас и писсуары есть. Давайте, шлюхи, ротики свои открывайте.
Девушки покорились. А мужчины, напрягаясь, задерживали свою мочу и переходили от одной к другой, чтобы каждой досталось. И строго велели все выпить:
- Если хоть каплю прольете, пойдете к Трудолюбивым,- говорили они, и пленницы, подавив отвращение и тошноту, послушно глотали отвратительную жидкость.
Голубка, глядя на это, тоже решила попробовать. Она укрылась за столом, чтобы мужчины не подсмотрели, положила Джона на землю и, приподняв юбку, присела над ним на корточки. "Ведь и его надо для чего-нибудь использовать",- думала она, глядя, как ее моча льется в покорно подставленный рот.- "Рабы должны служить своим хозяевам всеми способами. И всеми своими отверстиями."
Праздник закончился. Вождь встал и поднял руку, требуя тишины. Все замерли.
- Теперь,- сказал он,- мужчины разберут этих профессионалок по своим вигвамам, пусть там они покажут, на что годны. Дождю Фреду, я вижу, понравились эти веснушки с торчащими сосками,- вождь указал на Фрэнси,- пусть берет ее. Чарли Две Рубашки выбрал длинноволосую с большими сиськами - она его. Маленькую Голубку обидела отвислогубая,- он ткнул пальцем в Катрин,- пусть забирает вместе с дочерью и их сводником. И когда тебе, Голубка, он не нужен, будешь давать детишкам. Пусть все увидят и поймут, наконец, что бледнолицые мужчины - это не наши мужчины, а дерьмо шакала! Только не забудьте напоить и накормить своих новых скво, а то они подохнут раньше, чем вы их используете. И одеть не забудьте, а то от них останется только жаренное мясо. Только учтите, одежда должна быть такой, чтобы одним движением поднималась. И если хоть кто-то на нее посмотрит, она должна сразу же задрать платье до горла. И показать, что под ним ничего нет. И, если хозяин согласен, выполнить любое желание наших людей. Если кто-нибудь захочет взять ее, она любым отверстием примет сперму его. Если кто-нибудь захочет излиться в нее, она любым отверстием примет мочу его. Да будет так!..
Часть 8. Дух Облака улыбается
Прошла неделя. Пленницы жили в вигвамах своих хозяев. Теперь они все были накормлены и напоены, поэтому существование казалось им уже не таким страшным, как в первый день. Иногда они спали с хозяином, иногда рядом, на полу, чтобы тот всегда мог ими воспользоваться. В любой момент девушки были готовы раздвинуть ноги, подставить зад или до капли выпить мочу своего хозяина. Били их только за провинности и никогда просто так. Мужчины, которым зачастую надоедали свои рабыни и хотелось разнообразия, частенько ими менялись. И тогда пленница столь же послушно обслуживала нового хозяина.
Они сшили себе одежду и теперь были одеты. На них были короткие и широкие белые балахоны, более, чем на фут не доходящие до колен. Сверху на балахонах был глубокий вырез, спускавшийся ниже талии. Больше никакой одежды на них не было. Поэтому, если девушка нагибалась, то спереди из под платья выглядывали обе груди, а сзади - ягодицы и темная расщелина под ними.
Кроме выполнения желаний хозяина каждая пленница должна была делать всю грязную работу по дому. Но когда она выходила из вигвама, то должна была быть настороже. Если она видела, что кто-то, хоть мужчина, хоть женщина, хоть ребенок, к ней приближается, то должна была немедленно бросить все из рук. А потом сразу же задрать свой балахон над головой, замереть и стоять так до тех пор, пока опять не останется одна. Если же к ней подходили и начинали ощупывать, она должна была помогать - еще шире расставлять ноги, или нагибаться, или раздвигать руками ягодицы.
Стыда они уже почти не ощущали, во всяком случае перед мужчинами племени. Но когда их осматривали и трогали дети, было неприятно. Особенно, если это были не безобидные малыши, а подростки, которые норовили больно ущипнуть или выкрутить сосок.
Как и приказал вождь, у Маленькой Голубки жило сразу трое пленников - Джон и Катрин с Эмили.
Девочки, особенно маленькие, лет до десяти, часто просили у нее разрешения погулять с Джоном. К его члену или яйцам они тогда привязывали веревки и на них водили Джона по деревне. Детишки с интересом разглядывали белый отросток, поднимали на нем кожицу, дергали за веревку и очень веселились, когда он вырастал у них на глазах. Зайдя в какой-нибудь вигвам, девочки на полчасика выпрашивали у хозяина его рабыню. Иногда они получали отказ. Но обычно покорная девушка с задранным платьем выходила вместе с ними на площадь. Тогда сбегалась вся малышня. И Джон, окруженный толпой детей, должен был показывать, как трахаются бледнолицые. Детишки требовали продемонстрировать разные позы, подсмотренные у взрослых. Но одно условие было непременным - чтобы всем было видно все в мельчайших подробностях. Для этого пленников клали на какое-нибудь возвышение, стол или скамью, а дети придвигались поближе и нагибались, внимательно рассматривая совокупление. Лучше всего были видны все движения, когда Джона клали на спину, а его очередная подруга усаживалась сверху, лицом к его ногам, да еще отгибалась назад. Тогда можно было не только смотреть, но и дергать рабов за половые органы, копошиться пальцами во влагалище. Партнеры тогда замирали и покорно подставляли свои гениталии нетерпеливым ручонкам. Кончать в девушку Джону не давали, за этим непременно следил ее хозяин. Поэтому Джон в последний момент должен был вынимать член наружу, а детишки к своей радости видели во всех подробностях и процесс семяизвержения.
